30 июля в Хамовническом районном суде Москвы начались слушания по существу дела Pussi Riot. Вопреки принятому раньше решению об онлайн-трансляции заседаний, судья по ходатайству обвинения фактически закрыла процесс: всё, что касается изучения доказательств вины «кощуниц», будет происходить без телекамер, без прессы и вообще без посторонних. Но обвинительное заключение было оглашено ещё под видеокамеры. «Фонтанка» вместе со всей блогосферой с интересом выслушала беспрецедентный юридический документ.
Суд 30-го июля начался на час позже обещанного. Публика долго рассаживалась «в партере», зрители шелестели бумажками, покашливали, громко переговаривались и с любопытством посматривали влево – на главных персонажей предстоящего действа.
Фотографы облепили стеклянную клетку. Три девушки внутри, как и во время прежних заседаний – по продлению сроков заключения, не пытались спрятаться от камер. Только раньше они не казались такими встревоженными и напуганными. Словно лишь теперь до конца осознали, что участвуют не в весёлом спектакле как главные героини, и не в занятном приключении, которое вот-вот кончится. Не присаживаясь ни на секунду, они бились за стеклом, прижимаясь к нему, чтобы подозвать своих защитников, или кричали что-то, низко нагнувшись к крохотному «переговорному» окошку.
– Для нас очень важно объяснить свою политическую позицию, – скандировала в эту «форточку» Надя Толоконникова, беспокойно косясь на телекамеры. – В первую очередь, мы хотим справедливости… А журналисты тут будут? – Бу-дут, – по слогам обещал ей (видимо, не впервые) адвокат Марк Фейгин. – Прекрасно, – кивала девушка. – Моя сокамерница говорит: всё это оттого, что мы спели про президента, и он обиделся. Весь изолятор хочет справедливости.
Напомним, что три участницы панк-группы Pussy Riot находятся под стражей по обвинению в хулиганстве уже 5 с лишним месяцев – почти с того самого дня, когда вывесили в Интернете ролик со своими плясками в Храме Христа Спасителя под песню «Богородица, Путина прогони». За это время сотни мастеров культуры подписались под обращением выпустить дурёх на свободу. В их поддержку стали петь мировые знаменитости.
Сами Надежда Толоконникова, Екатерина Самуцевич и Мария Алёхина обратились к суду с длинными письмами. Они признают за собой этическое нарушение, но не признают вины в уголовном преступлении. А если, написали девушки, они нарушили какие-то правила, то за 5 месяцев тюремного заключения все эти правила усвоили.
Как обычно, перед началом процесса устанавливали личности его участников – обвиняемых и потерпевших. В случае с Pussy Riot это происходило под видеокамеры и транслировалось на сайте Хамовнического суда. Так вся страна узнала, по каким адресам проживают семьи богохульниц.
Но главное, что всё то же самое страна узнала и о потерпевших – охранниках Храма Христа Спасителя, двух его работницах, а также одном товарище, представившемся как «менеджер», который «иногда работает общественным деятелем».
И лишь после этой процедуры прокурор вспомнил о вопросах безопасности. А вспомнив, попросил закрыть процесс: исследовать доказательства и допрашивать свидетелей без посторонних. Потому что возможны нападения и давление. Защита возражала, ссылаясь на то, что все данные уже оглашены. Но судья ходатайство удовлетворила.
Пресса, таким образом, не узнает, что скажут о событиях 21 февраля посетители Храма Христа Спасителя – те, чьи чувства были оскорблены. А самое обидное, что мы не услышим экспертов – авторов заключения о нарушении панк-девицами вековых церковных канонов.
Что же касается свидетелей защиты, то их мы не услышим по другой причине: суд отклонил ходатайства адвокатов о вызове предложенных свидетелей, о допросе экспертов и специалистов. Пока в материалах дела фигурируют только свидетели обвинения.
Зато обвинительное заключение огласили ещё до того, как суд прекратил трансляцию. И оно звучало на весь Интернет.
Мы не будем снова рассказывать в деталях, как девицы в сползающих цветных колготках и кургузых платьицах с порезанными шапками на головах неловко прыгали перед алтарём и кричали дурными голосами, а охранники и свечницы гоняли их там, как курицы гадких утят. Художественные достоинства перформанса многократно оценены.
Теперь эти же девочки сидели в суде: скромненькие, чисто умытые, приличные, с хорошим русским устным. Словно их привезли не из тюрьмы, а с комсомольского собрания. И вот юные «комсомолки» слушали, какое «весомое страдание» они причинили «всем лицам, нашедшим свое духовное начало в служении православным идеям». Как кощунственно затронули «самые сокровенные идеалы и представления о справедливости, добре и зле». Какой урон нанесли «священным ценностям христианского служения» и как посягнули «на сакраментальность церковного таинства».
Это всё – цитаты из обвинительного заключения.
– Документов, подобных этому, я не слыхивал уже давно, – прокомментировал услышанное адвокат Марк Фейгин. – Это вообще не имеет отношения к юридическим документам.
Вина подсудимых, как следует из документа, состоит в том, что они «противопоставили себя православному миру; демонстративно и показательно попытались обесценить веками оберегаемые и чтимые церковные традиции и догматы; выставили себя в свете, принижающем внутренние убеждения граждан, духовно связывающих себя с Богом».
Эти деяния обвинение квалифицирует как хулиганство, «совершенное группой лиц по предварительному сговору» и «по мотивам религиозной ненависти и вражды, а равно по мотивам ненависти или вражды в отношении социальной группы православных верующих».
Выслушав обвинения, все три девушки объявили, что ничего не поняли.
– Мне непонятна идеологическая сторона обвинения, – трижды, несмотря на реплики судьи, повторила Маша Алёхина. – Мне непонятно, на каком основании делаются выводы о моих мотивах. Почему я не могу объяснить их сама?
– Практически все пункты непонятны, – повторила вслед за ней Катя Самуцевич. – Непонятно, на каких основаниях идут такие обвинения!
Самую длинную речь произнесла Надежда Толоконникова: её считают виновной в уголовном преступлении, а она всего лишь нарушила внутренний распорядок церкви. Судья несколько раз пыталась остановить её, но девушка не умолкала.
– Наши действия были совершены по другим мотивам – политическим. В частности – потому, что патриарх призывал всех голосовать за Путина! – звонким голосом отличницы заявила она. – Я не признаю себя виновной по статье 213 части 2 в первую очередь потому, что у меня не было мотива религиозной ненависти. Я вообще не испытываю таких чувств по отношению к кому-либо. Да, я была в храме. Но наши действия не показывают наши мотивы!
Когда закончилась публичная часть этого процесса, началась закрытая. Но счастливцы, которых не изгнали из зала, продолжали текстовую трансляцию – в Твиттере.
Звездой Интернета сразу стала потерпевшая Любовь Сокологорская – свечница Храма Христа Спасителя, которой «бесовские дрыганья» кощунниц причинили особенно сильные моральные страдания. Женщина с высшим техническим образованием и 20-летним стажем работы в НИИ (по её собственным показаниям, процитированным в Твиттере пользователем @gruppa_voina).
Приведем стенограмму происходившего по Твиттеру @gruppa_voina :
Первый свидетель. Место работы — «ОБСЛУЖИВАНИЕ СВЯТЫХ МОЩЕЙ в Храме Христа Спасителя, икон, лампадок и прочей утвари».
Первая свидетельница: «Источник всех изменений — Господь Бог». Судья переспрашивает — кто? «Господь Бог».
Свидетельница — на вопрос прокурора: «Глава религиозного объединения — Иисус Христос. А все началось с 12 апостолов».
Прокурор ласково просит свечницу рассказать что же произошло 21 февраля 2012 года. Свечница: «Когда ко мне подошла Толоконникова, она смотрела не на меня, а за мою спину. Что подозрительно!»
Свечница: «Я пытаюсь устремиться туда, за калиточку, но калиточка не открывалась. А Алехина тем временем совершала ЕЩЕ БОЛЬШУЮ ДЕРЗОСТЬ»
Прокурор: «А насколько приличествующими были одежды?»
Свечница: «Там были легкие платья, короткие рукава, яркие цвета. ОГОЛЕННЫЕ ПЛЕЧИ были»
Свечница: «Раз-раз-раз, и на всех на них появились яркие шапочки-колпачки»
Свечница: «Не могу их описать, но по сути это были БЕСОВСКИЕ ДРЫГАНЬЯ»
Свечница: «Там были люди, которые занимались другой ПРЕСТУПНОЙ деятельностью, строго запрещенной. Они осуществляли фото и видеосъемку!»
Свечница: «Фотографы работали на моменты, которые были ВКУСНЕЕ ВСЕГО для камер».
Свечница: «Произошло осквернение моего выбора по жизненному пути»
Прокурор: «Подсудимые принесли вам моральный вред?»
Свечница: «Вред огромен. Тем более что была 2ая неделя подготовки к Великому Посту» Прокурор: «Если абстрагироваться от храма, то в другом месте является ли такой поступок допустимым?»
Свечница — прокурору: «Подобные поступки недопустимы и безнравственны в любом месте, не только в храме!»
Прокурор: «Подпадает ли все под какое-то представление о современном искусстве?»
Свечница: «Это БЕСОВСКОЕ ДРЫГАНЬЕ было, а не искусство»
Полозов: «После случившегося вы писали в полицию или прокуратуру?»
Свечница: «Конечно и сразу.. Я допрашивалась.. Нет, я заявляла в УВД ЦАО» Свечница: «Для верующего есть понятие БЛАГОГОВЕНИЕ и именно онорегламентирует поведение в храме… Могу пояснить…»
Адвокат Полозов: «Почему не обратились к психологу после моральных травм?»
Свечница: «Через меня проходит БЛАГОДАТЬ СВЯТОГО ДУХА, мне достаточно»
Полозов — свечнице: «Состояли ли вы в КПСС или ВЛКСМ?» Судья: «Снят вопрос!»
Полозов: «Произносили ли они «Богородица, стань феминисткой?»
Свечница: «Патриарх» звучало точно, а про фамилию вот не помню…»
Свечница: «Когда все произошло я была настолько глубоко погружена в молитву, чтобы это все кончилось, что почти ничего и не помню…»
Адвокат Фейгин — свечнице: «Поясните подробно какие моральные страдания вы испытали впоследствии?» Судья: «СНЯТ ВОПРОС! Потерпевшая уже поясняла!»
Полозов: «Вы охарактеризовали телодвижения как «бесовские дрыгания» — опишите что это такое» Судья: «СНЯТ ВОПРОС»
Самуцевич — свечнице: «Является ли нарушение внутреннего распорядка храма уголовно наказуемым деянием?» Судья: «Вопрос снят!»
Толоконникова — свечнице: «Почему из нарушения внутреннего распорядка храма вытекает межрелигиозная рознь?» Судья, 10ый раз подряд: «СНЯТ ВОПРОС!»
Толоконникова: «Является ли «феминистка» для вас бранным словом?» Свечница: «В ХРАМЕ — ДА, это бранное слово»
Адвокат оскорбленных: «Я считаю, что подобными наводящими вопросами защита сатирически издевается над потерпевшими»
После свечницы пришла очередь случайного прохожего Истомина. Как утверждают адвокаты Pussy Riot, он профессиональный потерпевший : он участвовал в этом качестве в суде по делу скандальной выставки «Осторожно, религия
В 8 вечера судья объявила перерыв на 10 минут, после которого процесс будет продолжен. Судя по всему, участников процесса ждет долгая ночь, но зато они быстро узнают приговор.
Источник: