— Ой, ну прямо как у нас! — то и дело восклицали посетители выставки.
— Подумешь, ничего особенного. Мы то же самое делали в то время, — недоуменно пожимали плечами местные фотографы-профессионалы.
А мне нравилось разгадывать эти фотографии по типу «найди пять отличий».
Сценка в коровнике действительно как у нас. Да только для фермы сарайчик маленький, для личного хозяйства большой, а самое главное — хозяйка курит сигаретку. Нет, на наша! Наши тетки в деревне не курили.
Дом престарелых. Пронзительные бесцветные глаза стариков, глядящие сквозь тебя, этот ужасный взгляд одиночества не является заслугой одного государства, но вот интерьерчик очень милый, даже уютный. Нет, не у нас — в Швейцарии. А вот это в жизни бы не догадалась, что тюрьма. Живут же женщины в Швейцарии…
О! Ситцевые платья в мелкий цветочек, внушительные размеры нижнего белья, незатейливые платочки на голове — как у нас. И правда у нас — в Дивеево, Россия.
Всего на выставке около 70 фотографий. Автор — чешский фотограф Дана Кындрова снимала их не только на родине — по всей Европе, есть снимки, сделанные в Англии, Моравии, Франции, Германии, Польше, России.
— Приятно погружаться в историю еще и потому, что нам, большинству фотографов «Каменного пояса», столько же лет, сколько и автору. И мы все это прекрасно помним, нам это близко и кажется родным, тем более что на выставке представлена рядовая, повседневная жизнь, которая на самом деле была очень похожа на нашу, — делится впечатлениями директор краеведческого музея Владимир Богдановский.
Именно в этом заключается главная ценность выставки — в ее реальности и повседневности. О том, как живут за границей сейчас, мы уже видели, что-то знаем, а вот о том, как это было в 70-е, 80-е, даже в 90-е, имели представление по глянцевым журналам да по фильмам, допущенным цензурой до экрана. Оказалось, даже во времена бывшей советской империи у нас с западными империалистами в жизни было множество общих проблем и коллизий. Мамочка с двумя детишками нянчится, а папик самоустранился от собственного семейства, отвернувшись и уткнувшись в газетку. Знакомо? И в Швейцарии, оказывается, это в порядке вещей. Тетка с большой авоськой картошки и связкой книг в другой руке в искусственной шубке выходит из магазина. Москва? Не угадали — Прага. Единственное кардинальное, пожалуй, отличие их от нас — отношение к сексу.
Разведка донесла, что на самом деле фотографий должно быть гораздо больше — около 120. Именно столько показывали в соседнем Екатеринбурге. У нас вывесили не все, часть осталась «за ширмой», и эта часть исключительно эротическая.
— Почему? — пристаю к Богдановскому с вопросом. — У нас сейчас типа свободное общество, цензуры нет. Вы же сами проводили выставки эротической фотографии, взять ту же «Еву»!
— Дело в том, что те фотографии, которые не попали на выставку, они, во-первых, не относятся к теме, а во-вторых, вызывают некие отрицательные эмоции, — отбивается Владимир Иванович. — Ну и самое главное: женщина видит эротику по-другому, а зрители привыкли эту тему воспринимать с мужской подачи. Вот когда на ту же тему у нас показывал свои работы чех Адольф Зика, это получилось интересно. Здесь все-таки главный акцент на повседневную жизнь. А для женщины это в первую очередь дом, семья, дети.
Эх! Так ведь это и есть самое интересное — другой взгляд. Вообще, эротику изначально выдумали мужчины, и вполне понятно, почему они отстаивают право первенства. Хотя на самом деле то, что интересно мужчинам, женщин может оставлять равнодушными или даже вызывать скуку. Что же такого там наснимала Кындрова? И почему эротический момент решили изъять из женской жизни?
— Это отдельная тема, — настаивает Богдановский. — В этой серии она не выявлена автором. Тон подачи должен быть другим — не рядовым, не проходным. Не хватает некоей художественности и творческого решения.
Возможно, сыграла свою роль и поправка на менталитет: за границей секс давно свели на уровень естественной человеческой потребности — ест, спит и размножается любое живое существо; российский менталитет более стыдливый и романтичный, он бежит вприпрыжку за западным, но в критический момент отступает. Может, это и неплохо, поскольку русская натура никогда не знала золотой середины и вряд ли ее узнает.
К тому же, по словам Богдановского, в последнее время интерес к работам в стиле ню заметно угас.
— Когда нельзя было снимать эротику, это делали повсеместнои фотографий было море. Сейчас, когда запреты сняты, есть куча моделей, фотографам это стало неинтересно. Может, конечно, это мы переборщили, поскольку последнее время делали упор на репортажную съемку. Но вот даже в фотомарафоне мы заявили целую номинацию по эротической съемке, знаете, сколько было снимков? Ни одного!
В общем и целом, поскольку все равно стендов не хватало и надо было что-то урезать, убрали эротику. Чехи не обиделись. Правда, автора на вернисаже не было, но консул из Екатеринбурга Олдржих Соммер признался, что его любимая фотография, на которой изображена мама с двумя детьми (на фото вверху). Действительно, эта фотография стала своеобразным центром экспозиции, точно так же как материнство является кульминацией в жизни женщины. И уже в принципе не так важно, что было до него. И не нужно ничего лишнего.
Выставка Даны Кындровой «Путь женщины» включает снимки, сделанные в разных странах Европы с начала 1970-х до конца 1990-х годов — в Чешской Республике, а также в Швейцарии, Франции, России, на Украине, в Германии, Словакии, Польше, Эстонии и других странах. Можно сказать, что это коллективный портрет европейской женщины того времени.
Источник: