Британский журнал Art Review опубликовал свой рейтинг самых влиятельных людей в мире искусства за подходящий к концу 2011 год. Этот список ежегодно обсуждается всеми, кто хоть как-то следит за современным искусством. Делать глобальные выводы о состоянии арт-мира по одному только пусть и престижному рейтингу, конечно, нелепо, но тем не менее расклад, который предлагает каждый год уважаемое издание, дает пищу для размышления.
В этом году фаворит хотя и ожидаем, но и скандален как никогда. В предыдущие пару лет на первом месте оказывался либо солидный куратор (Ханс Ульрих Обрист в 2009-м), из чего сразу сделали вывод об оздоровлении и отрезвлении арт-рынка в связи с экономическим кризисом, либо влиятельный дилер (Ларри Гагосян в 2010-м), что дало повод говорить о возрождении арт-рынка после того же кризиса. И вот наконец, сделав круг почета, рейтинг вернулся к источнику, без которого ни арт-рынка, ни мира искусства в целом не существовало бы вовсе, – самому художнику. И если в 2008 году почетное первое место занимал enfant terrible и забияка Дэмиан Херст, то сейчас почетный титул достался китайскому художнику Ай Вэйвэю. А это значит, что политика в искусстве сегодня играет не последнюю роль.
История Ай Вэйвэя – пожалуй, самое громкое дело последних лет, обсуждаемое в связи с политической цензурой в искусстве. Художник долгое время был исключительно критичен по отношению к состоянию современного Китая и его властям. Это отражалось и в его общественной деятельности (в частности, после Сычуаньского землетрясения 2008 года он опубликовал в своем блоге массу сведений о коррупции и нарушениях, не попавших в официальные данные). И, конечно, в самом искусстве. Ай Вэйвэй играл с китайскими символами – например, разбирал традиционную антикварную мебель, создавая из деталей бесполезные объекты, а на одной ценной антикварной вазе нарисовал логотип Coca-Cola. В 2007-м он привез на «Документу» 1001 бедного и никогда даже не мечтавшего побывать в Европе соотечественника, оплатив все расходы и задокументировав путешествие (проект назывался «Сказка»). Нередко поднимал художник и тему дешевой рабочей силы в Китае – в проекте Worldmap и инсталляция «Семена подсолнечника» в галере Tate. Даже само название его компании Fake Design напоминает о репутации Китая как страны подделок.
Неудивительно, что с ним боролись. Запретили выезжать из страны, снесли под ноль мастерскую в Шанхае, отменяли выставки. Но то, что произошло весной этого года, одновременно взорвало и объединило арт-сообщество. В марте было объявлено о переезде Вэйвэя в Берлин в связи с политическими репрессиями. А в апреле его арестовали в пекинском аэропорту, провели обыски дома и студии, заблокировали его имя в китайском Интернете, официально обвинили в неких экономических преступлениях. И дальше началось самое интересное.
С требованием освободить художника выступили представители мирового арт-сообщества, среди которых директор галереи Тейт Николас Серота, скульпторы Энтони Гормли и Аниш Капур, близкий друг Ай Вэйвэя Олафур Элиассон. Музей Гуггенхайма создал онлайн-петицию, которую поддержали нью-йоркский MOMA, Лос-Анджелесский музей искусства и многие другие, а подписали более 130 тыс. человек. В поддержку Ай Вэйвэя с официальным заявлением выступили Фонд Энди Уорхола и Фонд Роберта Раушенберга. Кампанию солидарности с художником начала и британская газета Time, которая публиковала заявления известных людей в поддержку художника. Были проведены десятки разнообразных акций, в том числе всемирная акция «1001 стул для Ай Вэйвэя» (всем желающим предлагалось сидеть на стульях перед посольствами Китая по всему миру) и акция в рамках Венецианской биеннале современного искусства. Активно поддерживали художника и его собратья по цеху – так, Аниш Капур заявил об отмене своей выставки в Национальном музее Китая в Пекине, запланированной на 2012 год в рамках фестиваля «Британия сейчас», а также предложил в знак протеста закрыть все музеи и галереи мира на один день.
Художника отпустили почти через два с половиной месяца (81 день) с формулировкой «как признавший свою вину и по состоянию здоровья». Хотя Ай Вэйвэй и был освобожден, но под ряд ограничений на передвижение и свободу выражения мнений. Стало очевидно, что проблема выходит далеко за рамки искусства, недаром и газета Time также внесла Ай Вэйвэя в свой рейтинг. Как написали составители рейтинга Art Review, его «работы и высказывания стали катализатором для международных политических дискуссий, которые существуют в каждой стране, – о свободе слова, национализме, экономической власти, Интернете, правах человека. Это напомнило художникам и миру в целом, что свобода выражения мнения является основным правом любого человека».
Реакция китайских властей не замедлила появиться. Как сообщает Reuters, в Китае посчитали, что Ай Вэйвэй незаслуженно лидирует в рейтинге, куда он попал по политическим причинам. Представитель китайского Министерства иностранных дел Лю Вэйминь заявил, что в КНР много талантливых художников, а выбор Ай Вэйвэя лишь указал на субъективность издания. В свою очередь, редактор журнала Art Review Марк Раппольт отметил, что решение издания не было политически мотивированным. Как бы то ни было, это как раз тот случай, когда искусство и политика проходят друг от друга в предельной близости.
По сравнению с первым местом остальной рейтинг выглядит даже скучно. В десятке «наивлиятельнейших» компанию Ай Вэйвэю составили знакомые лица, которые традиционно занимают верхние строчки рейтинга. Здесь уже упомянутый куратор Ханс Ульрих Обрист (совместно с куратором Джулией Пейтон-Джонс), два крупнейших музейщика – директор нью-йоркского музея современного искусства МоМА Гленн Лоури и директор Tate Николас Сирота, а также директор Кунстхалле Цюриха Беатрикс Руф. Их дополняют три арт-дилера – спустившийся с 1-го на 4-е место Ларри Гагосян, его нью-йоркский коллега Дэвид Цвирнер и швейцарский галерист Иван Вирт. Здесь же художница Синди Шерман, фотография которой была продана в мае за 3,89 млн. долл. и стала самой дорогой в мире. Из русских на 81-е место попала Дарья Жукова со своим «Гаражом». Так что по уровню влияния на умы людей в этом году конкуренцию Вэйвэю составить попросту некому.