Дорогие друзья! Сегодня в арт-блоге мы представляем вам новую рубрику «Имена и лица». В рамках её наш специальный корреспондент Диана Васильева будет рассказывать вам об интересных, талантливых и творческих людях, которыми так богат наш родной город Иваново.
Городу Иваново явно есть, кем гордиться в сфере культуры, когда подрастают такие неординарные художники, как Ксения Новикова и Арсений Алибеков. Живопись как жанр искусства приобретает все новые очертания и становится более популярной, благодаря ребятам, которые ценят и любят уже не просто свое увлечение, а работу! Возможно, скоро в титрах самых разных художественных проектов нашей страны, вы увидите именно их.
Кор.: Расскажите, как произошло ваше знакомство с живописью? Каким образом вы открыли в себе художественные способности?
К.: Это довольно-таки банальная история. Все началось с того, что мама отвела меня в возрасте пяти лет в художественную студию «Контраст» к Шолохову Александру Михайловичу. Меня, правда, не хотели брать из-за столь юного возраста, но мы с мамой сделали такие печальные глазки, что мне разрешили заниматься. Помню свою первую работу, которую я рисовала гуашью. Она называлась «Мама и мухоморы». Там был розовый фон с желтыми пятнами, а мама у меня и вовсе получилось двухметровой с черными волосами, которые висели как сосиски (смеется). После студии была художественная школа, а потом училище.
А.: Ой, ну у меня память плохая. Я просто рос в семье художника, все время что-то рисовал… Тоже ходил в студию, а когда приходил домой, отец мне ставил натюрморты, и я снова рисовал. Ну а потом, когда мы приехали в Россию в Иваново, я поступил в художественное училище.
Кор.: А откуда ты к нам приехал?
А.: Я из Узбекистана. Жил в Ташкенте. Я все детство постоянно мотался из Ташкента в Иваново и обратно, просто у меня здесь родители. В начальной школе я учился здесь, затем учился в Ташкенте, потом переехал в Москву…Вообщем везде я поучился!
Кор.: Как получилось так, что вы решили поступить в художественное училище, а не продолжить образование в школе, чтобы затем поступить в ВУЗ?
К.: Во-первых, это была моя мечта.
К.: Когда я еще училась в художественной школе, а, как известно, училище и школа находятся совсем рядом, то мне всегда нравилось наблюдать за студентами. Они были такие взрослые и красивые. Они ходили с большими папками, и мы думали: «Какие здоровские ребята!» Ну и нам тоже захотелось быть такими, проверить свои силы.
А.: Сразу после 9 класса была жесть! Очень много времени тратилось на общеобразовательные предметы, помимо рисунка, живописи и композиции. Вот у нас как: на рисунке мы соответственно рисуем, на живописи пишем красками, а на композиции нам дают какую-нибудь тему, на которую мы должны придумать работу. На рисунке мы изучаем форму и пластику натуры, анатомию. В самом начале обучения мы проходили цветовые контрасты, взаимодействия цвета – этот предмет назывался цветоведение. А на композиции мы сначала занимались основами, а потом нам уже стали давать задания по теме. На живописи мы стараемся видеть цвет, изучать воздух, пространство. И у нас получается, что мы весь семестр работаем, работаем, рисуем, а потом выкладываем все работы на один общий просмотр, и нас оценивают.
К.: Знаешь, первые два курса мы учились как за 10 и 11 класс и параллельно специальность приобретали. У нас были обычные предметы, но с гуманитарным уклоном: история искусств, технология живописных материалов и т.п.
А.: У каждого отделения свои предметы. У меня вот больше живописи и рисунка, потому что я на живописном учусь.
К.: Сложно назвать что-то определенное. Мне нравится акварель. Я балдею от этой техники. У нас на первом курсе был гениальный педагог, мы его обожали всей группой. Он показал столько приемов, связанных с акварелью. Если мы едем куда-нибудь на природу, все берут гуашь, пастель, а я стабильно акварель.
Кор.: А чем отличается твоя манера рисования от других? Это ведь как почерк, у каждого свой неповторимый…
А.: Это зависит от различных технических моментов. Гуашь, например, можно подправить в любой момент времени, она не такая как масло. Ее можно растереть, добавить…Она вообще очень хитрая: светлеет быстро. Или наоборот темнеет, в случае с коричневым цветом. Гуашь как живая, что захотел, то и сделал!
К.: Дианк, а ты здорово его жмешь (все смеются)! Такое ощущение, будто сама в живописи хорошо разбираешься!
А.: Да, вот Ксюхе ты таких вопросов не задавала! Что понравится в определенный момент времени, тем я и буду заниматься. Я не могу сказать, что стану портретистом и все. Или буду рисовать батальную живопись и все. Может, понравится это, может то. Сейчас – это сейчас. А потом – это потом.
К.: А вот надо мной мои однокурсники смеются. У меня такая манера, когда я пишу маслом – квадратики получаются, как будто мозаика.
К.: Да нет. Они говорят, что у Новиковой манера квадратизма! А, мне это льстит. Мы, например, изучали эпоху импрессионизма и постимпрессионизма, так вот Моне изобрел мазок в виде запятой!
К.: Да все, что угодно!
К.: Пятнадцати! Хоп – остановка, он выходит, а на его сиденье остался лежать билетик…можно и про это работу написать!
А.: Бывало. Выставки на день композиции. Сейчас вот выставка чисто нашей группы в библиотеке на Крутицкой. Как просмотр проходит, некоторые работы отбирают и вывешивают в училище в качестве отчета.
К.: Каждый год у нас есть такой определенный день, называется «День композиции». Студенты освобождаются от занятий и целый день трудятся над созданием работ на заданную тему. В этом году мы делали иллюстрации к жизни и творчеству Марины Цветаевой, Солженицына. Помню, на первом курсе была тема толерантности, по книге американского писателя. У нас возникли интересные идеи по этому поводу, например, плакат, на котором изображен спичечный коробок. Он немножко приоткрыт, там видны головки спичек. Все спички целые, и только одна – сожженная.
А.: На данный момент мне нравится граффити. Не просто надписи, а взаимодействие работы художника с городским ландшафтом: кусочек города становится частью работы художника или дополняет ее! По самой манере…мне очень нравится. Ну и, конечно, классика. Признанные шедевры.
К.: А я просто тащусь от художников постимпрессионистов и импрессионистов. Работы этих художников основываются на впечатлениях. Здесь нет какой-то глубокой идеи. Главное, чтобы была эмоция. Картины основывались на свете. Как свет ложится на человека, дальше как тень пошла. А постимпрессионисты делали акцент на цвете, то есть буйство цветов. И из постимпрессионистов мой любимый художник Анри Лотрек. А еще Врубеля люблю.
А.: Чисто мое мнение – большая часть современного искусства переходит в разряд Hand Made. Сделай сам, называется! Инсталляции, сооружения из предметов. Мы ездили на выставки и заметили, что сейчас больше не живописных работ, а работ, сделанных руками: инсталляции из металлов, из других нестандартных материалов, по большей части напоминают кучу мусора. Есть, конечно, интересные штуки, всякие машины, двигатели… Заходишь в комнату, где стены, пол и потолок белые, только один шланг колышется под напором воздуха. Вот тебе и современное искусство.
А.: У нас больше все помешано на рекламе
К.: Ну, я теперь понимаю почему. Во-первых, очень сложно понять заказчика. Они объясняют непонятно, то чего хотят получить. Потом ему все не нравится, и приходится переделывать раз по двадцать. Труд дизайнеров не ценят.
К.: Да, это уже наболевшая тема, потому что считают, это все слишком просто и за такую работу денег много не должны платить.
А.: Считают, что это не особо сложная вещь. А так художники могут выставляться на 6 этаже гуманитарного корпуса ИГХТУ.
А.: А на шестом этаже можно свою презентацию организовать, например, на тему мультипликации, чтобы объяснить народу, как это все происходит.
А.: Мы снимали на обычную камеру. Как известно, секунда экранного времени это 25 кадров! 25 картинок! Если какое – то движение осуществилось за 1 секунду, оно состоит из 25 картинок! А мы снимали на аналоговую камеру, то есть на пленку. Но там было по – другому, вместо одного кадра у нас была 1,3 секунды, поэтому получалось все дерганое. А мультик у нас был пластилиновый про человечка, как он сползает с кровати, которая встает будто лошадь на дыбы, потом он чешет затылок и убегает… Мы разные прикольные фишки пробовали, например, снимали ползучие кусты таким же образом.
К.: Расскажи, как работал для «Узбекфильм».
А.: Ну, «Узбекфильм» – это киностудия, по типу как в России Ленфильм. А мой отец ( прим. – Сергей Алибеков ) – он мультипликатор, режиссер – постановщик, и мы там всей семьей снимали пластилиновый мультфильм, называется «Эхограмма». Длится 17 минут, однако работа того стоило. Мы вкалывали с утра и до вечера. Кажется, что пластилин такой пластичный материал, на самом деле, чтобы он стал мягким его нужно нагреть. Также из пластилина можно получать новые цвета путем смешивания. Представь, только белого пластилина было 15 килограмм! Там стояли огромные коробки пластилина разных цветов.
А.: Мой отец получил заказ, чтобы сделать для этого фильма несколько иллюстраций. Там ведь как: идет, идет кино, а потом – хоп, стоп-кадр, и изображение превращается в иллюстрацию сказки, затем камера отходит, мы видим что это книга, страница переворачивается, там уже другая иллюстрация… Всего около 15-20 иллюстраций, и я сделал около 5 штук! А уж когда я свою работу увидел на экране, меня гордость переполняла!
Кор.: Ребят, а чем вы увлекаетесь помимо живописи?
К.: Последнее время – это фотография. Той весной мне предложили съездить на «Дельфийские игры», чтобы поучаствовать в номинации «фотография». У меня была такая маленькая мыльничка, и полное отсутствие теоретических знаний по фото-делу! Основывалась лишь на природном чутье и знаниях по композиции.
Кор.: Действительно, пошла такая тенденция у нас в городе: кто купит себе зеркалку, тот сразу фотограф!
К.: И у художников то же самое, все самые известные – мужчины. Еще я журналистикой занимаюсь. Устраиваю опросы.
Пожелаем ребятам новых творческих успехов! У нас подрастают новые Моне, Врубели, Писсарро… Нет, они явно другие, они лучше!