Это десять икон XVI–XIX вв., раскрытые и отреставрированные сотрудниками музея
Возможность показать вновь отреставрированные иконы появилась у Третьяковской галереи благодаря скорому открытию выставки Симона Ушакова, главного героя поздней русской иконописи. На временно опустевшее место в постоянной экспозиции, где обычно можно увидеть его лучшие работы, теперь повесили на стену и положили в витрину десять досок, очень разных по стилю, но безусловно ценных и интересных. Если бы не счастливый случай, прекрасные образцы русской иконописи так и остались в запасниках.
Также выставка «Новые открытия» дала возможность представить реставраторов Третьяковки персонально: под каждой иконой кроме даты и возможного авторства – фамилия художника-реставратора и время реставрации. Читаешь, например, «Святитель Климент папа Римский с житием. Середина XVIII века.Москва. Раскрыта О. Б. Воробьевой в 2008–2013 годах» – и сразу становится понятно, насколько длительным может быть реставрационный процесс. А упоминание спонсоров поясняет, что он и дорогостоящий.
Как идет работа по раскрытию иконы, как постепенно снимаются темные слои поздних записей и старой олифы, как сложно исследуются памятники древнерусской живописи, подробно и эффектно показано на экране, где демонстрируется специально подготовленная к выставке программа. «От реставраторов очень много зависит. Некоторые ведь могут сделать, как у нас говорят, из Рублева Дионисия», – поясняет заведующая отделом древнерусского искусства Третьяковки Наталия Шередега.
Кроме выставки «Симон Ушаков. Царский изограф XVII века» Третьяковская галерея откроет в сентябре ретроспективу Павла Кузнецова и спецпроект 5-й Московской биеннале современного искусства «Метагеография. Пространство – образ – действие».
Обозначенное в названии выставки время написания ее экспонатов, понятно, исключает визуальную целостность экспозиции. Каждому видно, насколько «Снятие со креста» и «Евхаристия. Причащение хлебом», относящиеся к первой половине XVI в., яркостью красок и изяществом линий отличаются от «Сорока мучеников севастийских», датированных 1845 г. и написанных под несомненным влиянием светской живописи. Причем жанровой, что особенно заметно в клеймах.
Четыре века – слишком большой срок, иконопись, естественно, менялась за это время, по устоявшемуся и популярному мнению – не к лучшему. Поздняя икона традиционно ценится музеями невысоко, хотя и в ней кроме рядовых коммерческих образцов есть свои явные шедевры и выдающиеся мастера. Но нетна слуху у публики имен иконописцев после Симона Ушакова, как уточнено в названии его будущей выставки – «царского изографа XVII века». Да и отдел древнерусского искусства этим же XVII в. в Третьяковке и ограничен, потом пойдет живопись уже светская.
Тем не менее, как подтверждает Шередега, есть «гениальные по мысли и исполнению» иконы XVIII и ХХ вв., которые востребованы рынком и стоят огромных денег. Но их музей не закупает, а те образы, что уже есть в собрании музея, не выставляются, места для них не хватает. Кстати, существует немало и почитаемых чудотворных икон позднего письма.
Показанная на выставке «Богоматерь Владимирская», датированная второй половиной XIX в., как раз представляет собой прекрасно написанную традиционную икону, где по-европейски написанный лик ничуть не портит общей гармонии. А монументальное «Благовещение» Емельяна Никитина – прекрасный пример того, как западная живописная традиция повлияла на русскую икону.
Источник: