ИСААК ЛЕВИТАН, титан, величайший мастер, создатель «иконных образов» русской природы вновь властвует над нашими душами на Крымском Валу в Третьяковской галерее, в самом масштабном проекте сезона.
Организаторам выставки хотелось показать не только многообразие и разнообразие творческих поисков, как казалось многим, хрестоматийно известного Левитана.
Но и попытаться ответить на вопрос: почему Левитан стал той фигурой, которая определяла развитие пейзажного жанра в России на все времена? Поэтому рядом с живописными полотнами размещены наброски и этюды. По ним можно проследить – как создавались будущие шедевры.
Генеральный директор Третьяковки, Ирина Лебедева: «Очень важно понять, что пейзаж – это не просто замена фотографии, это пейзаж настроения, это пейзаж души художника в том числе».
Услышав от кого-то трагическую историю об утопленнице, Левитан пишет эскиз будущего полотна «У омута», получилось достаточно зловеще. Затем, работая на пленэре, при солнечной погоде (и, надо полагать, отличном настроении!) художник пишет сочный и отчасти яркий этюд.
Но на полотне, в финале, все же возвращается к печальной неизбежности – бренности человеческой жизни. «Вся картина – это предчувствие какой-то беды», – говорит куратор выставки Любовь Захаренкова.
Полвека назад в стенах Третьяковки тоже была юбилейная выставка Левитана. Но она являла собой, как заметила заместитель директора музея Лидия Иовлева, «селекцию того, что сохранилось в России». Лидия Ивановна, в те годы молодой сотрудник музея, вспомнила, что собирали буквально все, были даже курьезы: одну картину сделал под Левитана реставратор, который тогда работал в галерее…
Но тогда отсутствовали пастели и графики Левитана. Хрупкие, но чрезвычайно интересные работы Исаака Ильича. Вот многочисленные «портреты» белой сирени, один из которых «перебрался на ПМЖ» в израильский музей. Рядом букет васильков – презент хорошему другу. Удивительно, но цветы, даже самые неказистые, несли такую легкую нежность, обыденную красоту и грусть. Словно говорили: жизнь – мгновенье, но как оно прекрасно!
«Гадание на венках» напоминает отчасти украинские мотивы Ивана Крамского. А вот и чудо-юдо современной техники – рисунок «Прибытие поезда».
Возможно, он и переплюнул бы Клода Моне! Но он остался верен пейзажу. Они были совершенно разными – волжскими, подмосковными, крымскими. А вот и заснеженный финляндский, маскарадный венецианский. И (поверьте, ничуть не уступающий Айвазовскому) средиземноморский! Такой зарубежный Левитан неизвестен столичной публике. Но интересен.
Левитан не дожил до сорока лет. Но и короткой жизни хватило, чтобы его признали первым среди пейзажистов.
Антон Павлович Чехов, друг художника, всякий привлекательный пейзаж называл «левитанистым», сделав имя живописца мерилом красоты окружающего мира.
При перепечатке данной статьи или ее цитировании ссылка: Газета «Вечерняя Москва» — Пейзаж души художника на первоисточник обязательна.