Немногим более чем за год в Барнауле открылись несколько галерей современного искусства, случаются дни, когда одновременно проходят более 20 выставок.
Мы попросили Наталью Цареву, главного научного сотрудника Государственного художественного музея Алтайского края, рассказать о современном искусстве, новых галереях нашего города и выбрать среди множества экспозиций наиболее важные.
Наталья Царева, начальник отдела современного искусства XX-XXI вв. художественного музея Алтайского края. Фото из архива редакции.
– Как вы считаете, с чем связана возросшая активность процессов в сфере искусства? Действительно ли существует большой спрос среди жителей или же это просто новомодная для нашего города игрушка в руках состоятельных людей – открыть частную галерею?
– Я не думаю, что это можно называть игрой. Заниматься галереями изобразительного искусства – значит вкладывать свои деньги. Причем вложения, сделанные в организацию, в дизайн экспозиций, в подачу материала, бывают большими. В Барнауле почти невозможно получить с этого существенный доход, да и во всей Сибири-то не так много галерей, которые получали бы ощутимую прибыль от своей деятельности. Нужно просто любить искусство, и люди занимаются галерейным бизнесом именно поэтому – для отдохновения души. Надо отдать им должное. Ведь вход в эти галереи, как правило, стоит очень немного, иногда он вообще бесплатный. На сегодняшний день Барнаул даже начинает выгодно отличаться от многих сибирских городов – у нас появляются галереи, и выставляют они художников не только местных, но и из других регионов, и зарубежных. И мне приятно слышать или читать от коллег из других городов, что у нас что-то происходит интересное, многие говорят об этом даже с завистью. Это тоже радует, потому что тем самым привлекается внимание зрителей к современному искусству. С другой стороны, у наших камерных галерей существуют проблемы с посещаемостью, поэтому спрос тут все же ни при чем, хотя зачастую выставки бывают очень интересными. Барнаульцы не избалованы современным искусством, они не очень подготовлены.
– Современное искусство – это любое искусство, которое делается в наши дни, или то, которое исповедует определенные ценности, пытается преодолеть собственные границы? Художника, рисующего сегодня простой натюрморт, можно назвать современным?
– Далеко не все художники, которые создают свои произведения сейчас, делают произведения современного искусства. Современный художник не тот, который живет в наше время, а прежде всего тот, кто работает в современных направлениях. В частности, создает так называемое актуальное искусство. В Барнауле художников актуального искусства просто нет, во всяком случае я их не вижу.
– Общее мнение западных искусствоведов такое, что до девяти десятых всего «свежего искусства» составляют откровенно плохие произведения. Вы согласны с этим?
– Это абсолютно справедливо. Как и в любом другом искусстве, здесь очень трудно создать что-нибудь настоящее. Сегодня человек может писать так, как писал Джексон Поллок в 40-е, но это уже будет означать отсутствиепрогресса, и это уже, по большому счету, никому не нужно.
– Как понять, что входит в оставшиеся 10%? Кто определяет это?
– Время расставляет все по своим местам, оно и есть главный судья. Хотя ситуацию в некотором смысле определяют и влиятельные коллекционеры, владельцы галерей, которые работают прицельно с молодыми художниками. Они покупают их работы, обеспечивают им выставки. И обществу приходится ориентироваться на знания и опыт этих людей. Например, Чарльз Саатчи умел увидеть в массе художников тех, кто впоследствии станет знаменитым, и его галерея на сегодняшний день одна из самых интересных. Далеко не любой человек может выступить экспертом и говорить: эта работа останется в веках, а об этой все забудут.
– А может авторитетный галерист войти в роль этакого продюсера для поп-певички? И его подопечный станет известным и высокооплачиваемым не из-за таланта, а благодаря грамотной раскрутке.
– Такое, конечно, возможно, но это ведь не будет известностью того же Пикассо. Повторю, время просеет все. Эти фокусы уйдут, останется чистое искусство. Ведь бывали истории, когда картины рисовали с помощью живых обезьян или слонов. Или вот знаменитая группа «Ослиный хвост»… Все эти вещи так и остались анекдотическими моментами в мире искусства, заметками на полях. Все голые короли рано ли поздно будут обнаружены.
– Репутация современного художника влияет на цену его произведений?
– Цену устанавливают эксперты, сообщество музейных работников, но имя художника при этом, конечно, имеет значение.
– Известен такой случай: академический портрет Сталина не хотели брать на один из аукционов, но Дэмьен Херст пририсовал Сталину красный нос, и картина ушла с молотка гораздо дороже эстимейта.
– Да, если бы нос пририсовал кто-то другой, картина бы не стоила ничего. Люди заплатили за эту акцию, за этот жест. Я вполне допускаю, что простой портрет Сталина, выполненный в манере фотореализма, не был никому интересен, но один художественный жест все изменил.
– Но ведь такой нос мог пририсовать кто угодно! Выходит, в этом случае картина имеет ценность в том же смысле, что и костюм Элвиса Пресли, например, или росчерк известного писателя на книжном форзаце? Это просто сувенирная вещь, автограф, это ведь уже имеет меньше отношения к искусству.
– Ну, возможно… Вот был еще такой художник и скульптор Дмитрий Цаплин, во время войны он, кстати, жил в эвакуации в Барнауле. В широких кругах он не известен, хотя был партийный человек и крепкий реалист, неплохой причем. Он сам к себе относился следующим образом: гостям, пришедшим к нему в мастерскую, он указывал на гвоздь, вбитый в стену, и говорил: «Этот гвоздь гениален,потому что его вбил Цаплин».
– Многие деятели актуального искусства добиваются известности, шокируя публику. Существуют ли в среде художников табу или они совпадают с общечеловеческими?
– Я думаю, что совпадают.
– Когда художник, совершая провокационный жест, преступает закон, не перестает ли он быть при этом художником? То есть должно ли общество относиться с пониманием к его акциям?
– Это очень сложный вопрос, как раз сегодня он широко обсуждается в нашем обществе. И мне тяжело будет на него ответить. Бывают ситуации, когда художник хочет во что бы то ни стало достучаться до окружающих, заострить определенную проблему и не видит иного способа, кроме как преступить закон. Он сознательно делает такой шаг, он понимает, что за свои действия ему придется ответить, заплатить серьезный штраф, например.
– Да, или даже так.
– Может быть, наивный вопрос, но мне действительно интересно. Как человечество пришло от итальянской школы живописи, от Джотто, к абстракционизму? И почему не наоборот? Ведь даже в наскальных рисунках видно стремление запечатлеть действительность такой, какая она есть.
– Если мы захотим нарисовать линию развития искусства, она получится волнообразной, это не прямая от примитива к хорошему реализму. Мы увидим, что происходят колебательные изменения. Искусство уходит от правдоподобности к абстрактным выражениям, затем стремится обратно. Снова идет к концептуальным, более умозрительным вещам – и опять к жизнеподобию. В истории искусства так было всегда, оно развивается по спирали.
– В целом сейчас так и есть. Но просто наш сегодняшний день дает художнику гораздо больше возможностей для самовыражения, чем художнику XVIII века, у которого и был только этот самый холст. Если человек считает, что может выразить то, что он понимает, чувствует и любит, только при помощи простого рисунка, он будет работать именно так, но если ему понадобится заполнить подвалы галереи нефтью, то он сделает и это.
Наталья Степановна Царева – кандидат искусствоведения, член Союза художников России с 1995 года. С 1981 года работает в краевом художественном музее, начальник отдела отечественного искусства XX–XXI вв. Автор более ста публикаций, посвященных истории отечественного искусства ХХ века, искусства Сибири, современного искусства Алтая. Куратор многочисленных выставок современного искусства, автор постоянных экспозиций музея «Отечественное искусство ХХ века», «Первые художники Алтая», куратор алтайской части экспозиции выставок, посвященных современному искусству Сибири и России. С 1999 года член творческого союза иконописцев России, содружества «Завет».
Дэмьен Стивен Херст (род. в 1965 году) – английский художник и коллекционер, лидер группы «Молодые британские художники». Один из самых состоятельных из ныне живущих художников.
Чарльз Саатчи – коллекционер современного искусства и владелец галереи The Saatchi Gallery.
Джексон Поллок (1912–1956)– американский художник, идеолог абстрактного экспрессионизма. В 2006 году его картина «№ 5» была продана на закрытом аукционе за $ 140 млн.
«Ослиный хвост» – группа русских художников-авангардистов, существовавшая
в 1910-х годах. Название свое получила благодаря выставлявшейся в Париже картине, нарисованной хвостом осла.
– Приятно, что новые галереи имеют не только свои сайты, но и страницы в социальных сетях. Существует обратная связь, зритель может моментально реагировать, писать комментарии к прошедшим выставкам. Это очень важно и полезно для самих работников галерей, потому что они прежде всего должны работать на зрителя, на его воспитание. Нашим галереям не хватает просветительской работы. Для многих людей современное искусство – сфера, которую они не совсем понимают. Было бы неплохо, если бы в галереях, например, читались лекции.
Источник: