С раннего утра в московской Академии Художеств на Пречистенке, 21 кипит работа. Президент Академии, самый противоречивый, обсуждаемый и плодовитый современный российский художник и скульптор Зураб Церетели проводит совещание в своем кабинете. На повестке дня – открытие новой выставки. Деловой, сосредоточенный и по-отечески рассудительный, мэтр сидит в кресле. Над изголовьем – копия полотна Тициана «Венера перед зеркалом». И только когда Церетели улыбается, строгости черт уступает место улыбка — широкая, открытая, детская.
Последней животрепещущей темой стала весть о строительстве нового музея искусств в Петербурге, и не где-нибудь, а на территории Академии Художеств, на Университетской набережной. Построить его хотят уже к 2013 году. О том, что это будет за музей, почему его надо открыть именно в городе на Неве и в историческом центре, «Комсомолка» поговорила с Зурабом Церетели.
— Почему выбор пал именно на Петербург?
— Российская Академия Художеств, которую создал Петр Великий, фактически родилась здесь. Создали учебные корпуса, библиотеку и музей. Сейчас около ста тысяч шедевров екатерининской эпохи хранятся там в ужасных условиях – неподходящая температура, сырость. Фактически они портятся. Помещений для всех картин и статуй не хватает. Получается, что богатство России постепенно уничтожается. Именно поэтому хотим построить музей в Литейном дворе Академии, на свободной земле в 1800 квадратных метров.
— В нашем городе открылось немало музеев современного искусства, чем ваш будет отличаться от остальных?
— Во-первых, что значит современное искусство? Сегодня оно современное, завтра это может стать классикой. Искусство — это движение, и оно развивается в движении. Искусство должно жить, нельзя стоять на месте. Я заметил, что многие как-то старомодно мыслят, надо меняться. Во-вторых, галереи, о которых вы говорите, они в основном частные. А я предлагаю государственный Санкт-Петербургский музей искусства. Музей современной классики. Там будут работы выпускников Академии, классические шедевры искусства из запасников Академии Художеств и мои работы тоже.
— У нас болезненно воспринимают любое новое строительство в историческом центре. Петербуржцы боятся, что несколько жилых домов могут разрушить ради вашего музея. Может, стоит перенести строительство в спальный район? Например, в Купчино? Или только Академия художеств?
— Да, только Академия Художеств. Потому что это история. Мы хотим развивать петербургскую школу. Не хватает площадей для выставки, чтобы народ смотрел, как студенты и выпускники мыслят, рисуют. Во дворе Академии есть место, его надо расширить. В новых помещениях откроем выставочные залы, покажем работы талантливых студентов. Выставки будут обновляться. Мы выбрали Литейный двор — он сейчас в ужасном состоянии. Там есть общежития, в которых жили студенты, потом их приватизировали, и сейчас частично превратили в жилой фонд. Их оставят на месте — там свободной площади хватает. Как можно захотеть что-то сломать? Мне бы никто не разрешил.
— То есть, в новом здании музея будут выставлять работы начинающих художников?
— Конечно, это необходимо. Студентам нужно где-то показывать свои работы, обсуждать их. В России неправильно воспитывают детей. Как нас учили – мы делали копии шедевров на первых курсах. Это важно для того, чтобы научиться живописи. Сейчас почти нигде этого нет. Сейчас психоз у молодых — уехать в Америку. Но где школа в Америке? Я там преподавал, голую фигуру надо было нарисовать. Произошел курьезный случай, была женатая молодая пара. Спрашиваю – хотите, я вас нарисую? Женщина с восторгом – да, конечно хочу. Я пошутил, что нарисую ее без одежды. Она, не колеблясь, сняла платье и встала. Вокруг сидят американские студенты, мальчишки, смотрят, рисуют. Фигура красивая по пластике, по цвету, кожа смуглая. Студенты эти сидят, вместо красивой женщины квадраты рисуют. Еще школа называется.
— Услышав имя «Зураб Церетели», многие сразу представляют памятник Петру Первому в Москве. Что-то объемное, монументальное, даже гротескное. Боятся, что это не впишется в классические архитектурные ансамбли Петербурга. Не будет ли новый музей выбиваться по форме и внешнему виду?
— Музей будет в классическом стиле, и впишется в ансамбль самой Академии. Проект сейчас разрабатываем вместе с петербургскими архитекторами.
После паузы, обиженно он продолжил. — У вас, в Петербурге, между прочим, ямного чего сделал, и никто спасибо не сказал. Сделал от души, за свои деньги. Воссоздал скульптуру «Минерва» на крыше Академии художеств, поставил крест на куполе домовой церкви святой Екатерины, (также на здании Академии художеств. — Прим. Авт). памятник основателю Императорской академии художеств Игорю Шувалову к 300-летней годовщине основания города. Все за свой счет. Никакой благодарности за это я не получил. Впрочем, и критики тоже. Поставил памятник Петру Первому у гостиницы «Прибалтийская». Вроде бы все им довольны.
— Вас часто критикуют за размах творчества, за монументальность, даже массовость. Как вы реагируете? Сильно обижаетесь?
— Нет, критика меня не сильно огорчает. Да, бывает, что я слышу такие фразы: «Я Церетели не люблю». Ну и не люби. Это личное дело каждого. Некрасиво, когда неграмотные люди, не знающие искусства, эту критику повторяют. На меня это не действует. Каждый профессионал должен создавать свой профессиональный фильм души. Я так и живу, мне не интересно мнение кого-то, но есть те, которые я ценю, к которым прислушиваюсь. Когда Андрей Вознесенский что-то говорит или критикует, поэт Андрей Дементьев, скульптор Сергей Коненков. Мнения Марка Шагала, Хосе Сикейроса, Пабло Пикассо, Сальвадора Дали. Эти и другие оценки уважаемых мною людей меня волнуют.
Пластика и объем — это главные инструменты художника. Я в Бразилии работал, там проблем не было – рисуй. Должно быть художественное мышление. У меня есть свои принципы в жизни. В последнее время я отошел от политики, от московской мэрии, потому что там я вижу много амбиций и непрофессионализм. У меня свой взгляд. Я так же отойду от идеи музея, если увижу, что его не хотят. Пусть тогда испортятся эти сотни тысяч шедевров.
— Как будет выглядеть будущий музей? Высотный регламент не нарушите?
— Нет, высота будет 24 метра, это не выходит за высоту общей застройки. Всего будет шесть этажей, несколько этажей — под землей. Здание в классическом стиле, скорее всего, в форме квадрата. Проект пока существует как идея, без архитектурной концепции. 1865 квадратных метров займет общежитие, которое войдет в этот комплекс. Его оставят и реконструируют.
— В запасниках петербургской Академии художеств действительно хранят подлинники картин, которые хотят передать музею?
— Да, там очень много картин, которые еще Екатерина Вторая покупала. Подлинники. Кроме того, есть библиотека с уникальными книгами, гравюрами. Люди приходили в блокаду, сдавали туда книги и умирали там же, на лестнице. И этого сейчас никто не видит. Кроме того, в музее выставят модели памятников и основных зданий Петербурга.
— Откуда у вас, несмотря на почтенный возраст, столько сил на творчество, встречи, выставки? Не у каждого молодого найдется столько энергии.
— От педагогов, от моей семьи, от воспитания. Они мне так много дали. Первое, что я делаю по приезду на родину, в Грузию, — иду на кладбище, кладу цветы маме, папе и своим учителям. Конечно, еще творчество дает много энергии.
— Почему многие ваши работы сделаны с таким размахом, масштабом?
— Все зависит от места. Масштаб определяет, какой размер должен быть у скульптуры. Это же не просто так — работают институты, поверяют ветровую нагрузку. Это целая философия. У места, где стоит Петр Первый, например, – масштаб большой, пространство требует крупного памятника. А вот монумент Марине Цветаевой – другая история. Там двор, место закрытое, небольшое. Поэтому он такой и получился.
Зураб Церетели каждую неделю проводит открытые мастер-классыдля детей и взрослых. Хотя, дети, конечно, в приоритете – по субботам и воскресеньем детвора оккупирует мастерскую в Галерее искусств на Пречистенке. Там мастер учит их работать с цветом, фактурой, пластикой. Из картин маленьких художников потом делают выставки, а самых талантливых приглашают учиться в Академию художеств.
В здании Академии — собственная Галерея искусств. Несколько этажей скульптуры, эмаль, мозаика, живопись, иконы. Вот подражание средневековым мозаикам и тут же, по соседству картины в духе Миро и Пикассо. Скульптуры в классическом и авангардном стиле, макеты памятников Колумбу, Петру Первому, детям Беслана… И это всего лишь малая часть – творчество последних десяти лет: Цретели плодовит. Впрочем, таких галерей и музеев у батоно Зураба по Москве около десятка. А его скульптуры и памятники стоят по всему миру. Вопреки стереотипам, среди работ немало выполненных в классическом стиле. Например, памятник поэтессе Марине Цветаевой, недавно открытый во Франции, где она некоторое время жила.
Вопреки всем предрассудкам и суевериям, художник и скульптор отливает своих любимых друзей в бронзе еще при жизни. В его галерее искусств на первом этаже можно наткнуться на президента-дзюдоиста Владимира Путина, отчаянного теннисиста и дворника Юрия Лужкова, монументально-демонического Никиту Михалкова и еще с десяток политиков, деятелей искусства и просто знаменитостей.
Источник: