9 марта – день рождения Юрия Гагарина. В этом году ему бы исполнилось 77 лет. Не юбилей, но отличный повод поговорить о Человеке, который никогда не уйдёт из нашей истории и, что самое важное, из наших сердец. Да, современные дети не мечтают быть космонавтами, им ближе виртуальные полёты на компьютерах, но это не их вина, что высокие мечты перестали витать на российских небосклонах. Мы мало рассказывали им и мало вспоминали людей, чьи усилия, чья жизнь были направлены на формирование научного, технического и интеллектуального потенциала нашей страны. Другие «герои», конечно в кавычках, пришли на экраны телевизоров и газетножурнальные страницы. И всётаки насытившись всякой чепухой, мы вернулись к своему прошлому, к тем людям, которые всегда, без поправок на время, будут интересны. Их судьбы захватывают сердца и вдохновляют многих, особенно молодых людей, пройти свой жизненный путь с достоинством. Юрий Гагарин – один из немногих российских «маяков», которые освещают наш путь во Вселенной. Сегодня мы решили предложить вниманию наших читателей отрывки из материалов, которые были опубликованы в разных газетах в 2004 году, когда мир отмечал 70 лет со дня рождения Гагарина.
– Георгий Михайлович, Генеральный конструктор Сергей Королёв, долгое время фигура закрытая, и Юрий Гагарин стали «звёздными» символами прорыва нашей страны в космос.
После полёта Гагарина мы узнали, как далеко вперёд в освоении космоса шагнула страна, наши учёные и конструкторы, создатели космической техники. На ваш взгляд, насколько фигура первого в истории человечества космонавта соответствовала этому небывалому прорыву? Случайно выбор пал на военного лётчика Юрия Гагарина или этот выбор был не случаен? Может быть, в облике, характере, биографии Гагарина были какие-то особые достоинства и приметы, создающие образ поколения?
– Прорыв в космос, который первой свершила наша страна, явился эпохальным событием. Юрий Гагарин первым прошёл по космической трассе Вселенной. Конечно, не случайно выбор пал на него.
Когда отбирали кандидатов в отряд космонавтов, понимали, что в космическом корабле должен быть один человек. И лучше всего – лётчик-испытатель. Потому что у него есть навыки работать одному в сложных условиях, на большой высоте, иметь дело со множеством приборов, решать непростые задачи. Никто не знал, как поведёт себя организм человека в космосе, и это беспокоило не только врачей. Отбирали по всем лётным воинским частям — молодых, отлично летающих, здоровых, выносливых, коммуникабельных, — одним словом, по всем статьям и характеристикам. Претендентов, а их были сотни, направляли сначала на медицинское обследование в Центральный авиационный госпиталь. Отобрали первых двадцать человек, из них — шестерых, а из шести нужно было выбрать одного — первого. Последнее слово в этом непростом выборе было за Генеральным конструктором Сергеем Павловичем Королёвым. Он назвал Юрия Гагарина. Видно, что-то он заприметил особенное в этом умном, искреннем парне, следил за его успеваемостью, отмечал старательность и ответственность. Думаю, что не последнюю роль сыграли и русское имя, и русская фамилия, и открытое русское лицо.
– Вспоминается песня: «Знаете, каким он парнем был»… Звёздная слава вознесла высоко, наверное, нелегко было оставаться таким, каким он был, — скромным, открытым, искренним. Интересно, как складывались его отношения с друзьями, товарищами до полёта и после полёта?
– Сначала действительно делали из Гагарина чуть ли не святого. А он был простым хорошим русским парнем. В отряд космонавтов попал не благодаря «большому» папочке — знаем мы, какого рабоче-крестьянского он смоленского корня, — а благодаря собственному упорству и труду. Не вундеркинд и не выскочка. Молодой, но уже квалифицированный военный лётчик, сформировавшийся как личность, со своими убеждениями и опытом достаточно трудной, небогатой жизни, с ремесленным училищем за плечами, школой рабочей молодёжи, заводского коллектива.
В среде космонавтов есть такая прибаутка, что полёт в космос никому ума ещё не прибавил. Любит наш брат пошутить. Но если серьёзно, я, к примеру, считаю, что полёт в космос действует на человека как усилитель: усиливает всё хорошее в характере его и натуре.
Не случайно Королёв выбрал первым именно Гагарина: все его достоинства высветились и обозначились столь ярко, что какие-то малозначительные недостатки сошли на нет — не было в его поступках, поведении, в отношениях с людьми ничего плохого. И после полёта он остался друзьям таким же верным товарищем, доступным для окружающих, не чванливым, не заносчивым.
Ангелом не был. Он мог с друзьями на вечеринке в меру и выпить, любил пошутить, мог даже похулиганить. У первых наших космонавтов был такой розыгрыш: когда кто-то из них получал машину, её обязательно «выкрадывали» свои же друзья. Участвовал и Юра. Начинались поиски, конечно же, без милиции, без расстройств, и в конце концов «потерпевшим» приходилось выкупать свою «пропажу» за бутылку шампанского, и все веселились.
— Юрий Алексеевич после полёта быстро пошёл на повышение, был назначен заместителем начальника отряда по лётной подготовке. Что значило для вас и всего отряда космонавтов его командное положение? Как складывались отношения с подчинёнными, с «верхами»? Не прогибался Гагарин перед первыми лицами страны — Хрущёвым, Брежневым? Как сохранял собственное достоинство?
— «Космический усилитель», как я трактую, сработал, и после полёта, естественно, первый космонавт стал необыкновенно известной и популярной личностью. Если раньше он был в отряде космонавтов на равных со всеми, то теперь ему доверили вопросы лётной подготовки космонавтов. Безусловно, вместе с известностью у него появились большие возможности лучше решать какие-то жизненные проблемы. Но и близко не было ничего такого, чтобы он делал что-то для себя. Но он мог, скажем, благодаря своей известности заказать новый тренажер или попросить ускорить сдачу необходимого для тренировок космонавтов объекта. Он это делал, и люди с радостью старались для Гагарина и нашего отряда, понимали, как важно стране быть первой в космосе и приоритетных отраслях.
Ну а про отношения с «верхами» смешно говорить — не было таких отношений. У них, как говорится, своя компания, у нас — своя.
Руководители страны относились к Гагарину, к космонавтам с большим уважением, я бы даже сказал: с любовью. Юрия Алексеевича просили об участии в каких-то больших государственных делах, направляли за рубеж в составе партийно-прави-тельственных делегаций. Он понимал, что представляет свой народ, свою Родину, что многочисленные встречи у нас в стране или в других странах — не личное его дело, а государственное, партийное. И он достойно справлялся с нелёгким грузом общественных забот и поручений, оставаясь самим собой. За него, за его слова или поведение никогда и никому не было стыдно. Обыкновенный, земной, но лучший, самый лучший из народа. Для укрепления авторитета Советского Союза в мире в то время он сделал, наверное, так много, как никто другой. Вся планета наша была озарена гагаринской улыбкой.
«Звёздная болезнь» не поразила космического первопроходца, у него был против неё стойкий иммунитет. Ни тени высокомерия или заносчивости. Похоже, он сам очень опасался этой «болезни». И остался самим собой — таким же доступным, искренним, открытым, общительным (любил и погулять в шумной компании), отзывчивым (читал допоздна огромную почту, многим из тех, кто к нему обращался, по-настоящему помог).
— Вот лишь один пример, — рассказывает дважды Герой Советского Союза лётчик-космонавт Борис Волынов, живущий в квартире, соседней с гагаринской, стенка к стенке. — Одной женщине потребовалась операция, которую могли сделать только в Институте Вишневского. Попасть туда и раньше-то было очень трудно. С последней надеждой обратились к Гагарину. Он сказал, что постарается «посодействовать». Когда к нему в гости пришли Александр Александрович Вишневский и Сергей Павлович Королёв (им, как и другим выдающимся личностям, было интересно общаться с Юрием), просьба была передана медицинскому светилу. Вишневский не только положил женщину в клинику, но и сам сделал ей операцию.
У Юрия, с которым нас связывали доверительные, можно сказать, дружеские отношения, – продолжил Волынов, – было редкое свойство — он как бы обогревал своим теплом окружающих. Помню, как-то пригласили его, некоторых других космонавтов и меня на охоту. Естественно, там, как водится, было приготовлено богатое угощенье. Бутылок со спиртным на столе — целая выставка. Юрий беспрерывно чокался, но, лишь слегка пригубив, ставил бокал на стол. Отвечал на многочисленные вопросы, с юмором рассказывал разные истории, но сам поесть толком так и не успел. А среди блюд, должен сказать, была очень вкусная жареная печёнка. Гагарин даже не попробовал её. Когда возвращались к машине, он спросил меня, хороша ли была печёнка, и признался, что остался голодным. Я вернулся к столу, но печёнки уже не было. Взял бутерброды, чтобы хоть их Юра пожевал в автомобиле… Вообще, меня нередко поражали его непоказная скромность, совестливость. Как-то он в Звёздном, обливаясь потом, тащил на шестой этаж (лифт не работал) тяжеленный приёмник в подарок друзьям. Ему посоветовали поручить подъём «груза» солдатам местной воинской части, но Гагарин лишь отмахнулся: «Не такой уж я барин…».
И ещё штрих. Во Франции первому космонавту подарили дорогую спортивную двухместную машину «Матра». Красавица, с низкой посадкой, бордового цвета, скоростная. Однажды мы с Юрой отправились на ней в Академию имени Жуковского. «Матра» резко выделялась в потоке отечественных машин. И на подарочном авто он совершил всего несколько поездок: слишком, мол, роскошная. А пользовался чёрной «Волгой», которой уверенно управлял.
И Волынов, и другие старожилы Звёздного говорят о первом космонавте как о человеке целеустремлённом, быстро всё схватывающем, трудолюбивом и самостоятельном. Он мог бы вырасти, скажем, в крупного руководителя космической отрасли. На эту роль его и готовили. При Гагарине-руководителе, уверяли меня в Звёздном городке, наша космонавтика продолжала бы по-хорошему удивлять мир. Он сумел бы объединить вокруг масштабных целей, «заразить» творческим поиском конструкторов, учёных, доказать «наверху» важность новых программ. Не боялся начальства, имел внутренний «стержень», был, что называется, органичным патриотом. И хотя шёл на компромиссы, но в принципиальных вопросах позицию отстаивал жёстко.
— Утром первого января 1964-го или 1965 года в квартиру инженера Валерия Сергейчика в Звёздном городке пришёл Гагарин. Все ещё спали после шумной новогодней ночи, я по привычке встал рано. «Знаешь, — сказал Юра, — мне вчера подарили необычную магнитофонную кассету — какой-то парень поёт просто потрясающе. Давай послушаем…». И он врубил магнитофон так, что ребята (а в квартире были Николаев, Хрунов, кто-то ещё) тут же забыли про сон. Я сказал Гагарину, что знаком с певцом, — это Высоцкий, артист театра на Таганке. Юра тут же попросил и его познакомить с актёром. Встреча двух кумиров состоялась в мае в моей квартире в Москве в Проточном переулке. Был тёплый субботний день. Гагарин приехал из Звёздного с друзьями на своей чёрной «Волге», а Высоцкий с гитарой — на метро. Они крепко, по-мужски обнялись и, по-моему, сразу понравились друг другу. Юра сказал, что Володины песни производят на него сильное впечатление. Оживлённый разговор продолжился за столом… Володя в тот день был явно в ударе. Засиделись допоздна. Договорились почаще встречаться. Но больше, по-моему, Юрию и Володе не суждено было свидеться…
…Каждый год 9 марта, в день рождения Юрия Гагарина, космонавты приезжают в село Клушино Смоленской области, откуда начался жизненный путь первопроходца Вселенной. По заведённому ритуалу останавливаются у «гагаринского» колодца и по очереди пьют воду из ведра.
О прекрасной и трагической судьбе первого космонавта планеты всё известно: написаны книги, сняты фильмы, вышли десятки томов воспоминаний. Жизненный путь Юрия Гагарина — от рождения в деревушке под Гжатском до последнего полёта на МиГе — досконально изучен, и что-то найти новое почти невозможно. И, тем не менее, в канун каждого его дня рождения мы — те, кто имел счастье встречаться с космонавтом, — пытаемся узнать ещё об одной грани его подвига, высветить её для наших детей и внуков.
Лишь в 90-е годы историки космонавтики получили в своё распоряжение полный доклад Ю. А. Гагарина о полёте. Подробные записи были сделаны сразу же после приземления, они дополнялись после выступления космонавта на заседании Государственной комиссии. О своих переживаниях и чувствах Юрий Алексеевич не рассказывал, по крайней мере о тех, что связаны с самыми драматическими минутами полёта. А их было немало!
Медики, а следом за ними и мы по фотографиям и киносъёмке заметили, что Юрий сразу после посадки был очень возбужден, взволнован, даже растерян. И тому было немало причин, о которых ни сам космонавт, ни те, кто обеспечивал его полёт, не рассказывали. Много лет на этих эпизодах полёта лежало «табу» — гриф «совершенно секретно» запрещал даже упоминать о случившемся… А жаль! Ведь именно эти драматические минуты ещё ярче высвечивают истинные масштабы подвига Юрия Гагарина.
Итак, о чём же новом свидетельствует секретный доклад? Скажу сразу: этому документу следует доверять полностью, так как Юрий Гагарин писал откровенно, не скрывая ничего. Он прекрасно понимал, что после него в космос пойдут его товарищи, и они обязаны знать всё, с чем ему пришлось столкнуться и что ему довелось пережить.
Связь после выхода на орбиту с «Весной» — Центром управления полётом — была плохая. «При подлёте, примерно градусов до 40 южной широты, я не слышал Землю, — пишет в отчёте Юрий Гагарин. — Градусов около 40-45 южной широты по глобусу стали слабо прослушиваться музыка и позывные. Меня телефоном вызывали: «Кедр», я — «Весна»! И ещё что-то говорили, но остальных слов я разобрать не мог.
…Для Гагарина важно было знать, как именно работают системы корабля — ведь у него самой главной информации не было. Надо отдать должное космонавту: он упорно и последовательно, невзирая на отсутствие связи, надиктовывал на бортовой магнитофон всю информацию, которой располагал. Что греха таить, Гагарин понимал: если что-то с ним случится, то эта информация будет чрезвычайно важна.
«Чем ближе подлетал к апогею, тем больше улучшалась слышимость, и примерно когда проходил мыс Горн (в апогее), я получил очередное сообщение.
Впервые, хотя уже полвитка вокруг Земли позади, космонавт услышал, что полёт проходит штатно. К сожалению, в прошлом не всегда так было — каждый из шести космонавтов, которые готовились к полёту, прекрасно знали, что корабль-спутник с Мушкой и Пчёлкой погиб, и никто не мог дать полной гарантии, что подобное не произойдёт, когда на борту «Востока» будет человек… Информация о нормальном ходе полёта, конечно же, немного успокоила Юрия. Однако главные испытания были ещё впереди.
У космонавта появилось несколько минут, чтобы поделиться своими впечатлениями. На магнитофонной ленте такая запись: «Перед выходом из тени я внимательно смотрел в иллюминатор «Взора», который был под углом к горизонту. Очень хорошо был виден горизонт. По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафанд-ра. Далее окраска немного тяготеет к цветам радуги, переходя в голубой цвет, а голубой цвет переходит в чёрный. Совсем чёрный».
И сразу же «лирика» заканчивается. У космонавта уже нет времени, чтобы любоваться внеземными пейзажами.
Начинается самый ответственный и, как оказалось чуть позже, самый драматический этап полёта. Начинались ориентация корабля и подготовка к включению тормозной установки «Востока».
Гагарин пишет: «Стало плавно падать давление в системах ориентации. Почувствовал более упорядоченное движение по тангажу. Затем корабль стал рыскать. Я понял, что системой солнечной ориентации Солнце «загоняется» в центральный датчик.
Вскоре корабль приобрёл устойчивое положение для спуска. ТДУ (тормозное двигательное устройство) было направлено на Солнце, и довольно устойчиво. В это время была очень хорошая ориентация по «Взору». Во внешнем кольце горизонт был вписан совершенно равномерно. Видимые мною предметы двигались строго по стрелкам «Взора», то есть так, как нужно для ориентации вручную. Затем Земля стала плавно уходить в левый угол (от ног).
Затем, в точно заданное время, прошла третья команда. Как только погасло окошко при прохождении третьей команды, я стал наблюдать за давлением в ТДУ и в системах ориентации. Оно стало падать резко, с 320 атмосфер. Стрелка прибора чётко шла на уменьшение давления. Я почувствовал, как заработало ТДУ. Через конструкцию ощущал небольшой зуд и шум.
Юрий Гагарин почувствовал, что реальные события отличаются от «земных», тех, что были на тренировках. Здесь, на орбите, процессы шли иначе…
«…Как только включилось ТДУ, произошёл резкий толчок, и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Земля у меня проходила во «Взоре» сверху — справа — вниз и влево. Скорость вращения была градусов 30 в секунду, не меньше — получился «кардибалет»…
Именно так написано в докладе Юрия Гагарина. Возможно, кто-то и способен упрек-нуть первого космонавта Земли, что он знает не все иностранные слова, которые употребляются в русском языке, но, мне кажется, «кардибалет» наиболее точно отражает то, что происходило в эти мгновения с пассажиром «Востока».
Уже этого испытания достаточно, чтобы запаниковать! Однако Юрий был не из тех людей, у которых при первых же неожиданностях сдавали нервы.
«Я поставил ноги к иллюминатору, — пишет Гагарин, — но не закрыл шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения. Разделения нет! Я знал, что по расчёту это должно произойти через 10-12 секунд после выключения ТДУ. При выключении ТДУ все окошки на ПКРС погасли. По моим ощущениям, времени прошло больше, но разделения нет. На приборе «Спуск-1» не гаснет, «Приготовиться к катапультированию!» — не загорается. Разделение не происходит.
По всем инструкциям, по тем тренировкам, что проходил Гагарин, происходящее свидетельствует: корабль остаётся на орбите или начинает спускаться на Землю совсем не по той траектории, которую рассчитывали его создатели. И Гагарин это прекрасно понимает: «Я решил, что тут не всё в порядке. Засёк по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил, что ТДУ сработало нормально. Прикинул, что всё-таки сяду нормально, так как тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз — тысяч 8 километров. Значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло. Я рассудил, что обстановка не аварийная. Ключом передал: «В.Н.» — всё нормально. Через «Взор» заметил северный берег Африки. Средиземное море все было чётко видно. Корабль продолжал вращаться.
Разделение произошло в 10 часов 35 минут, а не в 10 часов 25 минут, как я ожидал, то есть приблизительно через 10 минут после конца работы тормозной установки».
Последние 10 минут полёта подтвердили, насколько был точен выбор первого космонавта Земли. Выбор, который сделал Главный конструктор академик Сергей Павлович Королёв.
Имена многих выпускников Оренбургского лётного училища в историю Отечества вписаны золотыми буквами. Один Гагарин чего стоит. Но всё это уже история. Прославленная «лётка» попала в молотилку перестроечной чехарды, и в 1993 году была расформирована. В первом корпусе на Советской теперь авиаполк.
Во втором (на улице Челюскинцев, у которого установлен на постаменте гагаринский МиГ-15) — кадетский интернат для старшеклассников. Профессиональных лётчиков здесь больше не готовят… И всё же созданная в этих стенах 40 лет назад первая в стране Школа юных космонавтов имени Гагарина живёт благодаря энтузиазму офицера Анатолия Быкова, возглавляющего её двадцать лет.
— На ребят из Саратовского аэроклуба, в числе которых был Гагарин, мы, уже курсанты Чкаловского училища, смотрели свысока — они опоздали с поступлением, не успели вовремя закончить аэроклуб из-за плохой погоды. Они попали к нам сразу на второй курс и год зубрили голую теорию. А мы уже ходили в караул и начали летать, это было преимуществом. Гагарин был настырным молодым человеком, умел постоять за себя, доказать свою правоту. Но россказни, будто Гагарин часто сидел на гауптвахте, — байки! Он уставник до мозга костей, приказ командира считал незыблемым. Славился дисциплинированностью, пунктуальностью, даже педантичностью, но всегда стремился быть на острие событий. Не успеет инструктор на уроке спросить, кто первым выполнит задание, Гагарин уже: «Разрешите мне?». Я шептал: «Юрка, сиди, куда опять! Почему ты?». – «Если чего не знаю, спрошу по ходу, помогут»… Экзамен на самостоятельное вождение самолёта он сдал не сразу, элемент с посадкой не получился. Не показал виду, что расстроен. Со второго раза сделал всё безукоризненно. Для нас он был просто Юркой. Обаятельным, честным. Герман Титов однажды рассказал мне такой случай. Когда первую группу космонавтов готовили на «Соколе» в Москве, врачи в качестве эксперимента тайно подбросили вечером в пищу препарат, от которого у группы (20 человек) головы разболелись. И утром стали ждать: кто признается в недомогании? Ни один не рискнул, боясь дисквалификации по здоровью. И вдруг… «Сегодня работать не могу, плохо себя чувствую», — это был Гагарин. Медики переглянулись, оценив поступок Юры. В тот день всех освободили от занятий…
Но самое главное — уральская земля для легендарного космонавта была не только «первым делом самолёты». Тут он повстречал свою первую и единственную любовь. Тут он женился.
Правда, избранница не сразу поверила, что это судьба. Как рассказывают очевидцы, познакомившись на танцах, Валентина приняла курсанта Гагарина, который приглашал только её, за рядового ухажёра. В ту пору им было по двадцать лет.
– Сказать, что я полюбила его сразу, значит, сказать неправду, — вспоминала Валентина Гагарина, — первое впечатление складывалось не в пользу Юры: невысокий, худощавый, голова большая, короткий ёжик волос, торчащие уши. Говорит быстро, после каждой фразы как-то двигает припухшими губами, будто припечатывает слова.
Её удивляло, что держался «жених» уверенно с первого дня знакомства, но в этом не было ничего удивительного — все, кто был знаком с Гагариным, отмечали его способность быстро сходиться с незнакомыми людьми. Осенью 1957 года молодые сыграли свадьбу в квартире Горячевых, родителей невесты. Жили в двух смежных комнатушках на втором этаже впятером — молодожёны, родители, старшая сестра Вали. Вскоре Гагарин получил диплом и отбыл служить на Север. Валентина приехала позже: надо было доучиться в медицинском…