Что такое фильм, снятый без использования камеры? Набор линий и геометрических фигур, то цветных, то черно-белых, но обязательно движущихся. Иногда скорость их движения невысока, но чаще – на пределе возможностей человеческого глаза. Главное, что в поражает в таких кинолентах – все они сделаны вручную, каждый кадр расписан или процарапан автором лично. Длинноты здесь исключены, просмотр длится недолго, обычно от двух до шести минут, хотя бывают и исключения, особенно если пустить пленку по кругу.
Снимать кино минуя объектив, вручную нанося изображение на пленку, непосредственно обрабатывая ее эмульсионную поверхность – не самое привычное, хотя и старое занятие. Подобные эксперименты начались еще до первой мировой войны, на рубеже 10-х годов, причем не только в авангардистской среде, но и в кругу тех, кто «просто» хотел получить цветной, а не черно-белый фильм. Пионерами считаются итальянские футуристы. Братья Арнальдо и Бруно Джинани-Корадини создали в Равенне по крайней мере девять фильмов без использования кинокамеры, разрисовывая непосредственно пленку. Сохранились лишь описания тех лент, и по ним видно, что эстетика нового искусства зародилась практически в готовой форме, без какой-либо страсти к развитию и совершенствованию. Чистая визуальная абстракция в сочетании с музыкой для хроматического клавира – в той или иной версии эта вневременная «музыка красок» существует до сих пор.
Конечно, были авторы, такие как Ман Рэй, которых музыка не интересовала вовсе, может, потому, что звуки утверждают беспредметность мира, а для авангарда даже абстракция не является невесомой. В «Возвращении к разуму» Ман Рэя (1923), сделанном по принципу придуманных автором «райограмм» (проецирование предмета непосредственно на светочувствительный материал), мир хоть и легок, но осязаем. Булавки и шпильки вещь вполне конкретная, пусть поначалу кажущиеся несравнимой по весу с небоскребами. Все дело в пропорциях – увеличьте булавку до размеров слона, и мир изменится на глазах.
Первые опыты бескамерного кино смотрятся не менее интересно чем все последующее. Они остроумны и порой – несмотря на абстрактное содержание, — жизнерадостностью напоминают диснеевские мультфильмы. Видимо, сказывается чувство ритма, общее для всех, кто синтезирует музыку с другими искусствами.
Спустя десять лет после Ман Рэя искусством бескамерного кино занялся новозеландец Лен Лай (Len Lye, 1901 – 1980), считающийся вместе с шотландцем Норманом Маклареном (1914 – 1987) подлинным основателем движения. Созданный им в 1935 году «Цветной ящик» оказывается самой ранней работой на выставке. Лай, пожалуй, наиболее известный из представленных во Франкфурте авторов direct film (еще его называют cameraless film). Он сумел синтезировать красочную революцию футуристов и автоматическое письмо сюрреалистов, от его музыкальных абстракций и сегодня невозможно оторвать глаз. Такое ощущение на выставке возникает еще пару раз, в том числе на замечательной джазовой ленте Хай Хирша (Hy Hirsch) «Блокнот». Американец, в возрасте 40 лет умерший в начале 60-х годов в Париже, долгое время был забыт, его ленты обнаружились лишь недавно, в среде историков кино они произвело настоящий фурор.
Все, кто занимается таким кино – французы, англичане, канадцы, японцы, — люди, мягко говоря, увлеченные, причем степень их увлеченности нестандартным кино напоминает о роли психосоматики и замещения в жизни художника. Например, калифорнийка Дженнифер Уест только после 2004 года «нарисовала» около полусотни лент. А Стен Брэкхейдж (Stan Brakhadge, 1933 — 2003) создал за полвека более 400 фильмов, причем последние двадцать лет жизни он только этим и занимался. Много лет Брекхейдж отдал работе над The Dante Quartet, вдохновленной «Божественной комедией» Данте. Другим источником вдохновения оказывается сама природа. Тот же Брекхедж снял в 1963 году классику жанра – трехминутный Mothlight, где в роли актеров выступает моль и прочие светопроницаемые насекомые, а также фрагменты растений. А австрийская художница Бэрбель Нойбауэр, сама сочиняющая музыку к своим фильмам, увлекается тем, что подсвечивает фонариком лежащую на пленке траву, камешки, рис или фрагменты листьев и использует при этом цветные фильтры. А боннская арт-группа Schmelzdahin (1983 – 1989; название можно перевести как «Затем разложение») решила приблизиться к природе настолько близко, что дальше просто некуда. Ее участники занималась тем, что в прямом смысле слова закапывали пленку в землю, добиваясь тем самым процесса ее естественного разложения. Следы его и составляют эстетическую основу фильма, которая, впрочем, не сводится к жизни бактерий. Перед «выпуском на экран» пленку еще и прошивался нитками.
Музыка оказывается важнейшим элементом бескамерного фильма, и многие авторы были профессиональными музыковедами – как американский художник, антрополог и коллекционер фольклора Гарри Смит (1923 – 1991), на чье мировоззрение повлияли идеи Кандинского и восточная философия, а также опыты употребления наркотиков (в 60-е годы такие эксперименты, прежде всего с мескалином, ставили многие художники, начиная с Анри Мишо). Во Франкфурте показывают его работу «Early Abstraction No.3 (Interwoven), датированную 1947 – 1949 годами и длящуюся три минуты двадцать секунд. Она во многом предвосхищает психоделические практики 60-х, для которых бескамерное кино оказалось родным искусством.
Всего на выставке «Целлулоид. Фильмы без камеры» в Ширн-Кунстхалле показывают более трех десятков фильмов 21 автора. Размер кадра не имеет особого значения – это может быть и восьми-, и семидесятимиллиметровая пленка. Ленты крутят не в очередь на одном экране, создавая тем самым сутолоку среди экспонатов, но для каждой обустроили в пространстве Ширна свой мини-зал, что создает на редкость интимную атмосферу. Интимным выглядит и сам проект, удачно вписывающийся в ряд экспозиций Ширна – таких какоп-арт или «Лето любви», посвященные движению хиппи и пограничным состояниям сознания, в частности, психоделическому искусству (об австрийском этапе той выставкездесь). Причем целлулоид вписывается настолько удачно, что кажется лишь новым разделом прежних проектов. Принципиальным отличием является то, что эксперименты в области cameraless film продолжаются и сегодня. Они пытаются переосмыслить исходные правила, делают возможной авторскую обработку «обычных» кинокадров, вовсю используют компьютерные технологии, которые требуют для показа сразу несколько рядом расположенных экранов. Признаки ли это жизни движения или его начинающегося вырождения, станет ясно позже. Вскрытия не будет, просто будущее покажет.