Выставка сокровищ гробницы Тутанхамона, 1975 год Фото предоставлено организаторами проекта
В том же 72-м в экспозицию попали работы не только классиков социалистического реализма. Впервые после трех десятилетий забвения зрители увидели знаковую картину Анатолия Петрицкого Инвалиды. Работа, которая была представлена на Венецианской биеннале, в США, больших европейских музеях, до семидесятых считалась корнем зла. Ее обсуждали на научных советах в связи с отсутствием героического пафоса, который требовался от большой тематической картины.
Наши посетители наверняка запомнили 70-е по знаковым международным выставкам. Началось все с экспозиции французского гобелена в 1972 году. В 1974-м посетители музея увидели Сокровища гробницы Тутанхамона. Желающих посмотреть на золотую маску юного фараона было очень много. Во избежание огромных очередей мы устраивали сеансы, как в кинотеатрах. Принимали заявки от всех предприятий и учебных заведений, а взамен выдавали нужное количество билетов, где писали, на который час приходить. Сеанс длился около двух часов. Но, несмотря на то, что мы просчитывали, сколько человек за день можем пропустить, очереди все же стояли. Похожая ситуация складывалась и с выставкой Золото доколумбовой Америки, показом одного из наиболее значительных собраний западноевропейского искусства — коллекции Арманда Хаммера, работ из американских музеев. Меня поразила выставка японской живописи, в частности — японских ширм. Японцы с такой любовью относились к экспонатам. Работали в перчатках, использовали специальный упаковочный материал и перевязывали его не бечевками, а ленточками, которые тут же завязывали на бантик.
В целом, в семидесятых люди стали больше путешествовать. Мы знали, что живем в клетке, но она составляла одну шестую земного шара, поэтому мы мечтали о дальних странствиях. В социалистическую страну позволяли поехать один раз в два года, в капиталистическую — один раз в три года. У сотрудников музея появилась возможность посетить выставки, которые проводились за границей. В Испании меня поразила коллекция музея Прадо, особенно зал Диего Веласкеса. В Польше мы побывали на выставке плакатов и биеннале графиков. Для поездок по Союзу мы не покупали путевок. Сами составили маршрут и махнули в Среднюю Азию: Самарканд, Бухару, Хиву. Впечатления великолепные. Я бы не отказалась еще раз увидеть экзотику Самарканда или Дагестанские аулы с керамикой и изделия из серебра. В то время у нас не было цветных фотоаппаратов. Делали слайды, потом показывали на специальных проекторах.
Это было счастливое время. Одни гонялись за джинсами, а мы — за журналами. Музей выписывал Иностранную литературу, Новый мир, Всесвіт, которые мы разыгрывали между собой. Каждый имел право вытянуть только один экземпляр. В изданиях печатались переводы произведений всемирно известных писателей. Один день Ивана Денисовича, поразивший меня не драматизмом, а торжеством терпения, был напечатан в журнале Новый мир. Солженицын прошел все круги ада, а тут такое смирение!? По этому поводу я как-то сказала одному из сотрудников: «А где же трагедия?». И на следующий день мне принесли Глубокое течение Василия Гроссмана. Еще мы не боялись читать самиздат, и даже обменивались им. Очень хорошо запомнились эти книжки, отпечатанные на машинках на тонких прозрачных листочках. К слову, роман Мастер и Маргарита не был запрещен. Еще в 1966 году его опубликовали в журнале Москва.
Среди наших традиций того времени — походы в кино и на интересные спектакли. В Киев приезжал Театр на Таганке и даже Большой театр с постановками Пиковая дама, Псковитянка. Когда я была во Львове, посещала театр им. Марии Заньковецкой, где тогда играл молодой Богдан Ступка. Однако по-настоящему он поразил всех не театральными ролями, а образом в фильме Белая птица с черной отметиной. В нем внезапно зазвучала тема борьбы за независимость. В этом фильме участники Украинской повстанческой армии уже не были негодяями. Ошеломляющий эффект произвел и фильм Тарковского Андрей Рублев. Показывали его в Союзе писателей, который тогда находился на площади Калинина . Видно, кинолента поразила не всех и творческая дискуссия так и не завязалась. Режиссер расстроился и вышел из зала.
Если сказать о семидесятых коротко — это интересное время и года напряженной работы. Ведь новая экспозиция не появляется из ничего».
Как сообщал Корреспондент.net, 20 сентября в Национальном художественном музее откроется выставка Тихий протест 70-х. В экспозицию войдут более 120 работ, большинство которых будут выставлены впервые.
По словам куратора выставки Евгения Березницкого, это первая системная попытка исследовать феномен украинского искусства 70-х годов 20-го столетия и открыть зрителю один из наименее изученных периодов в истории украинской культуры.
Семидесятые — знаковое время в украинской культуре, связанное с именами Сергея Параджанова и Василия Стуса, время всесоюзных строек — ЧАЭС, БАМа и индустриализации Сибири. Это период внутренней эмиграции советских граждан, время фарцовщиков, причесок «под битлов», потертых джинсов и бобинных магнитофонов с записями Владимира Высоцкого(чьи полуофициальные концерты собирали тысячи зрителей). Тихий протест… — зеркало эпохи, возможность вспомнить, «как это было», испытать чувство ностальгии, и понять, чем жило поколение 70-х.
Художники-семидесятники принимали участие в официальных выставках, но многие из них уходили в андеграунд, создавали собственную среду и находили своего зрителя на «квартирных выставках».
Тихий протест 70-х представит лучшие живописные и графические работы (пейзажи, портреты, сюжетные композиции) более двадцати авторов, среди которых один из последовательных адептов сурового стиля Владислав Мамсиков, мастер лирической картины Зоя Лерман, одесский нонконформист Олег Соколов, основатель панического реализма Петр Беленок, мэтр натюрморта Валентин Реунов и другие. Выставка продлится до 20 октября.
Сайт Корреспондент.net предлагает своим читателям поделиться своей историей о 70-х с нашей аудиторией. Свои истории c фотографиями присылайте на адрес koreditor@korrespondent.net c пометкой Вспоминая 70-ые.
Источник: