Несколько десятилетий имя Азима Азимзаде носило ставшее теперь колледжем при Академии художеств Бакинское художественное училище – сотни его студентов и выпускников с гордостью и сегодня называют это имя, считая за честь получать образование в школе, одним из основателей которой был выдающийся мастер.
Доброй памятью художника стало и то обстоятельство, что многие выдающиеся художники Азербайджана первые профессиональные уроки связывают с именем любимого учителя и навсегда сохраняют огромную благодарность ему.
В последние годы была издана на замечательном полиграфическом уровне большая часть издававшихся Джалилом Мамедкулизаде номеров журнала «Молла Насреддин», а в них можно увидеть много иллюстраций, выполненных в свое время Азимом Азимзаде, – прекрасная возможность все новым поколениям знакомиться с творчеством этого художника.
К произведениям Азима Азимзаде с благоговением относятся в Государственном музее изобразительного искусства Азербайджана: там собраны закупленные в свое время почти все подлинники его произведений. Для их экспозиции выделен отдельный зал, и экскурсоводы со знанием дела охотно и подробно рассказывают о значении творчества мастера все новым поколениям посетителей, помогая им оценить наследие художника, деятельностью которого мы все гордимся.
Тогда, в 1890 году, эта улица называлась Сураханской. Здесь, на том месте, где сейчас стоит под номером 157 дом, находилась купленная землепашцем и каменотесом Асланом Кербалаи Абдул Азим оглу каморка, к которой своими руками он пристроил пару комнат, где и поселилась его небольшая на то время семья.
Вообще-то Аслан Кербалаи был родом из абшеронского села Новханы, что на берегу соленого озера Шор, и занимался земледелием – как и другие сельчане, пас овец, выращивал виноград, тут, инжир. У него и его жены Захры ханум родилось пятеро детей – четыре дочери и сын, но все девочки умерли, не дожив и до десяти лет. Выжил единственный ребенок – сын Абдул Азим, родившийся 30 апреля 1884 года.
Когда мальчику исполнилось восемь лет, религиозный до фанатизма отец отдал его на обучение в моллахану – школу при мечети, где ему предстояло изучать коран. Но учиться там Азиму довелось недолго: очень уж он любил рисовать, и однажды, заметив, что мальчик рисует в то время, как должен был заучивать строки из корана, разгневанный учитель выгнал его. Обиженный ребенок больше в школу не пошел, навсегда отказавшись общаться с наказавшим его учителем.
Вскоре с помощью бабушки, тайком от отца Азима отдали в русско-татарскую школу — вот там он учился старательно и с удовольствием. Особенно ему нравилось, что один из педагогов давал задание нарисовать акварельными красками иллюстрации к сказкам, а когда именно его рисунки с помощью «волшебного фонаря» демонстрировали на большом экране, испытывал неописуемый восторг – не осознавая этого, юный школьник уже тогда сделал свой выбор.
Увы, школа – это единственное учебное заведение, которое талантливому художнику удалось закончить, — он, создавший первое в Азербайджане художественное училище, обучивший мастерству живописи сотни юношей и девушек, давший путевку в жизнь многим выдающимся художникам, создавший много замечательных произведений, сам никакого профессионального образования не получил!
Когда в 1899 году, после окончания начальной школы, Азим попытался поступить в реальное училище, отец категорически запретил ему: Аслан Кербалаи считал, что это помешает его сыну оставаться правоверным мусульманином.
В 15 лет для Азима началась трудовая жизнь: пошел подручным в литейный цех компании «Русов и Ляпин», затем — рассыльным в конторе мельницы, принадлежавшей купцу Кулиеву. Вспоминая те годы, Азим Азимзаде писал: «С ранних лет, занимаясь наемным трудом, работая курьером, приказчиком, я в свободное время постоянно рисовал и очень активно занимался самообразованием…».
Кулиев строил в Баку двухэтажный белокаменный дом на углу улиц, которые ныне называются именами Мухтарова и Ази Асланова. Интерьер залов там расписывал русский художник Дуров. Он рисовал целые панно, изображавшие различные сцены из жизни стран Востока, которые, кстати, и по сей день сохранились.
С огромным интересом наблюдая в свободные минуты за работой Дурова, Азим поделился с ним мечтой — сказал, что стать художником, и Дуров мало-помалу стал привлекать мальчика к работе – учил пользоваться красками, рассказывал о знаменитых живописцах.
После завершения строительства дома Дуров по поручению хозяина начал писать три картины для демонстрации на Всемирной промышленной выставке в Париже, которые должны были изобразить историю мельницы Кулиева. Тогда художник решил взять Азима в помощники, и это стало для юноши настоящей школой. У Дурова Азим научился многим премудростям профессии художника – благо обладал способностью налету схватывать каждый совет, не стеснялся задавать вопросы, а мастер не таил секретов и отвечал охотно, пространно – он сразу разглядел в своем ученике талант и получал удовольствие от того, что помогает ему.
Фантазии нередко рисовали юному художнику радужные картины – он представлял себе, как поедет учиться в одну их академий, будет брать уроки у знаменитых мастеров, но – живя в бедности – вынужден был работать, где попало, чтобы принести в дом копейку-другую. Однажды, правда, он обратился к одному богачу с просьбой послать его на учебу в художественную школу, но тот сказал: «Нам нужны инженеры, художники не нужны!».
В конце 1914 года Азимзаде начал сотрудничать с юмористическим журналом «Мазали», а затем и с журналами «Бабаи – Эмир» и «Тути» ( 1915 – 1917 годы), в определенной мере придерживавшимися идейно-художественных позиций «Моллы Насреддина». Нередко свои карикатуры он подписывал вымышленными именами – очень уж хлестко и резко их сюжеты бичевали пороки общества – мало ли каких неприятных последствий можно было ожидать!
В то самое время Азимзаде создал первую значительную работу в книжной графике – проиллюстрировал «Хоп-хоп-наме» – сборник сатирических стихов поэта-новатора Сабира: цветные иллюстрации Азима Азимзаде в значительной степени способствовали популярности книги, умножили силу сабировской сатиры.
В те бурные, богатые на события годы Азимзаде был уже весьма заметной фигурой – он принимал самое активное участие в культурно-просветительских мероприятиях, выступал на митингах-концертах в рабочих клубах, в присутствии многочисленной публики рисовал злободневные шаржи и карикатуры. А еще он активно включился в работу театральных коллективов, создавая для них эскизы декораций и костюмов.
Его повсюду приглашают, он всюду нужен и ему все интересно! Где-то создается музей и нуждаются в его совете, кто-то просит помочь вновь организованной художественной студии, какая-то театральная труппа зовет, чтобы оценить замысел нового спектакля — чего только буквально в течение одного дня ему не приходилось делать, но это так импонировало его натуре, так придавало сил!
Когда в 1920 году было решено издавать в Баку плакаты «Окна РОСТА», Азимзаде вместе с поэтом Городецким возглавил эту нелегкую работу, и с этого момента начинается качественно новый и весьма плодотворный период его деятельности плакатиста, иллюстратора, карикатуриста, художника театра.
В 1922 году Азимзаде стал главным художником газеты «Коммунист» (на азербайджанском языке), кроме того, его плакаты и карикатуры публиковали газета «Бакинский рабочий», журналы «Эгреб» («Скорпион»), «Хамкарлар иттифагы» («Профессиональные союзы»), «Ингилаб ве меденийет» («Революция и культура») и другте.
В том же 1922 году художник создал вторую часть своих иллюстраций к «Хоп-хоп-наме» Сабира. 1922-й стал и годом возобновления издания журнала «Молла Насреддин» — Азимзаде был приглашен туда тоже на должность главного художника, и с огромным энтузиазмом принял это приглашение. И это так понятно!
Сотрудничество с уважаемым и популярным журналом, постоянное близкое общение с таким передовым мыслителем, талантливым сатириком, как Джалил Мамедкулизаде, во многом способствовали развитию сатирического таланта этого художника. Там вызревали самые смелые идеи и оттачивалось его перо, формировалась гражданская позиция и на бумагу ложились самые зоркие его наблюдения за окружающей жизнью. Большая часть его работ посвящена порокам общества – недостаткам отдельных людей или несовершенству законов, изображению отживших, вредных традиций или самоуправству власть имущих – все эти факты и явления не только находили отклик в душе художника, но и становились для него «сюжетами» карикатур и рисунков, плакатов и иллюстраций.
Особенно важно отметить, что он с поразительной точностью воспроизводил типичные черты людей разных сословий, мог в микроскопических фигурках передавать на редкость узнаваемые черты характера того или иного своего «героя», чем вызывал неподдельный восторг зрителей.
Не случайно его работы находили горячий интерес и поддержку у всех, кто их видел опубликованными – очень уж точно все воспроизводил художник. Восхищались, прежде всего, потому, что каждый зритель все нарисованное видел вокруг себя, в самой что ни на есть повседневности, что живопись, рисунок, особенно карикатура, иллюстрация всегда ближе народному сознанию. А может, и потому, что журнал, книга, газета более доступны каждому, чем, скажем, музей – конечно же, благодаря простоте, доступности языка, которым говорит художник. Благодаря возможности быть услышанным, понятым.
Получалось, что художник Азим Азимзаде волей-неволей заставлял зрителей задумываться над изображенными предметами или событиями и верно оценивать их. Так можно было реализовать главную цель творчества художника — просвещать соплеменников, учить их задумываться о том, что происходит вокруг, не оставаться пассивными наблюдателями.
Двадцатые годы ХХ века были для Азима Азимзаде плодотворными и в области книжной графики – он много и увлеченно иллюстрировал десятки произведений азербайджанской литературы, в том числе повести и рассказы А.Ахвердова, Дж.Мамедкулизаде, А.Шаика, Н.Нариманова, Ю.Везира, Г,Санылы и других писателей. Тогда же он создал множество плакатов на самые разнообразные темы.
Значительную работу проводил в те годы Азимзаде и как театральный художник, оформляя много классических и современных спектаклей.
Когда в 1923 году отмечалось 50-летие азербайджанского театра, на Азимзаде было возложено художественное оформление юбилейных постановок «Гаджи Гара», «Разоренное гнездо», «Надир шах», «Отелло», «Лейли и Меджнун» и других.
Как же получилось, что художник, достигший зрелости в сатирической графике, искусно иллюстрировавший литературные произведения, рисовавший яркие призывные плакаты, пришел в театр, этот совершенно другой мир с его весьма непростыми законами и необыкновенно сложными задачами?
Ответ на этот, кстати, не раз задававшийся специалистами вопрос, скорее всего надо искать, во-первых, в широте кругозора мастера, много и упорно работавшего над собой, в его богатой эрудиции, а, во-вторых, в необыкновенной наблюдательности и знании психологии героев тех драматургических произведений, которые были задействованы в спектаклях.
Возможно, Азимзаде так бы и прославился как талантливый сатирик, остался в памяти соотечественников как замечательный иллюстратор самых заметных литературных произведений, если б ни его деятельная натура, если б не бурное время, потребовавшее от одаренного мастера активнейшего участия во многих областях общественной жизни. Уже в 1927 году, когда в Азербайджане достаточно торжественно отмечали 20-летие творческой деятельности этого весьма уважаемого художника, один из первых в стране он был удостоен высокого звания «Народный художник Азербайджана».
В начале 30-х он приступил к работе над серией акварельных картин на темы дореволюционного быта и галереей «Типы старого Баку», параллельно оформляя постановки пьес «Олюляр» («Мертвецы»), «В 1905 году», «Шах-наме», «Наргиз» и других, эскизы которых в подлинниках сохранились в фондах республиканского театрального музея.
Многие из работ художника в тот период демонстрировались на различных выставках в Баку и Москве, а весной 1940 года в Баку была устроена первая персональная выставка работ Азима Азимзаде. На ней было представлено 1200 работ мастера, который таким образом отчитывался за свою 35-летнюю творческую деятельность.
Спустя три месяца персональная выставка Азима Азимзаде открылась и в Москве – общественность столицы СССР проявила большой интерес к самобытному творчеству азербайджанского художника, отметив разнообразие жанров, тонкое владение цветом, замечательное искусство рисовальщика.
Буквально с первых Великой отечественной войны всю силу своего сатирического таланта Азимзаде направил на создание смелых и хлестких карикатур, разоблачавших авантюристические планы гитлеровских захватчиков. Политическая острота, ясность мысли и доходчивость формы его рисунков разили врага, действовали, как говорится, не в бровь, а в глаз. До него не раз доходили слухи, что Гитлер грозился самым жестоким образом расправиться с великолепно изображавшими в своих замечательных карикатурах художниками – такими, как КУКРЫНИКСЫ (Куприянов, Николаев и Соколов), а также – с Азимом Азимзаде.
Но не только этими событиями отметилась в судьбе Азима Азимзаде война – в 1943 году он получил извещение о том, что на фронте погиб его младший сын Лятиф. От жены Сары ханум похоронку он скрыл, но сам свалился с инфарктом. Переживания усугублялись еще и тем, что на полях сражений, под Керчью, где в то время шли особенно кровопролитные бои, находился его старший сын Габиб.
Приняв из рук отца эстафету художника, Габиб тоже посвятил свою жизнь творчеству живописца и очень много сделал для увековечения памяти отца – замечательного азербайджанского мастера-живописца.
В 1965 году, когда приближалась 25-я годовщина со дня смерти Азима Азимзаде, Габибу удалось добиться разрешения на открытие музея в квартире, в которой почти всю жизнь прожил художник. Его с легкостью поддержали в партийных органах и министр культуры Закир Багиров, тем более, что всего-то и было нужно – выделить одну трехкомнатную квартиру для семьи и однокомнатную – для проживавшей во дворе предназначавшегося для музея дома соседки!
За 46 лет существования Музея замечательного азербайджанского художника Азима Азимзаде его сотрудники и родственники сделали все, чтобы сохранить ауру квартиры. Места, куда талантливый, но очень бедный юноша привел в дом своего отца 15-летнюю Сару, с которой создал дружную семью. Но – увы – придется расстаться: в первых числах апреля компания Капитал-инвест MMC начинает снос изрядно постаревшего здания, чтобы на этом месте построить высотку и через год предоставить музею необходимое помещение.
Нынешний директор музея Ирада ханум Азимзаде, супруга внука художника, полного его тезки Азима Азимзаде говорит, что горевать не следует — здание явно израсходовало свой ресурс — обветшало, осело. Подпочвенные воды сделали свое дело – от сырости страдают не только само строение, но и бесценные экспонаты. А в новом здании по тому же адресу будут созданы все необходимые для современного музея условия.
Будет отражено и творчество художника. Но в основном по стенам развесят великолепно написанные сыном художника Габибом копии — практически все оригиналы работ Азима Азимзаде еще при его жизни приобретело государство и благоговейно, с должным пиететом хранятся в самых надлежащих условиях государственных музеев.
Найдет свое место в новом помещении и подаренная молодыми коллегами музею панорама из жизни старого Баку — населенный будто живыми глиняными фигурками — персонажами Азима Азимзаде уголок возле одной из стен Ичери шахер, готовыми привычным маршрутом вот-вот отправиться куда-то по делу в нужное место или остановиться, чтобы не спеша побеседовать с кем-то из знакомых, как было принято в то неторопливое время… Как было в годы, когда творил Азим Азимзаде.