Правящие круги России внезапно забеспокоились о рабочем классе. И система профессионально-технического образования у нас дышит на ладан, и престиж рабочих специальностей низок, и фильмов, посвященных трудовым подвигам, у нас, в отличие от советского времени, больше не показывают.
Последняя проблема решается просто — будут выделены несколько десятков миллионов долларов, найдены исполнители, размещены заказы на ведущих каналах телевидения. Остатки средств можно будет использовать для изготовление постеров и прочей рекламной продукции, а также для организации выставок и конкурсов, хотя надо отметить, что власти Москвы безо всякого указания сверху уже подобной пропагандой занимаются и немалые бюджеты таким способом осваивают.
Несложно предположить, что за образец будет взята многолетняя пропагандистская кампания, направленная на улучшение репутации милиционеров. И не беда, что все усилия кинорежиссеров, артистов и журналистов оказались перекрыты одним единственным видеороликом с майором Евсюковым в главной роли, ведь так или иначе публика получила большое количество художественной продукции, удалось подкормить голодающих актеров, а главное, нашлось, чем заполнять на телевидении паузы между рекламными роликами.
Остается лишь ждать, когда в дополнение к очередным историям о подвигах героических ментов, отечественному телезрителю будет предоставлены тематические сериалы про электриков и сантехников, честно работающих на благо родины и работодателей.
Частный бизнес со свойственным ему прагматизмом склонен ждать от заинтересованности государственных мужей в рабочем классе более практических результатов.Беседуя с президентом, один из ведущих российских олигархов Михаил Прохоров объяснил, что правительство должно взять на себя финансирование профессионально-технического обучения — готовить кадры рабочих для бизнеса. Население России получилось слишком образованное: «Сейчас готовится 70% специалистов с высшим образованием, 20% — со средним и 10% с начальным. А потребность такова: 80% — начальное и среднее и 20% — высшее. То есть более 50% выпускников вузов гарантированно остаются без работы». Олигарху, видимо, никто не объяснил, что в России нет закона, запрещающего людям с высшим образованием наниматься на рабочие специальности, а мировой опыт показывает, что «избыток» образования на качестве труда сказывается только положительно. Если же безработные выпускники вузов не готовы идти на заводы, то дело не только в отсутствии телевизионных фильмов о трудовых подвигах, но и в низкой заработной плате.
В годы либеральных реформ, когда заводы и фабрики массово закрывались, высшее образование стало рассматриваться как последний шанс, который получают депрессивные регионы. Губернаторы всячески поощряли создание новых вузов, особенно же открытие у себя филиалов столичных университетов, так что на фоне падающей экономики число студентов и выпускников бурно росло. Отчасти это оправдывалось изменением социально-экономической структуры общества. Переход к капитализму увеличивал спрос на экономистов и юристов, порождал профессии маркетологов и биржевых аналитиков, девальвируя специальности учителя или инженера. Непрерывно разраставшийся управленческий аппарат частных и приватизированных компаний в течение некоторого времени поглощал все эти новые кадры, пока, наконец, не грянул кризис, и стало ясно, что всему есть предел. Для того, чтобы содержать растущую армию функционеров, требуются «синие воротнички».
Между тем, именно новые хозяева бизнеса приложили руку к уничтожению системы профессиональной подготовки, ведь захватывая в собственность заводы и компании, они первым делом закрывали находившиеся на их балансе училища и центры профподготовки как ненужный баласт. Для неквалифицированного труда нашлись миллионы гастарбайтеров, учить которых никто не собирается. А квалифицированным трудом по инерции занимались работники старшего поколения, сохранившие свои навыки еще с советского времени. Пока на предприятиях оставались в достаточном числе работники предпенсионного возраста и работающие пенсионеры, о подготовке кадров можно было не заботиться. Но время неумолимо. Старшее поколение теряет трудоспособность. Хозяева компаний и концернов вдруг забили тревогу. Где новый рабочий класс? Куда делся престиж рабочих профессий? Кем заменить уходящих специалистов? Кто подготовит им смену? И, кстати, кто за это заплатит?
Бизнес не слишком рвется инвестировать собственные средства в подготовку кадров, надеясь переложить это дело на государство. А правительство, привыкшее все начинать с пропаганды, действует по налаженной методике. Начинается очередная кампания.
Общее пожелание бизнесменов и бюрократов сводится к тому, чтобы экономика работала как при капитализме, а пропаганда — как в СССР. Но рано или поздно противоречие заявляет о себе. И проигравшей стороной, как и следовало ожидать, оказывается пропаганда.
Что бы ни говорили олигархи и чиновники, престижность рабочих специальностей определяется не усилиями правительственных пиар-менеджеров и даже не зарплатой работников, а количеством хороших рабочих мест, обеспечивающих интересный труд, карьерный рост, общественный вес. Для того, чтобы возникали такие рабочие места, требуется комплексная социальная и экономическая политика, радикально отличающаяся от нынешней. Требуются долгосрочные инвестиционные программы, направленные на то, чтобы изменить хозяйство и общество, иными словами — сделать именно то, чего смертельно боятся нынешние охранители заодно с модернизаторами, мечтающими, чтобы все оставалось по-старому, только с добавлением нанотехнологий.
Престиж любых специальностей определяет не кино, а жизнь. В советском обществе формальный политический статус рабочего класса был достаточно высок в соответствии с идеологией, провозглашавшей СССР «пролетарским государством». Эта идеология поддерживалась системой «социальных лифтов», помогавших подняться наверх именно тем, кто начал свою карьеру с рабочей специальности или, по крайней мере, вышел из рабочей семьи. С годами лифты работали все хуже и хуже. А система, поощрявшая выходцев из рабочего класса, оказывалась куда менее снисходительной для тех, кто в рядах этого класса остался. Закономерным итогом такого развития событий стало полное безразличие рабочих к судьбе «своего» государства.
При капитализме общественный престиж рабочего (и уважение рабочего к самому себе) определяется его способностью заставить работодателя считаться с собой. Статус рабочего класса тем выше, чем очевиднее его коллективная сила, способность и готовность остановить производство в ходе забастовочной акции, организованно выйти на улицу, навязать работодателям и власти свои требования, продемонстрировать силу профсоюзного движения и своей политической партии.
Если кому-то захочется снимать кино, действительно вызывающее в обществе уважение к рабочим и желание встать в их ряды, пусть займутся историей забастовок на автомобильных заводах «Форда», пусть покажут зрителям борьбу активистов, добивающихся признания профсоюза, пусть снимают хронику акций протеста. Вряд ли это заинтересует продюсеров телевидения или владельцев киностудий. Но если желающие все же найдутся, Рабкор.ру всегда готов подсказать им героев и сюжеты.