Наша сегодняшняя собеседница — молодая талантливая художница Тораханум Агабекова. Ее работы всегда тщательно продуманы, выразительно написаны и увлекают эмоциональной силой, поэтическим звучанием, особым для каждой картины.
— Не столько люди, сколько ситуации. Что-то происходит где-то и с кем-то, это крутится у меня в голове, я переигрываю варианты, и в последствии я делаю картину.
— Из меня растили пианистку, но в 12-летнем возрасте я окончательно осознала, что с такими короткими пальцами сложно преуспеть в этой сфере. После нескольких ссоp мои документы забpали из музыкальной школы и отдали в художественный интернат, впоследстии ставший «гимназией искусств». Мне дико повезло находится там, в кругу замечательных детей и драгоценнейших преподавателей. Я проучилась там с 1992 до окончания в 1995-ом.
— Потребность… Каждый должен нести ответственность за свою роль в избранной професии. Если моя «производительность» упадет, то это будет означать, что я проф непригодна. А это так унизительно… Поэтому нельзя давать себе спуска.
— О, это будет интереснейшая выставка, не потому, что моя, а потому, что действительно интересная. Организатором ее выступает Фонд ArtEx East, она будет проводиться в галерее Kicik Galart. Там три этажа, есть простор, поэтому в размере работ я себя не сдерживала, а также тематика вполне доступная, социальный реализм (не путайте с социалистическим реализмом — портреты вождей и т.д.). Выставка состоится в начале октября. Вход свободный, так что всем добро пожаловать!
— Немаловажный вопрос — на кого рассчитана эта выставка? Она для художников, кого данная тема в первую очередь затрагивает, или для более широкой аудитории?
— Рисовать, для того чтобы удивить другого художника — это потеря времени. Даже создавая что-то супер заумное, я стараюсь сделать так, чтобы картинка элементарно радовала глаз, как бы простецки это не прозвучало.
— Что побуждает тебя рисовать? Музыка, новые впечатления, собственная боль, желание показать, что на самом деле все было по-другому… Чем для тебя является творчество?
— Реальность побуждает рисовать. Так как я не очень внимательна, я не дослушиваю речь, когда читаю текст, я вижу совсем другие слова, и когда вижу какое-то действие, не всегда понимаю, что происходит, потому что сама себе додумываю. И вот эта самая моя додуманная реальность перекачевывает на холсты.
Музыка, конечно, тоже меня трогает, или какой-нибудь звук. В одно время, в 90-х, на бульваре из воды торчали две трубы, одна толстая и другая тонкая внутри нее. От мелких волн они шевелились и издавали звук. Я назвала эту конструкцию «урбанизированная виолончель». Часто ходила посмотреть на нее и послушать звук. Особенно зимой, когда все было монохромно и монотонный скрежет урбанизированной виолончели меня трогал до глубины души. Я по сей день часто думаю о ней и вспоминаю.
Или звук оркестра, когда музыканты настраивают инструменты, после того, как они это сделают, я как правило ухожу.
— Обычно художники говорят, что пишут картины для людей с глазами, но большая часть искусства ориентирована на какую-то дискурсивную составляющую, отчасти даже привнесенную в виде пресс-релизов, например. Если провести эксперимент и убрать любого рода тексты, оставить только твою живопись, насколько она будет понятна?
— Это как про курицу и яйцо, что появилось первым? Потребность к изображению, художник или критик? Тогда получается про курицу, яйцо и яичницу. А вы в курсе что яйца — это неоплодотворенные куриные яйцеклетки? И мы их съедаем на завтрак. При таком раскладе художник — курица. Я делаю то, что делаю, если я буду стараться нравиться зрителям, или критикам, то ничего дельного не получится. Потеряется суть. Все равно всем не угодишь.
— Кого из художников ты можешь назвать своими учителями? Кого ценишь из нынешних художников и писателей?
— У нас дома всегда было много книг о живописцах. Я часто листала Веласкеса, Модильяни, Пикассо, а также «Мурзилку» и «Огонек». И даже если последние два не входят в мировую сокровищницу искусства, но свой след они оставили.
— Такой философский вопрос: кто такие творцы? Почему люди творят? Вот ты зачем рисуешь? Только для собственного удовольствия? Или хочешь, чтобы твои работы видели люди, восхищались, переживали?
— У меня был выбор — рисование или стабильная работа в приеме стеклотары. Победило рисование, оно перевесило свободным графиком. Я не думаю, что мои картины кого-то восхищают или будоражат. Над ними нередко смеются, что прекрасно. Для чего нужно везде разводить жуткие страдания? Где есть письменное доказательство того, что жизнь серьезна?
— В творчестве многих художников явно отражается дух эпохи, общественные веяния. Как повлиял и влияет на тебя наш стремительный век? Совместимы ли наши традиции и жизнь в современном большом городе — мегаполисе?
— Я считаю нужным обязательно отображать эпоху, иначе ты в неверной сфере. Находиться в XXI веке, где все так быстро изобретается и при этом рисовать корову на лугу и даму под зонтиком — это слегка нечестно. Мы живем в такое интересное время.