До Ширяева вместе с организаторами торжества, представителями и руководством Художественного музея, а также приглашенными арт-деятелями автор этих строк добирался на скоростном катере. 45 минут в беседах о том, какие праздничные сюрпризы ждут нас на «том берегу», пролетели незаметно.
Село встретило хмурым небом. Мужчина с мегафоном у автобуса вежливо предлагал экскурсии до святого источника и поездку на «верховых лошадях». Новый вид непарнокопытных послужил еще одной темой для разговоров, пока гости шли до музея и любовались прекрасным сельским пейзажем.
Однако до празднества было так же далеко, как до Каменной Чаши. Пустовала сцена, сиротливо смотрел на пришедших памятник Репину, разводили руками музейные сотрудники: «До открытия два часа». Их осталось коротать, осматривая музейную экспозицию и любуясь природой. За час до начала торжеств начался ливень такой силы и длительности, что организаторы едва не стали возносить мольбы к небу. Не помогло: празднество пришлось перенести в музейную беседку. Оно открылось сценкой из жизни Репина. Выпускники Академии культуры во главе с артистом Сызранского драмтеатра Сергеем Михалкиным (он играл молодого Илью Репина) оживили перед гостями события лета 1870 года, а также познакомили публику с тонкостями быта и отношений Репина с живописцем Федором Васильевым, братом Василием (впоследствии солистом русской оперы) и товарищем по академии Евгением Макаровым. С ними художник отправился по Волге писать этюды к знаменитым «Бурлакам». Тем временем на сцене хор сызранских бабушек вспомнил народные песни.
К моменту выхода ансамбля «Забава» из Самары дождь кончился, и гости наконец-то смогли подойти к сцене, чтобы подпеть известным песням, а некоторые и поплясать под них — настолько энергичным и эффектным было выступление коллектива. Трио музыкантов из молодежного оркестра «Аурелия Ювентус» разбавило фольклорные выступления классической музыкой, исполнив известные произведения Баха и Моцарта. Их сменили чтецы, экспрессивно прочитавшие свои стихотворные тексты. В общем, праздник в честь Репина сохранил традиционный «музейный» формат, чем и порадовал своих завсегдатаев.
А тем временем, презентуя ряд проектов очередной Ширяевской биеннале, арт-деятели в буквальном смысле пытались навести мосты между народным, классическим и современным искусством. Архитектор Дмитрий Храмов с супругой Марией соорудили «Радужную анфиладу». Группа сужающихся цветных арок, пояснил автор, символизирует рамки (в широком смысле — стереотипы), через которые человек тщетно пытается выйти в природу, но в итоге становится их заложником. В двух беседках по соседству фотограф Анатолий Кинчаров презентовал выставку «Самарская Лука – Val Tidone» с запечатленными русскими и итальянскими авторами живописными природными видами. Однако арт-объекты смотрелись на фоне праздника Репина как-то неестественно. Иллюзии «наведенных мостов» не возникало. Напротив, складывалось ощущение мозаичности происходящего, конфликта городской и сельской культуры, классического искусства и того, что сегодня называют модным словом «арт». Единственное, что вписалось в атмосферу праздника и села в целом, — показ фильма Люка Товена «Мираж русской деревни».
Интересно, как местное население относится к экспансии современного искусства и чтит ли оно Илью Репина, прожившего здесь одно лето, но уже превращенного местными мифологами в ширяевскую икону? Размышляя над этим вопросом, автор статьи покинул музей и вдруг стал свидетелем конфликта. Один из вдохновленных пейзажем художников стал расписывать с помощью маркера сельскую лавку литературными цитатами на немецком. А внезапно подбежавший к нему местный обитатель, вырывая «перо» из рук автора, объяснил ему бессмысленность и неэстетичность его действий: мол, лавка прекрасна сама по себе и не нуждается в «арт-коррекции». Хитроумный художник, разумеется, отстаивал право каждого человека на собственное высказывание, утверждая, что лишь дополняет «природную красоту» лавки «искусством». Кто из них прав? Наверное, каждый по-своему. И тот, кто ратует за «готовость» природы, и тот, кто жаждет «цивилизовать» ее. Но здесь ясно одно: человек не может не творить. Не может не вмешиваться в природу, не «городить» новых арт-объектов. Только через этот творческий акт осуществляются рефлексия и осознание человека себя в контексте природы и цивилизации, как бы нелепо это ни выглядело. Просто кому-то, чтобы найти смысл вне себя, необходимы «рамки» всевозможных арт-концепций, а кому-то этот смысл явлен в первозданном виде. Думается, что тот художник, исписав все лавки, все же согласится с сельчанином. Так что посмотрим, что выйдет у авторов Ширяевской биеннале и насколько продуктивным для них окажется строительство «Нейтральной полосы».
— Так совпало, что на одной территории в этом году одновременно сосуществуют несколько проектов — и биеннале, и день рождения Репина. Думаю, мы от этого только выиграем, и оба мероприятия получатся насыщенными. Есть свои поклонники и у праздника к дню рождения Репина, и у Ширяевской биеннале. Мы постарались соединить атмосферу обоих мероприятий и сделать так, чтобы все посетители были приятно удивлены. Чтобы кроме привычного празднества, концерта и театральной сценки гости могли увидеть современные арт-объекты.
— На площадке, любезно предоставленной Художественным музеем и историко-музейным комплексом Ширяева, мы делаем инсталляцию «Нейтральная полоса». Ее начало приурочено к дню рождения Репина, окончание состоится 20 августа на номадическом шоу. Она представляет собой белый коридор, который прокладывается человеком и встраивается в ландшафт Ширяева. Этот коридор внеположен по отношению к природе и цивилизации и образует пространство размышления, контекст, рамку, определяя оптику видения человеком окружающего мира.
— Участвуете ли вы в культурной жизни своего села? И будете ли участвовать в праздновании 167-летия Репина?
— Лет пять подряд я был режиссером, сценаристом, одним из актеров, участвовавших в праздновании дня рождения Репина в Ширяеве. Я, наверное, приду посмотреть на праздник. Для меня Репин — художник-передвижник с большой буквы.
— Я за искусство в любом его виде. Не уверен, что биеннале имеет отношение к искусству. Оно должно либо созидать, либо через разрушение возрождаться. Здесь я вижу только разрушение. Если мир катится в тартарары, давайте признаем это.
— Бабушкам хорошо: они вишней торгуют. Хозяева кафе кормят художников. Кто-то сдает домики для жилья. Когда была первая биеннале, жители заинтересовались и пришли посмотреть. Художники оделись черт знает во что, прыгали на панцирных кроватях и кидались презервативами с просом. Люди поняли, что это бред. Теперь жители относятся к приезду художников с равнодушием и не интересуются происходящим.