— Русский мир… Русский мир – ворчал мой эстонский знакомый Андрес, осторожно ступая по острым краям разбитых большевиками надгробий, — Володя, что это за белиберда такая «русский мир»?
Морщусь. Здесь, под Нарвой, даже «мир» звучит как «война»…
— Тут лежит немецкий барон Штакельберг, – Андрес указывает под ноги, — создатель первого российского государственного оркестра. Он – русский мир?
— «Да, причем здесь Штакельберг!» — рассеянно думаю, вглядываясь в противоположный берег…
В поездках по бывшему СССР всегда так, отойдешь от границы на шаг – обязательно наткнешься на фундаментально-бессмысленный вопрос.
Год назад в тишайшем, еще не разрушенном Донецке, где местным жителям было глубоко плевать на политику (презирали они ее инстинктивно, словно предчувствовали опасность, считая жуликами – “что тех, что других”) я точно также спорил с «пророссийским активистом».
— Что такое русский мир? – спросил я его (за пару месяцев до первых залпов «Градов» — cверкающий свеженький аэропорт Донецка тогда еще не был заселен “киборгами”,а в городе чувствовался такой непрошибаемый, “на-все-наплевательский” покой, что хотелось зевнуть и уехать…)
— «Русский мир”?! – активист, жаловавшийся на сонную инертность русского населения, даже удивился. – А что это? Пара стеллажей с литературой для соотечественников в местной библиотеке?
Интересно, уцелели ли в разбомбленном донецком “русском мире” те стеллажи…
А здесь, в Эстонии тоже хорошо и тоже тихо… Таможенный пост прямо на центральной площади, у мэрии. Ни пограничников, ни колючей проволоки… До грозных крепостных стен Иван-города — метров сто. Руку протяни, переплыви через речушку, куда контрабандисты бросают блоки сигарет с одного берега, а потом сачками вылавливают с другого, и вот она родная Россия, с языком русским, с обычаями советскими…
Это слева. А справа, на берегу, у старого эстонского кладбища, где мы спорим с Андресом, начинается то, без чего сердце русское может бы и успокоилось, а вот рассудок «штольцевский» не выдержал бы — вечно загнивающая в своем срамном уюте Европа…
И начинается она со спарринга крепостей – глаза в глаза, стена к стене, бойница к бойнице. И есть грех — хочется высокопарно написать: “стоят в вечной дуэли друг против друга европейская крепость Нарва и русская крепость Ивангород, держит друг друга на “мушке” — Запад и Восток». А не получается. Потому что и Нарва, и Ивангород — русские.
Арифметически даже более русские, чем Донбасс…
— Нарва — эстонский город! — тут же настораживается Андрес.
— Ок. — говорю, — Но на 90 процентов русскоязычный.
Логика тут у меня железобетонная. Если верить российскому ТВ и всему тому, чему, жадно (судя по телерейтингам) внимает русскоязычное население Эстонии, я никакой границы… не пересекал. А как был так и остался в “русском мире”. Да хоть бы и с бароном Штакельбергом.
– Да хоть бы и с бароном Штакельбергом! – наконец-то нащупываю ответ. — Русский мир — не кровь, не форма носа, это…
Черт, а ведь опять не нахожу точного слова.
– Вооот! — торжествует Андрес.
– Вера. Православие…
— А русские лютеране, русские протестанты, католики? А коммунисты?
– Мы сейчас спорим на русском и что это меняет?
– Верность Родине.
— Верность?
— Андрес задумывается.
Председатель исторического общества «Эстонский военный мемориал” Андрес Вальме человек судьбы бурной, размашистой. Бывший советский офицер, удмуртский депутат, редактор волгоградской газеты, помощник Жириновского в Госдуме, а теперь местный историк-диссидент, восстанавливающий могилы российских воинов разных эпох. При каждом пересечении границы сотрудники эстонских спецслужб отводят его в специальный кабинет, где тщательно обыскивают (говорит, фотографируют даженижнее белье).
Но Андрес горд. Здесь считается, что он «рука Москвы» и Вальме демонстрирует ее при любом удобном случае. То на Донбасс поедет к своему другу-однокурснику, премьеру ЛНР. (приехал разочарованный обеими сторонами, дескать, и гуманитарная помощь официального Таллинна Киеву в зоне АТО исчезла без следа, но и «русской идеи» среди «малоросских» ополченцев не почувствовал, дескать, храмы пусты, могилы ветеранов не ухожены).
То что-нибудь «пророссийское» организует. Например, выставку погибшего на Донбассе фото-журналиста Андрея Стенина, от которой местные власти с ужасом пока отбиваются, но упрямый Андрес, думаю, своего добьется…
— Хорошо. Пошли! – решила «рука России» и мы с неэстонской скоростью зашагали по-европейски чистенькой, и судя по щемяще-родным выражениям лиц прохожих, абсолютно русской Нарве, видимо туда, где я неминуемо что-то пойму…
60-тысячная Нарва теперь под подозрением.
«Ребята, да тут слишком много русских, — вздрогнула, покосившись на свой северо-восточный угол, Европа — случаем не рванет?!»
И сюда встревоженно слетелисьдесятки европейских журналистов. Благо многие из них уже с весны расчесывают европейские нервы, ядрено “вангуя”, что именно в Нарве скоро появятся “зеленые человечки”, пройдет “крымский” референдум, и начнется следующая мировая война.
Как писал репортер журнала «Шпигель» Ян Пул:
“Я приехал в Нарву, поскольку в Германии возникают опасения, что в восточной Эстонии разгорится такой же конфликт, как на Украине. Многие верят, что русское меньшинство в странах Балтии испытывает сильную тягу к воссозданию Российской империи”.
Тут, конечно, следует читать “такую же тягу, как на Донбассе”.
Но обычно европейцы в сонной Нарве успокаиваются.
Тот же самый Ян Пул написал потом: дескать, не рванет, “нет никаких сепаратистских устремлений”.
Тут, конечно, можно заподозрить лукавство западной пропаганды (представить русских без мыслей о сепаратизме – согласитесь, обидно), но в первые дни моего пребывания в Эстонии действительно обнаружилась странная штука.
Раньше я искренно не понимал нарвское спокойствие. Не потому что я из тех окончательно сбрендивших патриотов, кто мечтает заново склеить Империю своим порохом и чужой кровью. Но интересно — почему донецкие схватились за оружие только от угрозы ущемления прав русских, а здесь, в Эстонии (если судить по репортажам в наших СМИ) русских ущемляют давно и цинично, но как-то без толку.
Что только с местными русскими не делали: принуждали к эстонскому языку, унижали экзаменами на гражданство и «серыми» паспортами… И все равно – тишина.
К тому же сравнивая Донецк и Нарву, обнаруживаешь зеркальную аналогию. Вроде бы и там и там пролетарские, фабричные города, с прилипшей криминальной славой. (“В Таллинне если даже кого-нибудь съедят – никто не заметит, а у нас в морду кому дадут – газеты подхватят – ну конечно, это же нарвские опять хулиганят!” – злится мой местный знакомый, — Среди эстонцев, например, ходит идиотский слух, что в Нарве в апельсины специально вкалывают вирус СПИД).
Так же болезненно произошел разрыв с Москвой при развале СССР – если на Украине попытались тогда создать Юго-Восточную республику со столицей в Харькове, то здесь — Нарвскую республику (референдум об автономии в 1993-году, здесь, правда, провалился).
Точно как и в Донецке, есть и в Нарве своя “Партия Регионов” – центристы, превратившие город еще и в политический анклав. Нарву точно так же, как Донецк тошнит от “оранжевых”, то и дело пытающихся показать через реку Москве что-нибудь гадкое (но транспарант в поддержку “пусси риот”, к примеру, провисел на городской стене лишь несколько часов, и был сорван “случайно прогуливавшимися рядом подростками”).
