ДИСКУССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ СИТУАЦИИ В ТВОРЧЕСКОМ СОЮЗЕ ХУДОЖНИКОВ ТАТАРСТАНА, СТАЛА НЕОЖИДАННО ОСТРОЙ…
https://flowercompany.ca/flowers/sympathy/
floral arrangement funeral
Большой резонанс вызвал материал «БИЗНЕС Online» о том, что госмузею изобразительных искусств РТ переданы выставочный зал и мастерские союза художников РТ, которые в 2009-м чуть не были с молотка за долги. Теперь в музее разработана новая концепция их использования. Свою точку зрения на это в нашем издании высказал председатель союза художников РТ Зуфар Гимаев. Как оказалось, с ним не согласны некоторые художники — они и директор госмузея ИЗО РТ Розалии Нургалеева обратились в редакцию с просьбой опубликовать их точку зрения.
Два здания стоимостью 60 млн. рублей (5-этажное здание площадью 1937 кв. м) и 80 млн. (3-этажное здание площадью 1750,5 кв. м) переданы госмузею изобразительных искусств РТ
Розалия Нургалеева — директор госмузея изобразительных искусств РТ:
— Сегодня перед музеем стоит очень много задач: сохранить наследие, пополнять коллекцию, популяризировать ее, сохранять и приумножать зрителя.
Новое время диктует свои законы: не может художник сегодня только ждать помощи от правительства, имея уникальную профессию, необходимо понимать, что многое нужно менять внутри себя своего сообщества.
В 2009 году нам передали первое здание — выставочный зал, но в каком состоянии? Электрика — аварийная, кровля протекает, нет тепла, поломанная мебель. Извините за подробность — разбитые унитазы Все, как после бомбежки… Не говорю об элементарной чистоте. Несмотря ни на что, музей засучил рукава и начал работу: 13-ю «КАМАЗами» было вывезено только мусора из подвала, вымыто здание от первого этажа до чердака, проведена экспертиза состояния здания, работа с министерством, планы реконструкции, началась выставочная работа.
Да, на первом этаже была открыта первая в республики фотогалерея — к восторгу журналистов и фотографов: о необходимости такого зала говорили десятки лет. Фотографы с большим энтузиазмом осваивали это пространство,в отличие от художников, потому всегда были бездомными.
Но два этажа были предоставлены живописцам, графикам, прикладникам, студентам художественного училища, филиала суриковского института. При этом на художественное сообщество на сто процентов работает и «Хазинэ» — национальная художественная галерея: за год музей открывает более 100 выставок. Только за первую половину этого года — посмотрите в СМИ, какие интересные выставочные проекты на площадке музея. Нет ни одного члена союза художников, которому отказали в экспонировании. Надо сказать, что мои коллеги из музеев России особенно не балуют таким вниманием художников — 5 — 6 выставок в год.
Возвращаясь к зданию: да, как только нам передали его, стали заниматься и обеспечением безопасности. И естественно встал вопрос об отсечении перехода между зданием выставочного зала и художественным фондом, где художники обитают порой целые сутки, включая ночь. Как вы понимаете, это не наш режим работы. Был перекрыт проход, в соответствии с требованиями безопасности, которые существуют в музее.
Надо сказать, если бы здание отдали бизнесу, то решения были бы круче: правление СХ, выставка — продажа ДПИ не базировались бы на этой территории на бесплатной основе, аренда была бы весьма высока.
Что касается сегодняшней ситуации: как я уже говорила, нам передали еще два здания по объективным причинам: мы напрямую работаем с художниками, скажу конкретно: музейные работники чаще встречаются с художниками, чем правление СХ, мы с ними работаем напрямую: планируем выставки, пишем о них, издаем каталоги выставок, проводим праздник-открытие, планируем закупки, создаем базу данных о них. Мыпомним об ушедших, организуя ретроспективные выставки. Ни для кого не секрет, что та система, о которой говорит председатель СХ, устарела окончательно: нужно многое менять прежде всего в себе. Раздавать медали и грамоты и присутствовать на открытиях выставок и похоронах — это не задача правления. Я была председателем правления в союзе архитекторов, через четыре года титанической работы я предложила другую кандидатуру: это большая ответственность, прежде всего. Выпады правления в сторону меня и музея напоминают мне пословицу «В яблоню без яблок камнине бросают».
Правление уже давно само ведет войну против художников: 90 членов СХ высказали недоверие нынешнему правлению; есть новые лидеры, новые веяния, новые задачи, которые созвучны времени…
Мне думается, что правление должно было дать свои предложения о взаимодействии с нами, а не бросать камни… Но, думаю, что у них кроме претензий нет предложений… Много лет идет в художественном сообществе война, и правление по инерции видит врагов там, где их нет и в помине. Было много времени разработать стратегию сохранения и развития бизнеса, имея такие здания и территории, но, к сожалению, все завершалось спором «кто в доме хозяин», а дела нет. …
У меня нет времени воевать, — очень много интересных задач, планов не на завтра, а на будущее… Надо благодарить минкультуры РТ и государство в целом, что найдено оптимальное решение, — сохранить имущество за республикой, оставить его в сфере культуры. Будет помощь от них, но надо и самим шевелить мозгами.
Сегодня и сейчас создаются шедевры, которыми через 100 лет будут восхищаться наши потомки. Мы постараемся создать условия для этого, но нужна консолидация позитивных творческих сил, они есть в республике!!!
— Я прочитал председателя союза художников РТ Зуфара Гимаева под заголовком «Война неизбежна», где он высказал свое мнение относительно деятельности директора госмузея изобразительных искусств РТ Розалии Нургалеевой . Я с этим мнением не согласен: Розалия Миргалимовна не воюет с художниками. Дело в том, что деятельность правления союза художников РТ не удовлетворяет многих. У нас проходило внеочередное собрание, на котором собралось больше 90 человек, — и они проголосовали за досрочный съезд нашего союза, выразив недоверие нынешнему его правлению. Проблема в том, что по уставу правление должно работать три года, а они сами, произвольно, продлили этот срок до пяти лет.
Вот я — молодой художник, но больше десяти лет член союза художников России. И больше десяти лет уже в Казани. И ни одна закупочная комиссия меня не поддержала, и вопрос с мастерской у меня до сих пор не решен. А ведь Гимаев, он хорошо знает проблемы молодых художников, и мои тоже — он был заместитель прежнего председателя союза Абрека Абзгильдина. Это при Гимаеве, он тогда тоже входил в правление, произошла та скандальная история, когда прежний руководитель худфонда Рустем Гимранов взял кредит у Энергобанка на десять миллионов, заложив здание выставочного зала… А сейчас Гимаев критикует не себя, а директора госмузея Нургалееву.
Я хотел бы встать на ее защиту — потому что наконец-то появился человек, у которого есть конкретная конструктивная, внятная программа развития, использования выставочного зала и мастерских художников. И теперь есть какие-то перспективы. А со стороны правления я, как молодой художник, совершенно не вижу никаких перспектив развития нашего союза. Работают по старинке, не воспринимают критику. На том внеочередном собрании, о котором я сказал, я выступал от имени молодых художников. Название моего выступления было «Проблемы союза художников глазами молодых». И я обозначил, как основную проблему союза, отсутствие нормальной, здоровой, творческой среды. Люди недоброжелательны, отсутствует оптимизм, нет творческой атмосферы…
Сейчас наше общество больно. Для многих самой важной целью в жизни является карьерный рост, пусть даже по головам своих коллег. То есть какие-то материальные цели становятся во главу угла, что, с моей точки зрения, ненормально. А поскольку союз художников — это уменьшенная модель нашего общества, все эти проблемы, все эти болезни у нас очень сильно проявляются. Тем более, в творческой среде.
Конечно, мы, молодые, стараемся держаться подальше от этого, потому что нас такое не устраивает. Невозможно, согласитесь, в нетворческой нервной атмосфере создать что-либо хорошее, творческое, что является основной задачей художника.
Поэтому молодые художники даже в выставках союза не участвуют, да нас туда и не приглашают. И не решают наших проблем. Хотя изначально задача союза художников — поддержание элементарного профессионального уровня художников и решение их социальных проблем. Это и мастерские, и какие-то льготы, это помощь в реализации работ… Союз должен помогать художникам, а иначе для чего он существует?
А в лице Розалии Миргалимовны мы нашли поддержку своим инициативам. И сами поддерживаем то, что она собирается сделать ввыставочном зале и в мастерских художников. Элементарно — привести в порядок мастерские, чтобы можно было туда людей приглашать. Сейчас туда страшно зайти даже! Переоборудовать выставочный зал… И если союз художников не может существовать за счет своей, скажем так, профессиональной деятельности — проведения выставок и тому подобного, то надо соарендаторов приглашать…
Хочу сказать еще об одной проблеме — это то, что во главе союза художников стоит художник. Ему надо картины писать, а он должен решать проблемы других художников. Так что, может быть, это хорошо, что есть человек со стороны, который не является сам художником. Хотя Розалия Миргалимовна работала главным художником Казани, но она, как менеджер, куда более эффективна.
Я не раз говорил, что члены правления должны быть открыты конструктивной критике. И нельзя ни в коем случае переходить на личности. Надо видеть больше положительного, хорошего, помогать друг другу в этом, в хорошем. И очень расстраивает, что Гимаев, к сожалению, перешел на личности.
Источник: