Stage Bottles: «Музыка ? отражение нашей жизни»

Еще одно интервью с этой замечательной немецкой группой , в котором обсуждаются многие вопросы, в том числе и футбол.

AG: Привет! Рады, что ты согласился ответить на пару наших вопросов. Начнем со стандартной темы: когда образовалась группа? С чего все началось?

Олаф: Привет! Спасибо, что захотели сделать с нами интервью. Мы начали играть в 1993 году, мы были друзьями, и это было время рассвета SHARP-движения и нашей банды в моем родном городе. У меня уже был опыт игры в группе, до этого я жил в Лондоне и играл с The BLAGGERS ITA. Остальные участники, которые были в первом составе, играли в группе за два месяца до моего появления. Их вокалист ушел, и они попросили меня заменить его. Позже я начал также играть на саксофоне, как делал это в The BLAGGERS. Наш первый гиг состоялся в декабре 1993.

AG: Почему вы стали играть именно oi!/streetpunk, а не какой-нибудь другой стиль? Что oi! значит лично для тебя?

Олаф: Я попал в скин-сцену 20 лет назад. Когда я был молодым, oi! означал гордость за культуру, музыку, друзей. Быть скинхедом также значило быть антирасистом. Когда мы были моложе, принадлежность к скинхед-сцене являлась для нас очень важным. Со временем я знакомился с разными людьми из разных субкультур, и я решил, что лучше быть рядом с хорошими людьми вне зависимости от их субкультуры, чем в первую очередь тусить со скинхедами. На сегодняшний день только трое из пяти участников STAGE BOTTLES имеют скинхед-корни. Музыка — отражение нашей жизни. И это не только oi!. Но мы всегда помним о том, с чего мы начинали. В первом составе все участники были скинхедами.

AG: В России hardcore/punk популярнее, чем oi!/punk (это видно по небольшому количеству oi! групп / зинов / концертов). Если какая-нибудь конкуренция между hc и oi! в Германии? И что ты, как опытный oi!-мужик, можешь посоветовать для развития российской oi!-сцены?

Олаф: Между oi! и hardcore группами в Германии нет никаких разногласий. Проблема в том, что многие немецкие oi!-группы звучат как очень плохие хардкор-группы, но продолжают думать, что они играют oi!. Однако, STAGE BOTTLES не чисто oi! группа: не все участники скинхеды, а по музыке — панк-рок с oi!-элементами. Нам действительно не хочется вешать ярлыки на себя… По поводу развития oi!-сцены в России трудно что-то сказать. У вас есть хорошие люди, но я думаю, сцена в России невелика. И, я думаю, организовать хороший концерт и вечеринку в России сложнее, чем, например, в Германии. А когда движение приобретает политическую окраску, все становится еще сложнее, я думаю. Но я не знаю вашу страну достаточно хорошо, поэтому я не совсем в курсе того, что у вас происходит.

AG: Вспомни, пожалуйста, что ты почувствовал, когда первый раз услышал панк-рок? Что это была за группа? Как ты пришёл к скинхэд-субкультуре?

Олаф: Первые две панк-группы, которые я услышал, были SEX PISTOLS и The CLASH. Затем, я начал слушать другие группы типа 4-SKINS, Peter And The TEST TUBE BABIES, ANTI-NOWHERE LEAGUE, ANGELIC UPSTARTS, OPPRESSED, UK SUBS и тд. Всю классику. В моей школе училось несколько скинхедов, я начал тусить с ними и меня затянуло. Некоторые из них слушали SKREWDRIVER, SKULLHEAD, ENDSTUFE и тд, но они по-настоящему не были нацистами. Когда возникло SHARP-движение, они присоединились к нему. Мы были очень молоды, на дворе был 87-ой.

AG: В Германии очень много oi! и ska групп, многие считают немецкую сцену самой сильной. Ты согласен с этим?

Олаф: Сцена большая, но я не уверен, что она настолько хороша, как хотелось бы. Терпимость к подозрительным типам порой зашкаливает. А многим oi!-группам безразличны проблемы сцены и они призывают всех быть аполитичными, они зациклены на выпивке, шмотках и посредственной музыке. Может быть, в будущем сцена измениться и у нас появится шанс разрушить все более растущую терпимость к праворуким. Сегодня это актуально для Германии. Все-таки есть люди, которым не безразлично, что происходит на сцене, но я не уверен, что это даст какие-то результаты. Посмотрим… Но, кстати, людям из России очень даже нравятся немецкие фестивали.

AG: Мы думаем, ты знаешь о том, что нелегко быть антифашистом в России, за последние 4 года было убито несколько антифашистов. Что-то подобное может произойти в Германии?

Олаф: Это может произойти где угодно, но возможно для Германии это не является «нормой», как для России. В нашей стране сильны традиции предотвращения и борьбы с фашизмом. Больше, чем в России. Это заложено в основе немецкой истории. Проблема фашизма всегда присутствует в Германии, и ей уделяется гораздо больше внимания, чем в России. И антифашистская сцена у нас имеет больше возможностей. Я думаю, ваше правительство даже не пытается помочь антифашистам.

AG: В нашей стране есть такие ребята, которые называют себя «аполитичными», но сами любят время от времени покричать «зиг хайль» или повскидывать свои правые руки. Бывает ли у вас что-нибудь подобное?

Олаф: Да, конечно. Такие люди приходят на концерты и пытаются повлиять на остальных. Нет тех, кто откровенно зигует, но они не далеки от этого. Иногда на больших фестивалях мы чувствуем, как некоторые чуваки думают, раз уж на сцену вышли STAGE BOTTLES, то они остановят веселье и заставят всех говорить о политике. Проблема в том, что они действительно аполитичны: им плевать как на фашистов, так и не тех, кто против них. Но я не могу принять нацистов рядом с собою, как это делают они. Некоторые претворяются аполитичными, но вовлечены в B&H или что-то похожее. Конечно, они могут и не состоять в партии, но оказывают поддержку нацистам, посещая их концерты и вечеринки. Я считаю их врагами.

Олаф: Проблема в том, что рядом со мной нет людей безразличных к политике. Я не буду игнорировать расистов, только потому, что нужно больше людей для драк с полицией. В Германии все активные антифашисты ? те кто борются с нациками ? так или иначе интересуются политикой. Если задумываешься о проблеме фашизма, то невозможно не заметить других проблем в обществе. Некоторые «консерваторы» не любят нацистов как таковых. Но они также не любят панков, сквоты и любой другой альтернативный образ жизни. Они считают, что их страна важнее всего. Подобный вид национализма мешает объединению с хорошими людьми. И это дерьмово. Нужно стараться держаться вместе. Возможно, левые в России отличаются от левых в Германии. В России, я думаю, важной целью должна стать борьба с нацистами. И только после того, как проблема нацизма будет решена, можно спорить о политике. Но это может привести к плохим последствиям на сцене. Потому что, когда главной проблемой становится политика, некоторые люди уходят. Именно это может случиться и в Германии.

AG: Глупо задавать тебе вопрос «нравится ли тебе футбол»? Задам тебе более прямой (конкретный) вопрос: много ли в Германии антифа-банд? Ты принимаешь участие в какой-либо из них? Что тебе известно о российском футболе/хулиганизме?

Олаф: Существует несколько хулиганских банд, которые открыто выступают против фашистов. Многим наплевать, но некоторые фанаты — антифашисты. Остальные действительно аполитичны. Они не участвуют в любых политических акциях. Они аполитичны, потому что их цели отличаются от наших. Они хотят лишь хорошо подраться. Есть группы, где правые находятся в меньшинстве и возможно являются членами банды уже многие годы. Некоторые фирмы являются ультраправыми или хотят лишь такими казаться. Большинство подобных группировок из Восточной Германии. Ультрас же в основном антирасисты либо аполитичны. Политика до сих пор играет большую роль в немецкой фанатской сцене, но не так как это было в 80ые. На тот момент большинство фирм были ультраправыми. Сегодня много хулиганов в Германии вовлечены в панк-сцену.

Олаф: Для настоящего фаната — футбол не имеет ничего общего с деньгами. Футбол — это прежде всего объедение внутри клуба. Для многих людей, я думаю, футбол — это их окружение. Вы взрослеете с друзьями на стадионе, деретесь вместе против других клубов, едете болеть за свою команду в другой город или даже страну. Вы начинаете ненавидеть другие клубы, потому что ненавидите их болельщиков. Я лично ненавижу клубы, у которых широкая фашистская или расистская поддержка. Все то, что происходит перед матчем очень важно, если ты действительно поддерживаешь свою команду. Я люблю футбол и для меня важна сама игра, а не те миллионы евро, что крутятся вокруг него. Хотя проблема не только в этом. Настоящие болельщики живут своим клубом, но футбольным менеджерам не нравится порой агрессивное поведение на трибунах.. Это не входит в их представление о футболе: они хотят лишь быть успешными и зарабатывать деньги. Им важны проданные билеты, а некоторых простых зрителей пугает столь эмоциональная поддержка, из-за чего они не хотят идти на матч. Для футбольного менеджмента невыгодно ориентироваться только на фанатов. Поэтому нас все чаще и чаще не хотят пускать на стадионы. Капитализм пресекает индивидуальность, если за это перестают платить. А я думаю, что футбол нуждается в оригинальности. Каждый клуб имеет свою историю и неповторимость. Но деньги это в них убивают. В конце концов, футбол станет похожим на какой-нибудь американский футбол или, мать его, бейсбол: люди смотрят матч и уходят домой. Это больше чем то развлечение, которое нам преподносят. И настоящие футбольные фанаты хотят принадлежать футбольной истории. Но с каждым годом я все больше расстраиваюсь? Хороший футбол не нуждается в больших деньгах!

AG: Мы не однократно видели тебя в шарфе немецкого клуба Fortuna D?sseldorf. Ты поддерживаешь эту команду? За какие команды болеют остальные члены STAGE BOTTLES?

Олаф: Да, я поддерживаю Фортуну Дюссельдорф. Я родился в Дюссельдорфе, и оба моих деда поддерживали Фортуну. Первый матч, который я посетил, был именно матч Фортуны. Я считаю, что невозможно искать клуб, твоя личная история дает тебе клуб. И это не честно, болеть за команду только потому, что она успешна. Таким образом, у меня нет выбора, и я остался Fortuna Fan даже после того, как они оказались в 4 и 3 лигах. Сейчас они вернулись во вторую лигу и держатся там очень хорошо! Другие члены группы поддерживают Айнтрахт из Франкфурта. Мне нравится этот клуб, но это не мой клуб. Моя жизнь подарила мне другую команду — Fortuna D?sseldorf.

Олаф: Я знаю, что во время игр сборных единственная команда, которую я могу поддерживать, это сборная Германии. Но мне, на самом деле, все равно, если они проигрывают. Хотя мне всегда интересно смотреть, как они играют, особенно, когда в сборной появляются тренер или игроки, которые мне симпатичны. Я никогда не хожу на матчи сборной, это слишком опасно — там очень много ультраправых. Если национализм в футболе заходит слишком далеко, у меня возникают с этим проблемы. Я бы никогда не стал скандировал «Deutschland, Deutschland!», я всегда скандирую «Fortuna!». Поддерживать свой локальный клуб это что-то более личное, чем поддерживать сборную. Ее все поддерживают. В этом нет особенной истории, с которыми ты можешь себя идентифицировать. Поэтому национальная команда не так важна для меня, но это неплохое развлечение и люди, которые меня окружают, интересуются, тем, что происходит со сборной командой. Иногда бывает весело, когда сборная проигрывает и вся страна в шоке. А я нет, я угараю над этим. Но мне ни капли не смешно, когда проигрывает Фортуна!

Олаф: Да, возможно. Это зависит от того как патриотизм проявляется. Некоторые люди считают себя патриотами, но не думают об этом постоянно. Это нечто личное, они не станут бороться за то, чтобы увеличивать уровень патриотизма в стране. Но если ты считаешь, что любовь к стране настолько важна, что готов за неё бороться, то это неизбежно приведет к конфликту с иммигрантами и людьми с другим цветом кожи, которые живут в твоей стране и не похожи на тебя. Многие патриоты являются расистами. И многие патриоты считают культуру своей страны самой великой, лучше, чем все остальные. Они хотят защитить ее от врагов, которые будто бы виноваты в её изменении. Так патриотизм становится проблемой. Я считаю, что в таком патриотизме нет необходимости. Лучше находить вещи, которые могут объединять людей, а не разделять. Подобные мифические различия сидят лишь в наших головах. Я горжусь лишь тем, что сделал, а не страной, в которой моя мама меня родила.

Олаф: Мы написали песню об этом: ?Come together?. В ней есть такие строчки: ?different cultures, different feelings, different backgrounds, the same enemies? Come together! Skinheads, hooligans, punks and others!? Она о том, что различия не должны делать невозможной совместную борьбу. Я чувствую себя панком. Многие годы был хулиганом. Но прежде всего я ? скинхед. И это мой путь. Но я не буду терпеть гавнюков рядом, только потому, что они скинхеды. Я не хочу дружить с человеком только из-за того что он панк. Я люблю разные музыкальные стили. И некоторые панк-группы мне нравятся даже больше, чем oi! группы.

Олаф: Да, у нас у всех есть работа, но не всякая работа нам подходит. Ты задал вопрос, являемся ли мы профессиональными музыкантами: нет, SB ? не коммерческая группа. Все-таки мы не слишком успешны. Если подписываешь контракт, можно наедятся на успех. И некоторые группы делают это, но STAGE BOTTLES не настолько великая группа.

Олаф: Иногда я слушаю джаз. Мне нравятся старые саксофонисты. Я, на самом деле, интересуюсь некоторыми видами искусства, но я не большой поклонник или специалист. Время от времени хожу на выставки. Мне интересно кино. И у моей мамы отличный вкус, она часто советует, какие фильмы стоит посмотреть.

AG: Вы исполнили ?Solidarity? группы ANGELIC UPSTARTS. Эту песню много кто переигрывал: Los FASTIDIOS, OI! The ARRASE, The OPPRESSED? Вы тоже сделали это. Но почему именно эта песня? Что она значит для вас?

Олаф: Я играл с The BLAGGERS ITA, а они дружат с ANGELIC UPSTARTS. Я был активным участником английского Anti-Fascist Action и встречал Менси [вокалист ANGELIC UPSTARTS — прим. пер.] на гигах и акциях много раз. STAGE BOTTLES и The BLAGGERS часто играли вместе с ANGELIC UPSTARTS. Затем мы начали играть ?Solidarity?, когда снова собрали The BLAGGERS ITA в 2001г. Однажды, мы спонтанно на гиге сыграли её со STAGE BOTTLES. Публике понравилось, и мы решили играть её. Я всегда любил эту песню. Изначально это песня против сталинизма. Но мы её исполняем в солидарность с рабочими и с людьми, которые работают ради чужой выгоды. Если люди чувствуют поддержку, то борются за свои права, которые сегодня все больше ущемляются. Это наша версия ?Solidarity?. Менси она очень понравилась. Эта песня имеет для меня большое значение. Мне нравится музыка и лирика, которые отражают то, что чувствуют участники UPSTARTS, BLAGGERS и STAGE BOTTLES. За последний год я сыграл около 10 гигов с ANGELIC UPSTARTS, и сейчас я их саксофонист. Это ещё одна причина играть ?Solidarity?.

Олаф: Некоторое время я работал вышибалой. Да, иногда я чувствовал себя как ?tired Joe?. Но часть текста этой песни выдумка, так что нельзя сказать, что это правдивая история.

Олаф: Она о том, что очень скоро придет конец капиталистической системе. Уровень жизни падает, окружающая среда разрушается. И причина в деньгах. Но люди сначала не замечают этого, а потом удивляются пресловутому «финансовому кризису». После того как они потеряют работу, поздно что либо менять. Оставалось 5 ударов до 12 часов, когда я писал эту песню. Сейчас до 12 остается лишь один удар. И все может быть гораздо хуже. Люди должны проснуться и остановить разрушение.

Олаф: Я не знаю, что ты имеешь в виду под словом «культура». Но очевидно, что деньги стали гораздо важнее всего остального. По-настоящему ценные вещи исчезают.

AG: STAGE BOTTLES недавно играли в России. Вам понравилось? Как принимала публика? Мы, к сожалению, не смогли попасть на этот гиг, потому что живем чертовски далеко от Москвы… Как наша страна?

Олаф: Мы встретили много милых людей. Это было действительно здорово играть в России, и, конечно, весело. Мы были уверены, что в России играть опасно. Но не могли остаться в стороне и не сказать со сцены о таких вещах, как фашизм, когда проблема действительно велика. Мы познакомились в России с замечательными людьми и узнали вашу страну ближе, ведь она очень отличается от Германии. Мы обязательно вернемся!

AG: Напоследок хотел задать немного скользкий вопрос: я часто вижу как на Западе redskins и прочие положительно и уважительно относятся к таким личностям как Сталин, или в целом к Советскому Союзу, но не обращают внимания на то, что Сталин совершил не меньше преступлений, чем Гитлер и был типичным диктатором, а СССР был жестоким полицейским государством! Мне кажется это ужасным, когда человек называет себя антифашистом и котирует советскую символику. Что ты думаешь по этому поводу?

Олаф: Мы абсолютные анти-сталинисты. Я называю себя социалистом, но не захожу в своих взглядах слишком далеко. Невозможно построить новый лучший мир репрессиями и унижением большинства людей. И некоторые слишком ленивы или тупы, чтобы подумать над этим. Делать правильный выбор очень сложно. Я сталкивался со сталинистами несколько раз. И всегда открыто высказывал свою точку зрения. Сталин был антисемитом, изуродовавшим понятие «социализм», был врагом рабочего класса и населения в целом. Он был настоящим гавнюком. Те, кто называют себя сталинистами, порою делают неплохие вещи. Можно пытаться поговорить с ними. Но лично для меня очень сложно это сделать.