Выставка, представленная сейчас в Московском Кремле, получила название «Золотой век английского двора». Так сами англичане именуют период Тюдоров и ранних Стюартов – те полтора столетия, что предшествовали английской революции.
Здесь масса художественных интересностей – и далекому от этой истории зрителю, пожалуй, и невдомек, что от искусства этого периода – особенно декоративно-прикладного – остались по историческим масштабам лишь осколки. Но зато какие!
Начать, впрочем, хочется с исторических портретов. Вот первый из королей этого периода – Генрих VII. Именно он вступил на престол после победы над Ричардом III, что ознаменовало конец войны Алой и Белой роз. Для пущего укрепления своих позиций наследник Ланкастеров женился на даме из рода Йорков, а также придумал так называемую «Розу Тюдоров» — соединение в одном цветке красных и белых лепестков. Автор этого портрета неизвестен.
На самом деле всерьез на идеологическую сущность монарших портретов обратил внимание уже следующий Тюдор, сын предыдущего, Генрих VIII. Более всего известный публике изрядным числом жен и проведением реформы церкви (а заодно и секуляризации монастырских земель).
Самое с этим монархом забавное – это что в детстве его готовили к принятию церковного сана: он был не старшим, а вторым сыном. Но – как в истории время от времени случалось – готовившийся к правлению принц умер молодым (иначе Англия получила бы все-таки правителя с легендарным именем Артур), а младший брат заодно с правами на престол унаследовал от старшего его жену, Екатерину Арагонскую (династический союз с Испанией никто терять не собирался). Как бы то ни было, церкви и женам после всего этого с Генрихом явно не везло.
Зато везло людям искусства. Понимая политическую важность внешнего блеска двора, Генрих приглашал на работу в Англию видных художников, ювелиров, зодчих. Представленный на выставке его портрет – копия с работы Ганса Гольбейна младшего. (Самому факту копии не следует удивляться – король поощрял выставление портретов государя и в присутственных местах, и в домах своих подданных. Обычно они и делались с «канонического», одобренного образца.)
Потрет следующего монарха, Эдуарда VI, приписывается голландскому маньеристу Виллему (Уильяму) Скротсу, следующему придворному живописцу после Гольбейна (это также копия, но с утраченного оригинала).
Хотя правил рано умерший Эдуард всего лишь в возрасте с 9 до 16 лет, считается, что именно он довершил начатую его отцом английскую реформацию.
Портрета его единокровной сестры Марии I или «Кровавой Мэри» я, как ни приглядывалась, на выставке не обнаружила. Впрочем, англичане ее, кажется, не любят. А вот другая сестра, Елизавета I – в центре экспозиции и во всей красе.
Кстати, при Елизавете активно развивалось искусство миниатюры (считалось даже элегантным демонстративно носить медальон или камею с портретом монархини).
Кстати, такие символические драгоценности встречались и на портретах придворных того же времени – да, именно тогда мода на собственные портреты пошла вширь.
Вот некоторые персонажи эпохи. Роберт Деверо, граф Эссекс, фаворит Елизаветы, ею же казненный за попытку мятежа (обратите заодно внимание на мужскую моду того времени – о моде как таковой чуть позже). А портрет написал Маркус Гирертс младший.
Роберт Дадли, граф Лестер – друг детства Елизаветы и многолетний фаворит при ее дворе – их отношения описываются как весьма сложные, но довольно прочные. Авторпортрета неизвестен, но голландское влияние тут также очевидно. А камея на шляпе нашего героя изображает древнего римлянина Марка Курция на коне – Дадли славился своим искусством верховой езды, а также занимал должность конюшего королевы (что означало командование кавалерией в случае войны).
Но назад к королям – вот Иаков I (Первый Английский, но Иаков VI Шотландский). Обратите внимание на украшение на его шляпе – оно тут также не просто так, а символизирует объединение Англии и Шотландии под правлением одного монарха и именуется «Зерцало Великобритании». Автор же портрета – художник фламандского происхождения Джон де Критц (с этого портрета существует несколько копий той же эпохи – еще одно свидетельство внедрения традиции вешать у себя портрет правителя).
А вот и последний король той эпохи – Карл I. Еще один случай восхождения на престол человека, к тому не готовившегося: второй сын, ставший наследником после смерти старшего брата. Распускал парламент, делал уступки церкви, сам – о ужас! — устанавливал налоги и вообще ущемлял гражданские свободы. Все это, как мы знаем, плоходля него кончилось.
Зато искусствам этот король покровительствовал активно – на него успели поработать и Рубенс, и Ван Дейк, и знаменитые тогдашние ювелиры. Вот и данный портрет – работы Ван Дейка. При этом и стилистику костюма, и изображение звезды ордена Подвязки на плече – все это выбрал сам король.
Вот, кстати, любопытный артефакт эпохи – посвященная Карлу вышитая картина, где он принимает терновый венец.
А теперь – несколько образчиков декоративно-прикладного искусства того времени (из того, что уцелело на фоне последовавших вскоре войн и революций).
Вот так называемый «гольбейновский» кинжал – оформление исполнено по рисунку Ганса Гольбейна. Интересно, что в ножнах таких кинжалов имелись дополнительные отделения, куда можно было поместить небольшой ножик, шило, иногда даже ложку или вилку и прочие бытовые полезности.
А это «Блюдо с дельфином» исполнено по королевскому заказу представителем знаменитой голландкой династии ювелиров Кристианом ван Вианеном. В Лондон он прибыл по приглашению Карла I. Интересно, что выполнено блюдо из цельного листа серебра методом объемной чеканки. Нет, правда, Карлу бы ведать одним искусством – страна была бы целее.
Да, так я обещала несколько слов о моде. Вот предметы – не удивляйтесь – из гардероба мужчин.
Вот дамский жакет. Что тут интересно – это не ткань с рисунком, а сплошь вышивка. Здесь насчитали тринадцать разных видов цветов и плодов.
Вообще вышивка была характерным для того времени элементом декора. К примеру, ею украшали рамы зеркал.
Не забудем, разумеется, о литературе. Вот так называемое «Первое фолио», первый –посмертный — изданный сборник пьес Шекспира – до того издавались лишь отдельные пьесы, и далеко не все (здесь 36). Так что многие пьесы известны только по этому изданию, которое подготовили актеры Джон Комингс и Генри Конделл.
Портрет здесь — гравюра Мартина Друсхаута, единственное изображение, считающееся достоверным. Хотя и тут есть сомнения – на развороте в книге рядом небольшое предисловие драматурга Бена Джонсона, который призывает читателя судить о Шекспире по его сочинениям, а не по портрету.
А вот меценат того времени, покровитель театра Генри Райозли, граф Саутгемптонский. Портрет интересен еще и тем, что его герой изображен в доспехах. И это не стилизация — именно такие тогда и носили.
И это – крайне интересная часть нынешней экспозиции. Оружие и доспехи той эпохи – отдельный эстетический сюжет. Но поскольку объем этого поста явно начинает выходить за пределы терпения смотрителей сайта, я, пожалуй, затрону эту тему отдельно – скажем, в блоге на сайте «Дилетанта».
Экспозиция открыта сразу в двух выставочных залах Кремля – в Успенской звоннице и в Одностолпной палате. Будет до конца января.
Источник: