Валюшкина заимка.
«Человеку Бог дает ровно столько испытаний, сколько он в силах вынести» – эти слова одни воспринимают, как приговор, другие – как повод поверить в свои силы. И все же: почему на одного человека наваливается порой столько горя и проблем? Может для того, чтобы он смог острее прочувствовать ценность того маленького счастья, достигнутого, наконец, после долгих мытарств? Кто ответит мне?
Эта встреча произошла в конце девяностых. В то удивительное время, когда тайга не поддается никакому описанию. Как будто какой-то шальной художник смешал сразу все самые яркие краски палитры и выплеснул их на зеленое полотно тайги. Оно почти в один миг стало похожим на пестрое лоскутное одеяло. Пусть латанное-перелатанное, но такое красивое, уютное, пахнущее еще летним теплом и… домом. Да, тайга уже тогда стала мне домом родным. И, представьте, не только мне одному.
Теплым днем середины сентября мы подкатили на вездеходе к добротной заимке, пригретой не щедрым колымским солнцем в истоке Буюнды. Мы — это Ваш покорный слуга и группа городских «шишек», желающих поиграть в охотников. Они притащились всем скопом ко мне на участок и прямо за горло взяли: «Веди на зверя. Покажи места!». Поняв, что не отвязаться, я решил увести их подальше от участка, нечего им у меня в хозяйстве шмыгать. И знаю, чем такие «походы» обычно оборачиваются. Эти тоже приехали на перегруженных водкой машинах. Моим же работягам незачем видеть, что и как пьет городская «элита». Завидовать и копить злобу вредно простому люду.
Поплевался я с досады, подумал, поболтал по рации и двинул вместе с этой шайкой-лейкой на Валюшкин кордон.
С его хозяйкой я был знаком лишь заочно. Так, перекидывались, время от времени приветами в эфире, зазывали друг друга в гости. Мой радиоинтерес к соседке, был чисто деловым, поскольку дива лесная, была замужем. Но заимка ее являлась ближней ко мне точкой гидрометслужбы – единственный источник, откуда я мог получить более или менее точный прогноз на погоду. Сами знаете, как сейчас прогнозируют: попадание шесть из десяти. И на все есть отговорки: то у них спутники теряются, то техника устаревает. Метеостанций, видите ли, у них не хватает. Посокращали всех под метелку, и гадают теперь на кофейной гуще. Но еще лет двадцать назад наша тогда великая страна сеяла, жала, летала, и плыла морями с оглядкой на достоверные данные о засухах и бурях, полученные, вот такими крохотными гидрометеостанциями в ее разных концах. Ну, не о том сейчас речь.
Так вот. Подъехали. Говорила мне Валентина, что они с мужем неплохо обосновались в таежной глуши, но такой обстоятельности я от них не ожидал. Не двор, а целое подворье с пятистенком в центре. Все постройки из бруса, все с размахом. Как будто не на двоих, а, по крайней мере, на многодетную семью сработано. Хотя навстречу нам выбежали сначала три лайки, а потом вышли и сами хозяева.
Увидел я, наконец, «соседку» и порадовался за себя: не разочаровала. Симпатичная лицом, улыбчивая, статная, с походкой сибирячки, такая и в лесу не споткнется, и при народе себя покажет. Хотя было что-то в Валентине не местное. Южная кровь примешалась что ли?… Такую многие народы за свою примут.
Муж ее, как представился – Алексей, был вроде моложе Валентины. Но ветер и солнце умело прикрыли эту разницу загаром и лучистыми морщинками вокруг смеющихся глаз. Вот если только в эти глаза смотреть, то можно подумать, что передо мной такой разбитной парень. А как руку пожал! Силища не только характера почувствовалась, не шуточная. Не зря Валентина в последнем разговоре сказала: «Вези своих гостей и не бойся за нас. Мы их тут построим!»
Гости тоже слегка обалдели от увиденного. Привыкли, что люди к ним уже издалека в поклоне робко приближаются. А тут – нате вам! Хозяевами оказались не они. Даже оробели. И как же я позлорадствовал про себя, да вздохнул с великим облегчением: гостевание все же будет не в тягость.
Так и вышло. Начальнички, разгрузив добро с вездехода, благоразумно оставили ящики с водкой в его чреве. Те, что «с претензиями», занесли вещи в дом, даже не забыв разуться. «Шишки – демократы», они же «бывалые» охотники, взгромоздились на сеновал и мамами поклялись, что курить там не будут. Затем полным составом, как группа школьников на экскурсии, обошли за Валентиной ее хозяйство, повосторгались порядком, интересными придумками: 12 метровым ветряком, что снабжает хозяйство электричеством да заряжает аккумуляторы и самой настоящей ванной… Правда, во дворе. Правда не с горячим водопроводом, а всего лишь каменкой под чугунным брюхом. Но идея-то как хороша: принять летом горячую травяную ванну прямо под открытым звездным небом!
В сарае, где поблескивали рогами козы, гости даже попытались научиться доить. Валентина показала мастер-класс, потом уступила скамеечку мужчинам. Под соленые шутки и возмущенные возгласы Валентины было надоено три литра молока, которое понравилось не всем, но все же добавилось к таежным яствам стола, устроенного в причудливой беседке между четырех молодых берез квадратом.
Обед прошел легко и шумно. Городская напыщенность слетела с нежданных гостей, как шелуха и они вдруг оказали очень даже неплохими ребятами. Трое из пяти раскололись, что тоже родились и выросли в деревнях. Что лишь правильно выбранная комсомольская стезя вывела их в «большие» люди. А вот как нюхнули духа навозного, так и развезло их на лирику, истоки вспомнили. Кое-кто даже носом хлюпнул. Наверное, все ж «живая вода» на слезу прошибла, хозяева выставили к обеду самодельную, в запотевшей бутылке. Осушив ее под добрую закуску, гости постеснялись спросить еще, а за своей не решились идти, хозяин объявил, что после обеда готов вести желающих на охоту.
Желали все пятеро. Я же, неделю набегавшись по полигонам по своим старательским делам, решил остаться на заимке. Просто отдохнуть. Без всякой задней мысли.
Валентина занималась посудой, а я курил и наслаждался тишиной, что воцарилась на заимке после ухода охотников. Подставлял солнцу и без того подкопченный летом нос, и дышал, как ложкой хлебал настоянный на травах и охлажденный осенними росами воздух. Давно я так не расслаблялся. Без всякого расслабляющего, Валентина за делами изредка поглядывала на меня и деликатно помалкивала.
Через какое-то время молчать стало уже неудобно.
— Хорошо тут у вас! Вроде все та же тайга, а как-то душевнее что ли. Не ожидал такого хозяйство увидеть. Хозяйка живо откликнулась на разговор:
— Ну как же без хозяйства. Это ты на зиму в город возвращаешься, а нам здесь круглый год жить надо. Раньше здесь только домишко полусгнивший стоял. А пятистенок уже потом Алеша построил. Венцы ставил не один, конечно. Двоих мужичков с города подряжали в помощники. Я говорила — зачем такой огромный? А он только посмеивался, — она говорила про Алексея с такими интонациями, что сомнений не возникало: любовь еще та! К таким случаям я отношусь с почтением.
— Правильно посмеивался. Детишки один за другим пойдут, еще мал окажется, — сказал я вроде обычные слова, но реакция Валентины последовала странная. Как будто с лица сошла. Улыбка выключилась раньше, чем она успела отвернуться от меня. Постояла несколько мгновений спиной, медленно вытирая стол. Я прикусил язык.
Вдруг звонко хлопнула тряпкой по клеенке, обернулась с прежним выражением лица, как будто и не было той заминки:
— Хотите посмотреть наше погодное хозяйство? Метров двести всего на лужок надо пройти.
— Конечно, хочу. Сколько лет в тайге, а на метеоточке не довелось бывать, — я обрадовался приглашению искренне: сидеть долго на одном месте не в моем характере, а уж просто слоняться по чужому двору тем более.
Валентина пошла вперед, увлекая меня по тропинке, убегающей за угол дома. На ходу сняла косынку. Как я и подозревал, под косынкой пряталась до поры роскошная грива волос, которых, я сразу понял, никогда не касалась никакая химия. Удержаться от похвалы не смог:
– Вот это красота!
– Да надоела мне эта красота! Давно бы покороче постриглась, но Алеша не велит. Сам травяные настои готовит для волос. Сам и расчесывает после бани, — и опять эти нотки. Как будто готова рассказать больше, да не решается пока.
За коротким разговором мы подошли к обкошенной и освещенной со всех сторон солнцем площадке, на которой белели решетчатыми боками небольшие будочки да цилиндры на ножках и без. Я ожидал увидеть в них оборудование в свете современных требований, этакие мудреные приборы, но Валентина тут же пояснила: -Точно такие же приспособления использовались для определения погоды еще в позапрошлом веке. Ничего лучше пока не придумано.
Надо же! Как все просто, ртутные термометры, гигрометр с человеческим волосом для определения влажности и уж совсем примитив: нержавеющая воронка для измерения осадков.
Пока я топтался рядом, Валентина сняла показания, записала их в блокнот. Наблюдая за ее действиями, я иронично заметил:
— Не больно много работы для двоих.
Она не обиделась, но ответила с вызовом:
— А попробуй зимой в одиночку показания каждые три часа снимать и передавать в центр. Надолго тебя хватит?
Я понял, что сморозил глупость и поспешил смягчить ее реакцию:
— Не сердись, я ж не знал, что так жестко у вас. Подумал, что не жить в такой благодати, да еще и на зарплате?
— Ну, зарплата наша, не разбежишься по курортам ездить. Хотя может и на юга скоро соберемся. Алеша теперь еще и лесничим подрабатывает. Нам же тратиться особо некуда. Все, что нужно, уже есть.
Вот тут я нашел момент для занимавшего меня вопроса:
— А сама-то случайно не южных кровей? Не местной красоты девушка.
Валентина как-то так хмыкнула, развела руками:
— Если б знать точно, какая во мне кровь… Теперь уж и спросить не у кого…. Родителей уже нет.
Кажется, я опять коснулся не очень приятной для хозяйки темы. А она уже шла к дому, размахивая своим блокнотом. Я поплелся вслед за ней, сорвав на ходу цветок еще сочного клевера. Пожевал его. Блин, а ведь вкусно.Не зря рогатые так любят…
Странные чувства меня одолевали. Обычно с женщинами я легко нахожу общий язык. Поболтал о пустяках, задал пару личных вопросов и они уже рады все о себе выложить. Даже то, что интереса для меня не представляет, поскольку интересы обычно ограниченны определенными желаниями. С Валентиной же другое совсем. Тут уж я не посягаю. Она – соседка. В самом правильном смысле слова. Но, почему же так сложно с ней говорить? Вроде приветлива… А иногда как ставенка на солнечном окошке захлопывается…
Валентина прямиком направилась в дом. Махнула мне: следуй за мной. Вошел.
Вот умеют же некоторые хозяева из жилища Дом сделать! Брус сияет янтарем. Самодельная мебель – хоть на выставку. Крючкотворные скатерти, салфетки, домотканые половики… По стенам – книжные полки с вполне достойной литературой. Русская печь – барыней на кухонной половине, где порядок – не подкопаешься. Вроде все просто, без гонки за роскошью, но как же ладно все… Если бы у меня была вторая жизнь, я хотел бы просыпаться в такой горнице…
А хозяйка уже сидит за рацией. Поймала волну, взялась за ключ, застучала привычно и легко. Я еще раз прошелся глазами по книгам. Этой парочке есть о чем поговорить друг с другом… Классика, интересные подписки, последние новинки районного книжного магазина. Наверняка есть там полезное знакомство.
Валентина отстучала шифровку, сняла наушники.
– Чаю хочешь, Егор? Он у нас от всех болезней.
— Да нет! Я ж не к тому! — она засмеялась и как будто солнечные зайчики забегали по комнате. Сняла с настила печи еще горячий чайник, стала колдовать с заваркой.
-Это и для настроения полезно. Личная жизнь как?
Ну, что я ей мог сказать о своей личной жизни? Всю правду – не украсит она меня. Отделался парой фраз:
— Да нормально все! Как всегда в погоне за счастьем.
— Эх, если б знать, где оно просто стоит и ждет, не пришлось бы столько бегать за ним, — это прозвучало так, что понял я: хлебнула соседка своей доли.
За душистым до дурмана чаем разговорились теплее. Слово за слово…И вот, что Валентина мне поведала.
Большую часть детства она прожила на Кавказе – в одном из курортных городов, куда мать ее забросила судьба строителя. Валюшка росла без отца. Каким бывает мужчина в семье, знала только из визитов в дома подружек. Да, у некоторых из них отцы попивали. Но большинство, как заведено в южных краях – работали, обстраивались хатами, садоводничали, разводили мелкую живность, чтобы и в доме был достаток и перед соседями не стыдно. Школу Валентина закончила средне. Маленькая семья к тому времени, сменив еще несколько городов, приехала в Карелию, поближе к бабушке. Пришло время поступать учиться, и девушка выбрала специальность техника метеорологии, уехала в техникум под Калугой. Училась легко, с интересом. Общажная жизнь после скитаний по стране уже ничем не тяготила. И еще была радость сердцу: через день Валюшка бегала на почту и опускала в почтовый ящик письмо с номером воинской части, в которой служил ее Сережка. Они было одноклассниками. Когда-то парень долго бегал за ней, подлавливал ее на каждом углу, чтобы напроситься на провожание домой. Но тогда не очень он ей был нужен…
Парень был настойчив. Ради нее начал заниматься в народном театре, где Валюшка блистала не на последних ролях. Не пропускал ни одной репетиции. Победил он ее песнями и гитарой. Как же он пел романсы! Как взлетал его голос на высоты сцены, как замирал на щемящих фразах. До мурашек по девичьей спине.
Еще Сергей рассказывал оттаявшей гордячке, что мечтает быть лесничим, бродить по далеким тропам и жить на заимке среди тайги.
На том и сошлись интересы. Она училась, он служил и других парней для юной романтической «солдатки» не существовало.
Вернулся Сергей повзрослевшим, обретшим уверенность в себе. Пока Валюшка доучивалась вдалеке от дома, поработал немного, но ударно на заводе в родном городе и получил приглашение на работу в райком комсомола. И пошел! Да как он пошел! Предложение ей делал, уже рисуя новые перспективы: рост по карьере, привилегии, возможности. Валюшка дала согласие не потому. Просто любила. Просто хотела, чтобы у нее был дом. В котором муж заботлив, дети веселы – простое женское счастье, которое важнее всего остального.
Но…. Детей Сергей не хотел на данный момент категорично. А момент – вот он настал, не задержался. Как положено, сразу после свадьбы. Узнав о беременности, Сергей устроил Валентине разнос: не пожили для себя, не устроились как надо. Зачем рожать ребенка сейчас, когда вся жизнь впереди?
Жизнь молодых изменилась резко. Сергей стал задерживаться на «собраниях», уезжать на «пленумы», возвращаться поздно, нетрезвым и злым. Один из ночных скандалов закончился жестокими побоями. Валентина потеряла ребенка.
Сказать, что горе оглушило ее – мало. Оно ее раздавило. Последней каплей стал приговор врачей: детей больше не будет. Сергей просил прощенья, стоял на коленях на проте…
Источник: