Наталья Паэгле (слева) и Марина Клетке возле Рейхстага в День памяти российских немцев. 25 августа 2012 года. Фото Вадима Осипова.
В отдельно взятом регионе России, на Среднем Урале, в заключительную стадию вступает проект, способный на долгие годы, на новом уровнеобъединить два государства — Россию и Германию. Изначально проект был частной инициативой уральского журналиста Натальи Паэгле. В Год России и Германии он обрёл неожиданно мощное звучание и воплощение.
Немного предыстории. В 2009 году в Краснотурьинске в полусамодельном оформлении вышло в свет несколько экземпляров книги Натальи Паэгле «На том берегу…». Вся книга — рассказ о её поездке в Германию. Попытка ПОНЯТЬ. Она припоминает, как в своём чапаевском детстве отворачивалась от немцев-сверстников (а таких на Северном Урале, территории бывшего Богословлага, было немало), максималистски считая всех немцев фашистами, и только с возрастом осознала: последствия Второй мировой войны — это ещё и страшная судьба советских немцев, оказавшихся врагами в своей стране.
Впрочем, возраст был всего лишь дистанцией, продолжительность которой позволяла с той или иной степенью основательности постигать истину о «советских (российских) немцах». Вначале же, шокирующей откровенностью, в её жизнь вошёл фильм «Берег». И сам роман Юрия Бондарева. «Фильм поразил, — вспоминает Н. Па-эгле . — Ещё больше — сам роман, в котором автор размышлял о взаимоотношениях русских и немцев, Германии и Советского Союза, разделённых на многие годы Второй мировой войной, последствия которой оказались гораздо глубже, чем те, что лежат на поверхности. Это не только миллионы погибших с обеих сторон. Это — память и ненависть, заложенная во все последующие поколения русских. Это, наконец, те причины, которые и в настоящем делают завоёванный мир таким хрупким, — национализм, неонацизм. „Берег“, ставший одной из первых нитей к пониманию, бытьможет, поэтому не имел в те годы широкого показа и прочтения. На понимание и прощение требовалось время».
Добавлю — даже в 2009 году! «ОГ», много писавшая о ветеранах Великой Отечественной, так и не нашла тогда слов, чтобы рассказать о поездке Натальи Паэгле в Германию и о её книге, повествующей о тех, кто во Второй мировой воевал «с той стороны». Слишком деликатная тема. Была опасность: не поймут, обидятся. На понимание и прощение действительно требовалось время.
Меж тем Наталья Паэгле продолжала свой поиск, которым к тому времени занималась уже не один год. Только вначале это была общая тема политических репрессий — история лагерей Богословлага, судьбы бывших репрессированных, с которыми выпускница журфака УрГУ после распределения в Карпинск элементарно оказалась в соседях по месту жительства. Постепенно из общего исследования, отдельной темой, «отпочковалась» история российских немцев, прошедших трудармию. А дальше возник вопрос, который не мог не возникнуть: откуда в российских рубежах появилось само понятие и само это сообщество — «российские немцы»?
Самодеятельная, в мягкой обложке, книга рассказала тогда о Марте из Ганновера, супругах Георгио (он воевал на восточном фронте, она работала на заводе под Нюрнбергом), об Альфреде Михайлисе из Бремена, который в войну был связистом, и сначала… не умел убивать — для них, своих героев, Наталья Паэгле нашла удивительно точную фразу «На том берегу…». Под таким названием в 2009-м и вышла книжка в 60 с небольшим страниц. книга о поездке, с которой, собственно, начался новый поиск-исследование Натальи Паэгле. Да, российские немцы. Но уже не только репрессированные. У темы оказался более широкий контекст.
Спустя три года, в 2012-м , оксюморон «российские немцы» стал основополагающим в масштабном проекте, которому Наталья Паэгле и её соавтор уральский поэт и фотохудожник Вадим Осипов сохранили прежнее название — «На том берегу…». Снова — поездка на берега Шпрее. Снова — знакомство с людьми и судьбами, но цель уже — не просто книга, которая, что греха таить, может и затеряться в нынешнем книжном море.
Проект получил объём. Готовится альбом на двух языках — русском и немецком. Но самое принципиальное для авторов проекта — выставка, которую они планируют показать (и уже готовят открытие экспозиции) в России и Германии. В Екатеринбурге — и, к примеру, в Нюрнберге.
30 судеб российских немцев на Урале. И 30 судеб — тех, кто живёт сейчас в Германии, но в чьей жизни Россия была и останется навсегда. Хотя бы в памяти… Сопоставить. Сравнить. Обобщить. И благодаря этим людям открыть новые возможности «народной дипломатии» между Россией и Германией. Таков пафос проекта.
30 немцев «с нашей стороны» Наталья Паэгле легко определила сама (если и были трудности, то как раз с другим — на ком остановиться из большого количества уральских немцев, с которыми журналист познакомилась, сроднилась душой за годы работы над темой). В Германии героев помогла отыскать общественная организация «Heimat» («Родина»). 25 августа в ФРГ вот уже
13 лет отмечается День памяти российских немцев. Дата приурочена к выходу 28 августа 1941 года указа о депортации. В День памяти немцы, чья жизнь так или иначе оказалась связанной с Россией, собираются возле Рейхстага. С кем-то из героев журналисты с Урала и познакомились лично именно здесь.
Что ни судьба — хоть книгу пиши. Например, Александр Фёдорович Меркер, учитель биологии, лауреат педагогической премии имени Крупской. Много лет преподавал в Краснотурьинске. Переехав в Германию, создал уже там трёхтомный «Атлас растений Северного Урала». До 2010 года приезжал на Урал. В один из приездов передал атлас в Краснотурьинский музей. Всё правильно: где же это трёхтомное исследование будет наиболее востребовано, как не здесь?!
Ещё одна судьба — Дистергефт. Фамилия на Урале известная. Художник Михаил Дистергефт, прошедший сталинские репрессии, априори, от сердца избрал эту тему главной в своём творчестве: не одна выставка была, не один альбом издан. А сейчас в Германии с семьей живет его сын Игорь, кандидат технических наук. Окончив в свое время аспирантуру, Игорь остался во ВНИИМТе, где прошёл путь от младшего научного сотрудника до заместителя директора по науке, получив звание почётного металлурга РФ. Сегодня печи, устроенные по методу Дистергефта, работают на Урале, на титановом комбинате. А сам он пишеткнигу об этом методе. Как ни крути, Россия и Германия, Урал и Германия оказались реально связаны двумя поколениями одной семьи.
Другая история — Марина Клетке. Уроженка Краснотурьинска, она без малого 20 лет назад эмигрировала в Германию, на историческую родину. Собственно, даже не Наталья Паэгле её нашла, а она сама — Наташу, случайно наткнувшись однажды на её книгу «За колючей проволокой Урала». После этого, в 2007-м , специально приезжала на Северный Урал… А возле Рейхстага, в нынешнем августе, в День памяти российских немцев Марина Клетке пела в красном русском сарафане. «Несмотря на давность лет, перемену судеб, российские немцы не могут дистанцировать себя напрочь от русской культуры», — прокомментирует позже Наталья Паэгле. Так и есть. Красный тот сарафан тревожным пятном алел на фоне Рейхстага в благополучном антураже сегодняшней Германии…
Фотопортрет размером 50×70 см в исполнении Вадима Осипова. Фон — максимально представляющий профессию героя. Под портретом — история-биография . Так рождается экспозиция. Понятно: у Эдуарда Росселя, видного политика, определяющего в чём-то и сегодня российские реалии, взаимоотношения России и Германии, биография даже в хронологическом изложении по определению масштабнее, чем, скажем, у студентки Надежды Шмидт из Берлинского университета им. Гумбольдта. Но принцип представления героев общий — и для немцев с Урала, и для тех, кто «на том берегу». Общим был и вопрос к ним об отношении к Родине. У каждого, так или иначе, это две страны — Россия и Германия. Или — Германия и Россия. Жизненные коллизии в каждом случае — разные. Соответственно — разное отношение и к теме двух отечеств.
-Это мы, авторы проекта, глядя как бы со стороны, могли обобщать, — говорит Наталья Паэгле. — И обобщали. Невозможно, например, не заметить общих драматических обстоятельств у немцев, приехавших из России на историческую родину. Они не были абсолютно «своими» здесь, но не стали «своими» и там. Для России они — немцы, для Германии — русские. Трагично. Несправедливо. И каждый по-своему преодолевает этот драматический парадокс. Каждый составляет свою «формулу счастья». Но вот это-то и было интересно! От каждого мы ждали ключевой фразы…
Ключевые фразы превратились в слоганы. Они войдут в экспозицию будущей выставки. Подобно эпиграфу к каждой судьбе. Но одновременно их предназначение — обозначить нюансы, грани непростой темы. Её болевые точки.
Надо ли скрывать: от героев звучали и категоричные суждения. «Не хочу, чтобы мои дети уезжали в Германию. Там, похоже, не знают и не хотят знать ни об указе Екатерины II, ни о трудармии. А когда российские немцы эмигрируют на родину, их не хотят брать на работу, не хотят строить с ними семьи. Словом, отторгают». На фоне подобных суждений особенно мудрым видится высказывание юной студентки (ещё недавно россиянки, ныне — жительницы Германии): «Иные, едва пересекли границу, хотят отречься от России. Но для меня важно, что она в моей жизни была. И я никогда не отрекусь от русского языка».
Знаете, какой, не по годам её, мудрый слоган преподнесла девочка-студентка авторам проекта? «Легко тому, кому легко забыть». Большинство не могут и не хотят забывать.
«Российский берег» представлен в проекте немцами с Урала. Каменный Пояс — достаточно большой и объективный для этого регион. В Германии взяли за точку отсчёта территорию Южной Германии, проехав отсюда до Берлина. По масштабам — примерно то же. И там, и здесь в героях — люди (даже поколения), по которым прошёл молох Истории. Иные могли и не остаться в живых, но — живы. Более того, на разных этапах своей жизни, ассимилируясь в разных обстоятельствах и культурах, они многое восприняли, соединили в своём ego от обеих культур. А потому, по большому счёту, у них — особая миссия в мире.
Пример: актриса Моника Госсманн. В шесть лет родители увезли её в Германию. В Россию вернулась уже взрослым человеком, начала работать в театре им. Пушкина. Играет, однако, и в немецких театрах. Считает, что судьба даровала ей познать две профессиональные школы: психологический театр (Россия) и режиссёрский (Германия). Не может ни без того, ни без другого. Резонно предположить: работая на немецкой сцене, она обогащает свою игру психологизмом. И наоборот: роли в российских спектаклях дополняет визуально-выигрышными методами «театра представления». Со всех сторон — хорошо.
Но не у всех адаптация на «другом берегу» проходит безболезненно. Один из героев проекта, доктор Гренц, сетовал: в России он практиковал 20 лет, в Германии пришлось сызнова доказывать свою профессиональную состоятельность, подтверждать диплом…
А бывают обстоятельства и ещё драматичнее. В Германии авторы проекта познакомились со скульптором Гюнтером Гуммелем, автором… самого большого в бывшем СССР памятника Ленину в граните. Он находится в Караганде.
-Представляете, — взволнованно рассказывает Наталья Паэгле, — он, ещё в 60-х годах,когда жил в Казахстане, увидел однажды в Ленинграде сфинксов. Был потрясён. И захотел изваять в граните что-нибудь столь же монументальное. Но как эту идею можно было воплотить в советской стране, где средства выделялись только на идеологические проекты? И всё же Гюнтеру повезло. В начале 70-х был объявлен всесоюзный конкурс на создание памятника Ленина к 100-летию со дня рождения. В очень сложной борьбе Гюнтер, а тогда Юрий, со своей творческой группой выиграл этот конкурс. Ваял восемь лет. И творение его действительно впечатляет. Но когда началась перестройка — и к самому Ленину, и к памятнику совсем другое отношение стало. Десять лет «с Лениным» Гюнтера боролись! Каково это было знать профессионалу, даже там, «на другом берегу»?! А в Германии с ним никто не борется. Но! Там он абсолютно не востребован. Знаете, у него есть скрипка работы Страдивари. Он при нас взял и заиграл на ней. Только оговорился: душа больше не поёт. «А когда же пела?» — спрашиваем. «В трудармии… и после освобождения из Карлага».
В одной судьбе — драма десятков, сотен российских немцев. Оказавшись в Германии, они горьким собственным опытом пришли к мысли: там — условия для жизни, в России — условия для реализации. Печальный парадокс, но в их жизни это оказалось несовместимо. Подобно скрипке Страдивари и… памятнику Ленину. Ценностям вечным и тленным.
А ведь всё может быть, пытаются доказать авторы проекта, ровно наоборот. Впитавшие в себя две культуры, российские немцы могут быть значимы и полезны обеим сторонам. По тому самому принципу «народной дипломатии». Они — особый «культурный слой» в нашей цивилизации. Им не нужен (во всех смыслах) переводчик. Они — естественная, по рождению и менталитету, связь между нашими народами. Образно говоря — мост между Россией и Германией. Который, к тому же, не надо строить. Он уже есть.
Фото Вадима Осипова.
Ольга Ортлиб, правнучка трудармейца, родилась в 1987 в городе Карпинске Свердловской области. Окончила Институт физической культуры Уральского государственного педагогического университета. Имеет степень магистра образования в сфере физической культуры.Работает тренером-преподавателем в спортшколе родного города. Неоднократная победительница областных соревнований по лыжным гонкам, призёр международных соревнований по полиатлону в Казахстане. Ориентиром для собственного роста считает российскую лыжницу Наталью Коростелёву и биатлонистку из Германии Магдалену Нойнер.
Фото Вадима Осипова.
Сергей Бельмас, 1974 года рождения. Живет в городе Карпинске Свердловской области, где на угольном разрезе был в трудармии его дед. Работает на заводе в ремонтно-механическом цехе. Увлекается изготовлением доспехов и ролевыми играми. В 2003 году в кольчужных доспехах поднялся на гору Конжаковский камень высотой 1569 м. Любит охоту и быструю езду на мотоцикле. Больше всего ценит личную свободу.
Фото Вадима Осипова.
Эвальд Мартин — шахтер Берёзовского рудника, из города Берёзовского Свердловской области. Его портрет сделан в шурфе, где найдены проявления редкого минерала крокоита. Открытие послужило поводом для создания первого в России природного музея на глубине 18 метров. Эвальд Мартин, 1936 года рождения, 60 лет трудится под землёй, с полным основанием считая себя на своём месте. На шахту Эвальд пришел в 16 лет, когда его вместе с матерью депортировали на Урал из Германии. А в Германию отправили из оккупированного района Украины в 1943 году.
Осуществлению проекта помогали. В Германии — общество «Heimat e. V» и газета «Heimat-Родина» …
Источник: