В поисках нового сюжета известная актриса, сценарист и режиссер Рената Литвинова отправилась в Стокгольм. О том, за что она любит Швецию, о творческих фантазиях, Ингмаре Бергмане и Иосифе Бродском Рената написала свое новое эссе, которым поделилась с HELLO!.
Рената Литвинова на набережной неподалеку от Стокгольмской ратуши
Бывает так, что ты попадаешь куда-то, и это место приобретает статус «волшебной последней капли» — сюжет в твоей голове складывается в целое из разрозненных эпизодов-порывов. Все превращается в единый порыв. И этим местом стал для меня Стокгольм, холодный, северный — здесь, замерзнув на ветру, я закрылась в многокомнатном номере «Гранд Отеля», такого древнего, что его зеркала впитали в себя миллионы лиц. И вот еще одно — мое. Наверно, это «маньячество» любого автора — не просто быть и жить, получая удовольствие, а искать поводы для вдохновения.
Казалось бы, в этой стране, где холодная тревога разлита в самой погоде, опасность подстерегает тебя даже в глубине зеркала или под кроватью. А ведь к отелю меня домчала самая безопасная шведская машина в мире — Volvo. Стильная и комфортная — внутри она была похожа на мою безупречную мини-комнату — уже лет десять я езжу только на Volvo. У меня были белые, черные, красные… Сегодня я ехала на королевской, из парка машин Ее и Его Величеств.
Мне приносят чай и шампанское — отличный коктейль для счастья, хотя бы на короткий отрезок времени! Но я все еще неспокойна и взялась за архивную книгу старинного здания «Гранд Отель». Так я нашла Нобелевский зал в постройке XVII века, который оказался совсем рядом, здесь в отеле, — сколько гениев перебывало там. Кстати, если в кого и влюбляться, то лично я согласнатолько на гения, — решила я, перелистывая книгу с ветхими фотографиями и газетными вырезками.
Когда-то во ВГИКе (Институте кинематографии) я впервые снялась именно у шведского студента Яна с режиссерского факультета — это был такой странный сюжет для меня, девушки из бывшего СССР: за мной подглядывал ребенок из-за шторы, я резала губу элегантному мужчине настоящим лезвием, шла кровь… Вскоре я посмотрела получившийся короткометражный фильм — его никак нельзя было принять за русский, хоть снят он был в России и с русскими актерами, но был именно шведский: очень сдержанный, аскетичный, с чистыми помещениями и помытыми полами, недоступный и надуманный одновременно, северный и опасный…
Прошло почти 25 лет, я ни разу не была в Скандинавии, хотя пали все «железные занавесы» вместе с СССР, и вдруг настал новый виток интереса к Швеции именно в связи со Стигом и его типично-нетипичной героиней Саландер, неистовой шведкой или его авторской мечтой о доминантной женщине. Сработала все та же тема — в благополучных вычищенных интерьерах происходили кошмары и заговоры, при этом шведские мужчины — вовсе не скучные «мирные» обыватели, а вершители со знаком плюс или минус, не говоря о дамах…
В Швеции есть загадка, потенциал притягивать своими «мертвенными» детективами, серыми пейзажами, героинями с натуральными ненакрашенными лицами. Это всегда было в лучших фильмах Ингмара Бергмана, которого я «заобожала», еще будучи студенткой, посмотрев нерасшифрованный мною до сих пор фильм «Персона»: две бергмановские героини-красавицы всматривались в зеркало — стрекотал киноаппарат, тогда снимали еще на черно-белой пленке. Это одно из самых сильных кинематографических воспоминаний моей юности. Этого режиссера не раз выдвигали на «Оскар», а когда наконец присудили — «Оскар» за вклад в киноискусство, — он надменно отказался: теперь уже он ему был не нужен. Великий режиссер жил на своем маленьком острове, продолжая список шведских бунтарей.
Рената Литвинова на балконе своего номера с видом на Королевский дворец Остров Риддархольмен , который является частью Старого города
Меня сбили с «пафосных» мыслей воздушные шары, которые стали выплывать в окне по небу — один, другой, третий… Настоящие шары, с людьми, с горелками, пролетающие над Королевским дворцом. Я подумала: это какой-то очередной шведский ребус, который я снова не разгадаю! «Люди пытаются получить удовольствие в этой ледяной стране», — думаю я. И вспоминаю… как когда-то мы не могли приземлиться из-за ветра на пресловутом воздушном шаре в течение часов шести! Я даже перестала обращать внимание на высоту, погруженная головой в кучевые облака, пытаясь рассмотреть землю. Это был мне подарок на день рождения — мы сели в маленькую плетеную «кибитку» и полетели.
Сначала было так радостно, но потом, часа через три, когда под нами сквозь тучи пролетел вертолет, я спросила у владельца и управителя шара: «Господи, а почему мы все летаем и летаем? Шампанское давно кончилось…» Я так хотела на землю! Когда ветер менялся и шар прибивало к земле, я пыталась ухватиться рукой за высокие елки, но нас снова тащило наверх! Это был самый незабываемый подарок на день рождения, особенно когда я выбралась на коленках из корзины со сдвинутой на бок соболиной шапкой (хотелось быть покрасивее в этот день, вот и нарядилась) — на земле уже вечерело. Где-то мирно горели огни, я, пошатываясь, стояла на обочине незнакомой дороги, наполненная счастьем приземления, к нам бежали какие-то люди…
Рената Литвинова в Зеркальном зале Grand Hotel Stockholm, который оформлен по образу и подобию одного из залов Версаля
«Глазами» и мысленно я пожалела людей в шарах, сюжеты с опасностями великолепная Швеция преподносила мне каждый час — признаюсь, забегая заранее. В баре отеля сидело очень много подозрительно одиноких мужчин — разных калибров и возрастов, почти все элегантные, пьющие и шуршащие газетами. При этом они протяжно глядели в сторону проходящих женщин, но я-то помнила о шведских детективах, где в добропорядочном гражданине непременно скрывается либо маньяк, либо еще что похуже.
Поводы для нового рассказа толпились в моей голове — напротив меня села семейная пара, конечно, подозрительная, и стала выспрашивать у меня: откуда я, почему одна. Такие странные вопросы. Я им посоветовала поехать в Санкт-Петербург и, озабоченно вглядываясь в свои черные часы Rado, ускакала осматривать Нобелевский зал. Подходы к нему лежали через гигантские комнаты с золотыми стенами, но сам зал оказался уютным и «неогромным». Когда-то в нем вручали премию моему любимому поэту Иосифу Бродскому. Наверно, это был один из самых лучших мужчин, которого я не встретила! Мы разминулись во времени всего… в несколько десятилетий — накануне я изучила его нобелевскую речь, рассмотрела фигуру Иосифа на фотографиях, одетую в непривычный для него фрак… Во мне разыгралась фантазия.
Как-то я читала про «проходы во времени». Вполне «официальные-полунаучные» исследования про станции метро, откуда можно неожиданно оказаться в другом измерении — например, 13 января 1964 года, когда поэта арестовали, а я еще даже не родилась, но появилась бы из этого «временного просвета» у него в камере и спасла бы его или предупредила. Обо многом предупредила — например, что не стоит ему страдать по той женщине, которая попала во все его стихи и ушла к его ближайшему другу… Размышляя над своим «детским» сюжетом, точно знаю, что Бродский не послушал бы меня и не стал бы спасаться, помню цитату из той речи: «Человек принимается за сочинение стихотворения, чтобы завоевать сердце возлюбленной». Как я согласна с его трактовкой и мотивацией! Все ради любимых.
И сама гостиница очень располагала к фантазиям — в ней витал королевский дух, а я прибывала в этот отель и отъезжала от него на королевской машине Volvo. Вообще,
я обожаю эту машину, особенно их изыскания в области безопасности: в них столько сказочного, но достижимого! Только шведы могут придумать во имя человечества подушку для пешеходов! Разве это не прелесть: машина выбрасывает а-ля «надувной шар»в предполагаемого нерадивого нарушителя переходов и… предотвращает трагедию — его просто отбрасывает, как на батуте. Невероятная идея, и она воплощена! Самая безопасная машина в мире должна сохранять уже не только пассажиров, но и весь окружающий ее мир вокруг: женщин, мужчин, детей, собак, кошек и даже крупных птиц!
Рената Литвинова в объективе фотографа Дмитрия Исхакова
Посиживая в Нобелевском зале, я воображаю себе, как вызвана получить эту премию. А вдруг?.. Конечно, я уже древняя старушка, так как намечаю свою литературную активность в своей третьей фазе жизни, уйдя из кино по причине дряхлости. Ну, для церемонии мне нужно будет срочно как-то омолодиться или постараться не очень состариться в ближайшие 30-40 лет, а главное — не растолстеть, чтобы выбрать себе очередное маленькое черное платье от Chanel и как-то устоять на высоких каблуках. К признанию я отношусь как к логическому ответу, что человек пошел в «свою» сторону. Когда-то моя бабушка Фаина говорила мне: «Твоя настоящая жизнь начнется, когда сядешь и запишешь ее на бумаге».
Откуда она могла знать?.. Но тон ее был столь уверенный, взгляд сверкающий, что я до сих пор ей верю. Она всегда меня завораживала своими парадоксальными историями-рассказами и манией «быть красивой» ради красавца дедушки. Фантазерка, она придумывала себе платья, покупала ткань и мучила мою маму пошивом очередного наряда. Помню их баталии и скандалы у зеркала по поводу расположения талии! Бабушка могла на этой теме хлопнуть дверью и пропасть из нашей жизни на несколько дней, потом вернуться и добиться нужного силуэта.
Свою Ульяну я так же, как моя мама — меня, таскаю в кино или смотрю на компьютере «старинное», как дочка определяет классику. Так она полюбила фильмы «Ниночка» с Гретой Гарбо, «Бульвар Санcет» с Глорией Суонсон, «Пули над Бродвеем» за его невероятно трогательный сюжет про писателя-гангстера, но больше всех актрис Ульяна любит Мэрилин Монро и Одри Хепберн. «Завтрак у Тиффани» мы обычно смотрим на выходных, когда я прилетаю в Париж забрать ее из школы-пятидневки.
Если в этот момент проходит интересная выставка, например Лолиты Лемпицки или Фриды Кало, к которой Ульяна прониклась из-за ее автобиографических картин, то мы идем по абонементу в музей. А самое лучшее — когда в городе дождь и можно выспаться. Нет никаких съемок и встреч. Мы просто готовим завтрак и остаемся в квартире (которую снимаем в Париже), рисуем весь день, вечером идем в кафе, при этом обсуждаем все-все. На следующий день бежим кросс в парке, потом — домой со стаканчиками кофе из «Старбакса».
Вообще, из воспитательных «пыток» я обожаю диктанты — читаю Ульяне тексты из Чехова, Толстого, Бродского, и она записывает и выучивает наизусть. Спустя год могу попросить прочитать отрывок и слышу в ответ: «…Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих. Однако — сильно…» Она заучила эти фразы про любовь еще лет в шесть, совсем не понимая смысла, но… пригодится, как я ей советую.
Надо быть образованной, ведь красота — понятие неочевидное, быстро утрачиваемое, если над ней не работать — много физической, много душевной работы. Красавицы от природы, если глупые и необразованные, быстро теряют ее после 20 лет. Поэтому красота — это скорее мозг, воля и познания в живописи, как ни странно. Чем я могу влиять на дочку, как не личным примером? Физические нагрузки. Помнить о грехе чревоугодия. Не пить водку, не курить. Много читать. Делиться и отдавать. Все в мире дано нам во временное пользование, так зачем над этим корпеть и жадничать?
Рената Литвинова возле дома, в котором жил главный герой фильма «Девушка с татуировкой дракона»
Я бы мечтала побывать с Ульяной везде, тем более в Стокгольме — например, когда снег, Рождество, минус 20, можно сидеть в номере отеля и сочинять очередную сказку вместе. Вы знаете, сказки — мой любимый жанр, и чудеса из них обычно сбываются, пугая очевидцев вокруг. Со мной раз такое было. Так что я в сказки верю — и как в жанр, и как в теорию своей жизни.
Сидя в Нобелевском зале, я даже вынула блокнот и расчертила себе расписание на месяцы вперед — через две недели у меня начнутся съемки в проекте режиссера Анны Меликян про любовь, с середины сентября начну репетировать роль маркизы де Мертей в новом спектакле «Опасные связи» по роману Шодерло де Лакло в Художественном театре. Режиссером выступит очень талантливый французский режиссер, который впоследствии снимет из этого авторский фильм, — Марсьяль Ди Фонсо Бо. Художником по костюмам будет сам Кристиан Лакруа! Мир порока из XVIII века будет перенесен в наши дни. Я буду играть самую обаятельную злодейку в моей театральной биографии.
…Я захлопнула блокнот и покинула Нобелевский зал «Гранд Отеля». Энергия бывших тут когда-то гениев запитала меня, как генератор с огромной ГЭС. «Хорошее место для восстановления энергии», — подумала я.
Источник: