В 1900 году такое покрывало, действительно вышитое по заказу императрицы Александры Федоровны, доставили в Париж на Всемирную выставку. Публика дивилась его красоте и пыталась произнести трудное для иноземца название русского села Мураевня, где жили мастерицы, создавшие это чудо. Их искусство удостоилось Золотой медали выставки.
В 2011 году липецкий музей, которому от роду пяти лет нету, получил грант в солидной номинации «Научное исследование» на крупнейшем всероссийском конкурсе «Меняющийся музей в меняющемся мире». На победу претендовали 411 музейных проектов, рожденных на просторах страны от Камчатки до Калининграда. Награды присудили всего 23. Скромный Липецкий муниципальный музей народного и декоративно-прикладного искусства выдержал конкуренцию со старейшими, авторитетнейшими коллективами хранителей.
Жюри как раз оценило усилия липчан по изучению того самого, до недавнего времени, казалось бы, навсегда забытого мураевенского промысла.
— Победить, естественно, хотелось. В победу верили, но и сомневались, ведь проекты, представленные другими музеями, были сильные и интересные. Мы победили потому, что наше начинание абсолютно реальное, и средства гранта помогут его довести до конца. Идея возникла не на пустом месте. Работать мы начали еще в прошлом году во время экспедиции в Чаплыгинский район, на территорию рязанско-липецкого порубежья, где некогда находились земли Семеновых-Тян-Шанских. Дочь самого известного из этого семейства человека — путешественника, географа и государственного деятеля Ольга Петровна вместе с соседками по имению Шаховскими организовала в Мураевне «школу кружевничества и рукоделия». Там, вообразите, трудились около двухсот мастериц со всего Данковского уезда. Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский и его супруга Елизавета Андреевна всячески продвигали мураевенскую вышивку и в России, и за рубежом. Отправляясь в экспедицию, мы очень надеялись найти образцы вышивок, пополнить сведения о самой школе. И отыскали даже больше, чем ожидали.
— Понимаете, школа-то после революции не закрылась. На ее базе появилась артель «Свободный труд». И дожила до семидесятых годов минувшего века. Еще в 1957 году на Международной выставке в Брюсселе демонстрировалась замечательная мураевенская скатерть. Мы познакомились с бывшими артельщицами. Это пожилые люди, но они помнят все секреты ажурного шитья «белым по белому». И с удовольствием поделились ими с нашим методистом Еленой Геннадиевной Смолиевской. Почувствовали: она одной с ними крови, мастерица-золотые руки. Вообще-то Смолиевская — народный мастер по романовской игрушке, но умеет, по-моему, все, особенно если речь о работе с текстилем. Она жила с этими женщинами и вникала в технологические тонкости их ремесла. Мы мечтаем не только сохранить и показать посетителям удивительную вышивку, но и помочь возрождению промысла.
— Упоминания о мураевенской вышивке как о художественном промысле Данковского уезда имеются в исторической литературе, причем часто именно в связи с Семеновыми-Тян-Шанскими. Хотелось выяснить, что все-таки сохранилось и что ещё возможно сохранить. Этот интерес есть и у потомков знаменитого путешественника. Вот в июне к нам в музей приезжала его праправнучка Ирина Петровна Семенова-Тян-Шанская с супругом Валерием Бардиным. Они живут во Франции, но одержимы желанием создать музейный комплекс из усадеб Рязанка (вблизи Урусово) и Гремячки. Усадьбы эти расположены сегодня в двух областях, однако рядышком, километрах в пяти друг от друга. И обе хранят память о Петре Петровиче и его родных.
— Что вы! Он только начинается. Во-первых, надо выяснить, какие мураевенские изделия хранятся в Русском музее — их туда должна была передать Ольга Петровна. Во-вторых, в этом году мы продолжили поиск в Данковском районе. Вышивок обнаружили не так много, хотя поездка все равно была необыкновенно плодотворной — в музее прибавилось сто пятьдесят предметов, включая большую редкость — завеску (ударение нужно делать на первом слоге), то есть фартук, атрибут традиционного женского костюма, с оборкой внизу, по краю которой идет вышивка. А впереди — экспедиция в Добровский район.
— Посетитель любого музея не подозревает, что ему открыта лишь малая часть айсберга. Он приходит на выставки, благо, что у вас их ежегодно десятки — от восточных кукол, липецких узоров до «нимфазорий», которые достойны лесковского Левши, потому как без микроскопа их не разглядеть, — и уверен, что это и есть для вас главное. Между тем главноето в трудах музейщиков — поиски, исследования…
— Очень важно сохранить для потомков объекты культурного наследия, пусть иногда даже не сами вещи, а их изображения. Мы в тех же экспедициях многое фиксируем на фото. В принципе же невозможно разделить три задачи музея: сохранять, изучать, показывать и рассказывать людям о том, чем ценен тот или иной предмет. Я бы хотела, чтобы наш музей был живой, чтобы каждый липчанин считал, что это — его музей. И вносил бы свой вклад в его развитие. В конце концов, такая на Руси традиция. Лучшие музейные собрания возникали на энтузиазме меценатов, поддерживались народом.
— Для музейщиков главное — активная позиция. Если ты сам убежден : это — нужно, важно, ценно, то сумеешь убедить и руководство, и спонсоров. Деньги можно просить, выбивать под конкретный проект, в необходимости которого не сомневаешься. Надо знать, зачем будешь его осуществлять, для какой аудитории, что он даст городу, людям, как изменит социально-культурную среду.
— Я вот слушаю вас, Ирина Анатольевна, а на языке вертится вопрос: как становятся таким фанатичным музейщиком? Им надо родиться? Или это благоприобретенное?
— Жизнь в музее увлекательная, многообразная, сотрудник музея постоянно учится. Когда я пришла в Липецкий краеведческий музей сразу после исторического факультета, то в восторге говорила своим еще не закончившим институт подругам: «За это еще и деньги платят!». Это было как продолжение студенческой жизни: конференции, экспедиции, исследования. На День металлурга в 1991 году в Липецке открылся прекрасный музей «Мир металла». Он располагался в Древне-Успенской церкви. Это было первое место моей работы. Экспозиция по истории металлургии Липецкого края, созданная известным краеведом Александром Юрьевичем Клоковым, тогда привлекла внимание не только местных, но и столичных посетителей. О музее снимались передачи для Центрального телевидения.
— Уголок около Древне-Успенской церкви в начале 1990-х замышлялся как музейный. Рядом с «Миром металла» планировалось восстановить деревянную колокольню и открыть экспозицию «Дерево в русском быту». Жалко, что в «лихие» девяностые этим замыслам не суждено было сбыться. Возможно, со временем мы у себя в музее раскроем эти темы. Металл, дерево, глина, текстиль. Народ из всего создавал и создает вещи для бытового обихода и то, чем просто хочется любоваться. Чаще всего то и другое соединено. Поэтому-то наш музей и художественный, и этнографический. Возьмите ту же мураевенскую вышивку: скатерку, покрывало, салфетку… По какой графе их проведешь? Быт или чистое художество? Они неразделимы.