Минувшая неделя для большинства стран постсоветского пространства ознаменовалась интенсивными поисками компромисса по различным вопросам.
В Астане на саммите ШОС лидеры центральноазиатских государств помимо участия в самом мероприятии пытались решить какие-то вопросы в двустороннем формате, заручиться при этом поддержкой России в своих двусторонних спорах, а также удостовериться в ее лояльности на случай «североафриканских потрясений» в собственных странах.
На первый взгляд разъехались все довольные собой и друг другом. Но что там на самом деле и как, например, изменились позиции Ташкента и Душанбе по строительству Рогунской ГЭС, сблизились ли они или на каких условиях Бишкеку удалось добиться от партнеров обещания помочь в преодолении кризиса, выяснится позднее.
Точно так же, как только после встречи президентов России, Азербайджана и Армении в Казани в конце июня, станет понятно, насколько обоснованными были оптимистичные заявления и посредников по карабахскому урегулированию, и официальных представителей Еревана и Баку о том, что «стороны как никогда близки к прорыву». Однако в этом фотонном потоке больших ожиданий потонули оговорки вскользь и Баку, и Еревана о том, что для этого самого прорыва стороны должны проявить недюжинную политическую волю. А именно эти оговорки и являются значимыми перед казанским саммитом, и, похоже, что ощутимого прогресса не будет: Баку и Ереван опять обвинят друг друга в отсутствии этой самой воли и вернутся к досужему занятию по «надуванию бицепсов». Собственно, об этом они не забывают и сегодня: азербайджанская сторона похвастала партией вооружений, приобретенных на одной из последних оружейных выставок, армянская тут же возвестила о способности своей авиации выполнять сложные задачи в самом глубоком тылу врага.
Пока в Азербайджане и Армении гремели знакомые набившие оскомину тезисы вокруг карабахской проблемы, в Грузии вдруг прозвучало нетривиальное предложение, автор которого – эксперт по вопросам Кавказа Мамука Арешидзе – уже заполучил на свою голову тысячи проклятий и еще столько же, а то и больше, очевидно, еще получит. Эксперт ни много ни мало призвал задуматься о признании независимости Абхазии, то есть повысить переговорную планку до такого уровня, чтобы это стало интересно абхазской стороне. По его мнению, Сухуми сейчас безразличен к контактам с Тбилиси, так как единственный вопрос, который для него является актуальным, – признание суверенитета, а все другие предложение грузинской стороны просто не рассматриваются. Мысль Арешидзе сводится к тому, что только расширение признания Абхазии спасет малочисленный абхазский этнос от ассимиляции. Если же он будет ассимилирован, то сама Абхазия растворится в России и тогда любые попытки вернуть ее в состав Грузии станут совершенно бесперспективными. Признание же абхазского суверенитета оставит шансы на возможность создания конфедерации когда-нибудь в будущем, пусть и очень далеком. Парламент Грузии откликнулся на идею политолога. Ожидаемо – категорическим «нет».
Западную часть постсоветского пространства, кроме Молдавии, проводившей в выходные второй тур местных выборов, заботили больше экономические проблемы.
Жестокий кризис в Белоруссии власти страны вопреки рекомендациям пытаются преодолеть директивами запретительного и ограничительного характера. Симптомов улучшения нет. А уж если президент Александр Лукашенко приведет свою угрозу в исполнение и закроет границы для экспортно-импортных операций, то куда выведет кривая – сказать сложно. Не исключено, что и к мощным общественным волнениям.
Между тем к белорусской ситуации стали приглядываться в соседней Украине, ощущающей, как натягиваются отношения с Россией из-за желания устроить зону свободной торговли с ЕС и отказа вступить в Таможенный союз. Впрочем, украинская экономика либерализована до такой степени, что белорусский сценарий ей вряд ли может угрожать. Да и отношения с Западом у Киева совершенно иные, чем у Минска. Но проблемы будут, если с Москвой не найти компромисса.