Это случилось в год его семидесятилетия. Прошел всю войну, почти пятьдесят лет состоял в комсомольской организации, и только потом в книге жизни художника Владимира Попова открылась совершенно новая глава – восточная каллиграфия. За последние шестнадцать лет он сумел найти свой неповторимый стиль, благодаря которому русский художник получил среди поклонников и специалистов исламского изобразительного искусства мировое признание. С 15 по 19 ноября состоялась в Казани прошла его очередная выставка «Каллиграфия за мир».
О том, как Запад и Восток переплетаются в творчестве Владимира Александровича, этот уникальный человек рассказал в интервью нашему корреспонденту.
— В 1951 году я закончил казанское художественное училище. С тех пор работал как западник, попробовал себя почти во всех видах изобразительного искусства. Затем участвовал во всевозможных выставках, даже в советское время выезжал за рубеж. А около 18 лет тому назад, задумал огромную серию под условным названием «Шедевры культовой архитектуры всех времен и народов» — решил объять необъятное. За основу взял мировые религии. Начал с христианства. Переписал в архитектурном пейзаже все интереснейшие соборы и церкви СССР, в основном увлекся севером, где все выполнено из дерева без единого гвоздя. Был в Кижах, на Соловках, в архангельской области, практически всю Онегу прошел, Псков, Новгород Великий. Был и на юге в Абхазии. На свое 70-летие я подготовил эту отчетную выставку. Здесь же было положено начало и исламской серии – тоже в архитектурном пейзаже. На основе поездок в Хиву, Бухару и Среднюю Азию в целом. Выставка прошла успешно, мою серию поддержали. Этой ночью долго не мог заснуть – обдумывал, все ли прошло так, как задумывалось. И здесь, как-будто откуда-то сверху мне пришла подсказка: а почему бы тебе не продолжить свою исламскую серию в истинном виде искусств Востока? Я оценил идею, а утром поделился ею с женой. Она нашла для меня давно залежавшийся альбом восточных искусств. Книга стала настоящей находкой, она принадлежала профессору Казанского университета Покровскому, который собрал 120 работ каллиграфов дореволюционной России. На второй день я уже пошел покупать Коран. Это меня увлекло как живописца и графика. Мне нравятся интересные сочетания, комбинации, а здесь открывались такие необъятные перспективы, можно фантазировать и составлять различные композиции.
— Самая первая выставка прошла в Казани. В музее Горького вместе со старинными Коранами была представлена и каллиграфия. К этому времени я сделал свой первый шамаиль – «Черный камень». Как живописец я привык к большим полотнам и шамаиль тоже сделал огромным, на холсте. Это была живопись, чего никогда никто раньше не делал вообще. Обычно работали традиционно – на стекле, с присыпкой. Мой «Черный камень» был фактически картиной, которую приняли на выставку, где она была очень одобрительно встречена публикой и прессой. А через 3 года, в 1997, ко Второму Всемирному конгрессу татар у меня прошли уже 2 персональные выставки этого восточного искусства, там уже были и тугры.
— Техника для меня не так сложна, все очень интересно. Я быстро учусь, как это можно делать. Но дело в том, что на фронте я был контужен, постоянно терял память. До сих пор этот недуг меня беспокоит, не могу запоминать, поэтому и не читаю по-арабски. Пользуюсь готовыми переводами. Сейчас владею около семи видами почерков арабского языка. Сам их изменяю, придумываю свои. Этому способствует то, что написание буквы можно варьировать, добавлять красоты и изящества. Освоив это, теперь каждый почерк могу изменить, этот момент чувствуется интуитивно. В этих строках пластика, сама музыка.
— С самого начала я поставил себе особую задачу: хотел не просто красиво написать тугру каким-либо почерком, но создать образ каждой конкретной личности, передать его характер. В общем, показать специфику человека в своей композиции. Кроме того, нарисовать психологический портрет. Поэтому каждая тугра у меня – действительно уникальная композиция, не похожая на другую. Кто-то прямо на выставках узнавал себя в этих туграх, заранее не зная об их существовании. Мне достаточно получить даже небольшую информацию о человеке, чтобы представить, каким он может быть в жизни, а затем передать это в тугре.
— В 2000 году на Международном Всемирном Форуме Корана и каллиграфии в Тегеране я получил второе место среди иностранных участников. С тех пор объездил много восточных стран со своими работами. Могу сказать, что там я выставляюсь с большим удовольствием, чем в Татарстане. Все эти годы я шел через тернии. Наверное потому, что с самого начала мое творчество здесь было встречено прохладно. Рассуждали так: типичный западник, художник социалистического реализма, который переписал на своем веку почти все стройки коммунизма – я действительно тогда был настоящим патриотом и хотел рассказывать о развитии страны в своих картинах. И вдруг занялся исламским искусством. Почему?
— Еще во время войны я понял кое-что очень важное. В этом мире не должно быть столкновений между людьми. Стал противиться всякому насилию. Предлагали остаться в армии несколько раз, я отказывался от офицерских погонов. Стремился на гражданку, чтоб заниматься творчеством. Мне стало понятно, что Бог все-таки есть, но он не может быть в разных ипостасях – Он один. Я не принадлежу ни к одной религиозной конфессии, уважаю все. Потому что они все даны из одного источника, чтобы человек всегда прогрессировал, чтобы люди обменивались опытом и достигали компромисса. Это жизненный импульс, данный Богом, для того, чтобы человек совершенствовался и искал Истину. Бог создавал человека по своему подобию и хотел, чтобы он, в конце концов, достиг таких же высот. Основой нашей жизни должна быть любовь, а не ненависть и злоба.
— Совсем недавно состоялась выставка «Каллиграфия за мир» в Казанском университете, которая была приурочена к проведению международной научно-практической конференции «Толерантность как фактор межэтнического и межконфессионального взаимодействия и сближения культур в условиях глобализации». В последнее время мои персональные выставки становятся международными – присоединяются другие художники – из Турции Исмед Кетен, из Морокко присоединилось два известных каллиграфа Мухаммед Кармал и Хассан Мегри из Новой Зеландии Джозеф Черчвуд. Дальше мы планируем отправиться в Европу с этими же авторами. Я уже объездил более шести стран – это более 25 экспозиций. Работы были в Ливане, Сирии, Египте, Турции, Марокко, Иордании. Собираю свой альбом, для издания которого нужны спонсоры.
— На сегодняшний день у меня около 600 работ, выполненных в традициях восточной каллиграфии. И название выставок «Каллиграфия за мир» — передает их главную идею: борьбу против насилия. Я хочу показать, что мы можем жить без конфликтов и войн, что нужно стремиться к прекрасному, а не использовать силу оружия. Когда люди в разных странах, исповедующие разные религии и даже атеисты оставляют свои положительные отзывы, когда они видят красоту и делятся своими ощущениями – именно это дает мне вдохновение и энергию двигаться дальше.