Нарва не простила Таллинну переноса Бронзового солдата точно так же, как Донецк стошнило от “ленинопада”.
Более того, в отличие от спортивного Донецка-2013 (считавшего тогда себя Украиной), в матчах Россия-Эстония Нарва болеет только за Москву…
И получается, извините, что здесь даже не Донбасс. Крым.
Но в первое же утро стройная картинка ломается. На набережной, у подаренного Швецией каменного льва с латинской надписью «Помним» и датой “1700” — в честь разгрома российских войск (здесь местные русские невозмутимо празднуют свадьбы(!!!), встречаю старичка-пенсионера. И черт возьми, он… хвалит Европу.
Нувсе ж хорошо. Минимальная пенсия более 400 евро (по нынешнему курсу это больше 20 тысяч рублей), дороги хорошие, коммуналку на деньги Брюсселя до блеска отполировали, в Россию переезжать не хочет. Особенно сейчас (ну понятно — здесь евро, а там рубль падает)
Унижает ли «серый паспорт» негражданина?
— А какая разница? — пожимает плечами. — На выборы все равно не хожу, зато по “серому паспорту” можно без виз и в Россию и в Европу. А получил бы эстонское подданство – в Москву к родне уже просто так не поедешь, виза нужна. Жаль только, дети при развале СССР с испугу в Россию уехали, вернуться на ПМЖ сюда уже не могут…
И вот стоит этот дед, говорит о простой человеческой жизни – “так удобнее”, “так лучше”, а в какой-то сотне километров отсюда местную военную базу инспектирует глава НАТО. К границе с Россией стягиваются бронетранспортеры, к облакам подкрадываются истребители… На российских телеканалах Нарвы “каратели украинской хунты расстреливает русский Донецк”. И градус ненависти выше, выше, выше…
И мой знакомый русский-прерусский нарвский продюсер, как только я заикнулся о “русском мире”, “русском городе”, взорвался:
— А как понять «русский город»?! Блин – территория чья?!
— Эстонии (ага, думаю, нажал на больное).
— Блин, — кипятится нарвитянин. — Зачем путать! Точно так же эстонцы перепутали гражданство с национальностью – во всех странах это разные вещи, а у нас, в Эстонии, одно. Да, у 90 тысяч русских нет паспортов, 55 тысяч граждане России. Да, для неэстонцев здесь установлен карьерный “стеклянный потолок”, но выйди на улицу и спроси – кто хочет воевать? Никто!
— Я год назад ходил по Донецку– тоже никто не хотел.
— А здесь и не будет ничего! Блин, я русский, но знаешь, что русского здесь хорошо протрезвляет? Ивангород. Как только хочется «русского мира», переедешь через мост и смотришь на другую цивилизацию, на дороги, на образ жизни. Да ну на фиг!
— Точно. Не по-русски, – продюссер машет рукой. — Как-то Михаил Круг сказал мне – вроде говорите по-русски, но вы не русские какие-то… Думайте что хотите, но я в первую очередь патриот своего города и в гробу я все это видел (кивает на пылающий Донбассом телеэкран).
— То есть желудок важнее идеи?
— (задумывается) С одной стороны, когда колбасы не будет – может встать и “русский” вопрос. С другой — в последнее время эстонцы стали вливать сюда денежки. Открываются предприятия, рабочие места… Эстонцы – народ очень прагматичный…
(“Эстонцы более немцы, чем сами немцы” – вспоминаю где-то вычитанное – В.В.)
— Они молодцы. Умно работают. Лояльность элит здесь покупается за конкретную сумму 6-7 миллионов евро в год, — сообщает на бегу мой экскурсовод Андрес. — Экономики-то здесь почти нет, зато есть европейские гранты. Но их предоставляют тем, кто демонстрирует лояльность. И всех это устраивает… У нас как-то один русский бизнесмен попал под следствие. Пришлось присягнуть на верность стране, вступить в партию эстонских националистов. И когда ему звонишь обязательно скажет – “алло, тервист” (по-эстонски “привет”), а потом только говорит по-русски (смеется).
— В Нарве очень внимательно наблюдают за войной на Украине, — вспоминаю разговор с бывшим вице-мэром Нарвы, одним из экс-руководителей Русской партии Эстонии Геннадием Афанасьевым. — У меня на лестничной площадке только и разговоры о Донецке и Путине. «Наконец-то постояли за себя, наконец-то показали» — говорят. И мне иногда кажется, что в людях говорит еще и память. Мы-то при развале СССР не постояли за себя, не показали… Не то что они об этом жалеют. Но так хочется почувствовать гордость, если не за себя, то хотя бы за кого-то, кто рискнул…
— Я ж говорил: гордость за Родину – это и есть “русский мир»! – твержу я упрямому Андресу.
— Вот! – говорит. — Пришли.
Аккуратный строй кладбищенских крестов, восстановленные Вальме. Здесь лежат солдаты и офицеры русской царской армии.
Рядом холмики их недругов — большевиков. Чуть подальше следующие противники — уморенные в местном послевоенном лагере бандеровцы. Из-за этих захоронений Вальме уже лет десять враждует с украинским посольством, призывая Киев к совести. Брошенные могилы бандеровцев каждый год подтапливаются талыми водами, из-за чего «гуляют» соседние кресты солдат Первой мировой.
А там, за проселочной дорогой – кладбище гитлеровских войск, в том числе солдата вермахта с изумительной фамилией “Горбачев”.
— Они все по большому счету русские, — ворчит “рука Москвы”. — И Родина у них одна. Но какой же это мир?!
И все-таки это мир. Пусть Нарва и похудела за последние 20 лет на 20 тысяч человек (причем молодежь бежит скорее на Запад, чем на Восток). Нарва как алмаз в воде – в глаза не бросается, но попробуй раздави.
Все попытки Таллинна вести политику интеграции русского населения пока вызывают лишь чувство жалости у обеих сторон.
И тут дело даже не в том, что обучение эстонскому языку с его 14-тью падежами – само по себе изнурительно,и «из под палки», без желания его не вызубришь.
Те из русских, кто все-таки решил стать эстонцем, получают две проблемы сразу. Презирительное прозвище «интеграсты» от «своих». И почти полное отсутствие разговорной практики с «чужими» — ведь эстонцы в Нарву заезжать не любят.
У эстонцев здесь нет друзей, знакомых, родни, да и не уютно им здесь. Они даже сами считают Нарву… не Эстонией.
«Говорят, что эстонцы боятся нашего города, и эта мысль льстит местным русским. – пишет в своей книге «Моя Нарва. Между двух миров» директор местного колледжа Катри Райк. — Один друг как-то сказал, что нашел границу Нарвы с Эстонией, ее не видно, так как она сделана из толстого стекла и находится в лесу за городом. Как бы то ни было, уезжая, я тоже говорю, что еду в Эстонию».
Присланной сюда выстраивать мост между «мирами», Катри удалось превратить свой колледж в форт-пост, в «консульство» эстонцев в формально их собственном, но фактически — русском городе. Катри стала для Нарвы действительно своей. Причем по банальнейшей причине – она из тех, кто пытается понять русскую душу. И это выглядит трогательно. Вычитал у Райт много любопытного, даже искреннего, и подумалось – если бы нынешний Киев так же попытался понять севастопольцев или донецких… Может помогло бы это Украине?
«Оккупант для русских в Эстонии слово ругательное и страшное, — пишет она, — Оно столь же неприятно, как «фашист» эстонцу. Эстонцы боятся России, русские боятся, что их вышлют…
В книге она вспоминает, как в начале 90-х профессор одного из псковских институтов повздорил с русскими студентами из Эстонии, высказав презрение к независимой Прибалтике. «Молодой эстонский русский ответил на это, что он гражданин Эстонской республики, о России ничего не зна…
Источник: