Оригинал взят у periskop в Китайское государство, Сталин и Мао
В китайской идеологической модели — какой она сложилась на сегодняшний день — есть интересная особенность, для внешнего наблюдателя не вполне очевидная. У нас сейчас принято считать, что Китай Мао и СССР постсталинской (точней, позднехрущёвской и брежневской) эры — лютые враги и Советский Союз для китайца, а особенно партийного китайца, тоже был безусловный враг. Однако этот привычный штамп не вполне соответствует действительности — напротив, СССР (уточнение: не нынешняя Россия-осколок) вызывает у них большой интерес, как исторический феномен, по лекалам которого в основном скроена и Китайская Народная Республика. И не просто интерес, а в основном сочувственный интерес.
Действительно, между Китаем и Советским Союзом в 1962-1982 гг. существовал период взаимного озлобления и взаимной ожесточённой пропагандистской борьбы. В 1968-1969 гг. дело дошло даже до вооружённых столкновений на границе — Даманский, Жаланашколь и более мелкие. Со стороны Китая предьявлялись территориальные претензии, которые также зависели от степени взаимного озлобления. Затем было и открытое нападение на советского союзника, окончившееся в итоге неудачей (Вьетнам, 1979). Словом, история советско-китайских отношений сложная.
Тем не менее, ни одна нация не относится к той уже ушедшей в Историю стране с таким же искренним интересом, как китайцы в целом и китайская политическаямысль в частности. Для Западной Европы и Америки СССР — идеологический и геополитический соперник, альтернатива развития и для них большое благо, что он рухнул под грузом внутренних проблем в ходе Перестройки и был сломлен в «холодной войне», потерпев геополитическое поражение. Для них хорошо, что границы России отодвинулись до рубежа начала XVII века — ведь важный и сильный исторический конкурент ослаб, отодвинут далеко на восток и не может с ними конкурировать. Поэтому современный образованный европеец будет СССР ругать, и ругать с чётко очерченным набором привычных штампов.
Яньань. Здесь, на пыльных горах Шэньси, почти 80 лет назад началось гигантское агентство Синьхуа
Для Китая же это совершенно не очевидно — а скорей, наоборот. Сейчас стало понятно, что исчез важный противовес западному миру и китайцам стало объективно сложней — ведь теперь уже они оказались на передней линии, в роли главной стороны гипотетического столкновения и конкуренции моделей общества. Как история существования, таки уроки падения СССР вызывают у них пристальный интерес, причём гораздо больше с примесью сожаления, чем злорадства (как, скажем, у либералов и евроатлантических деятелей). В китайской печати не встретить дежурной ругани Советского Союза. Анализ недостатков есть, да, упоминание проблем, да — но это не злорадное ритуальное пинание, принятое у евроатлантических соседей, и доведённое до абсурда в практике стран-лимитрофов. Более того, с течением времени китайцы стали внимательней изучать и присматриваться к различным практикам советской системы, удачным инеудачным — ведь китайское государство образца 1949 года тоже имеет идеократический стержень, как и советское. И если его вынуть из основ, то и оно может рухнуть, подобно своему историческому «старшему брату». Они это вполне понимают.
Так что уроки Советского Союза и развития советской системы для КНР чрезвычайно важны и поэтому же они их и изучают. Не в плане промывания мозгов среднего обывателя — как это делается на Западе, а для извлечения реально полезного опыта и усвоения уроков. Проводятся даже специальные внутрипартийные конференции, с широчайшим привлечением специалистов — такова степень рефлексии китайцев на исторический урок СССР.
Свою модель государства с её особенностями китайцы на внешний мир сейчас не выпячивают, однако она работает во внутренней политике, и, как мы видим по общим результатам — работает эффективно. Но вы почти не найдёте русскоязычных материалов с нормальным и честным анализом основ организации и повседневной работы китайского государства. Почему у них сложилась столь эффективная модель? Отчего она обеспечивает длительное и устойчивое развитие? Какие исторические развилки эта модель преодолела? Были ли у неё внутренние кризисы? Как вообще устроено китайское государство? Какие у него приводные рычаги и системы обратной связи? Кто руководит Китаем, выходцы из каких слоёв составляют элиту государства? Какова реальная роль парткомов КПК в системе власти? Кто в них состоит? Откуда вербуются партийные кадры и кто в них преобладает? Насколько разделены партийные и предпринимательские карьеры? Может ли амбициозный молодой человек начать карьеру в бизнесе, а затем удачно конвертировать накопленное и переметнуться в партию? Или не может? А если не может, то почему и какие фильтры на это стоят? Каково влияние коррупции в китайской повседневности? Насколько активно борются ли с ней и какими методами? Как быстро и чем может поплатиться коррупционер в Китае? И главный вопрос: в каком направлении происходит эволюция Поднебесной? Что от неё ждать в будущем?
Готового ответа на все эти резонные вопросы, как правило, нет. А указанные темы — кроме разве что проблемы коррупции — в сми-шном наборе информации, обрушиваемой на читателя водопадами, просто отсутствуют. Если и проскакивают иногда реально толковые статьи — то они очень нечасты и сразу же засоряются навозной кучей информационного мусора. И это вполне объяснимо.
Во-первых, журналисты и работники фронта информации, работающие на дядю-хозяина — это в основном банальные «сороки»: охотно бросаются на блестящее, золотое и красивое. На то, что можно быстро «продать» и отбить затраты, завлечь аудиторию и её внимание, а также жирного рекламодателя. Поэтому китайские темы — они у нас в основном или бездумно-апологетические (ух-ух-ух! запустили самую длинную в мире скоростную железную дорогу, строят самые огромные на планете ГЭС, построили очередной сверхвысокий небоскрёб! нам послезавтра кранты!), или крикливо-сенсационные (казнили Х казнокрадов; притеснили диссидента S, который страдает, бедняга; в городе Y банда жестоко убила Z бедолаг; в городе W жрут тараканов и личинок; в экономической зоне V разорилась огромная компания; Китаю послезавтра кранты!). Выхватил, как стервятник, малюсенький кусочек картины, припечатал категоричными выводами и лихо отвалил в сторону. Господствует в основном именно такой метод, и его исповедуют даже якобы «умные» источники, типа РБК-ТВ. Посмотрите как-нибудь, под каким соусом там подаются китайские темы, и всё поймёте.
При этом (повторюсь) более-менее адекватные статьи/сюжеты, которые пытаются понять суть, а не бросаются на «блестящее», исчезающе редки и их приходится выискивать с лупой.
Во-вторых, исторически за крайние лет 25-30 сложилось так, что основной корпус работников СМИ — это лица, скажем так, либерально-общечеловеческой ориентации. В лучшем случае — расчётливо-продажные пройдохи, не имеющие особых мировоззренческих принципов, но умеющие ориентироваться в отечественном политикуме. Такие деятели там преобладают и в основном рулят своими или хозяйскими активами. И им, с точки зрения утверждения в мозгах потребителей информации своих ценностей, нет никакого желания ни честно показывать, ни — тем более — вникать и анализировать суть китайского феномена. Почему? А потому, что он в основе своей противоречит либеральным принципам и функционирует по иным закономерностям. Именно поэтому мы и имеем в прессе фрагментарную картину Поднебесной, в которой «разобраться без бутылки» совершенно невозможно.
Кроме того, из второго пункта есть и ещё одно неприятное следствие — стремление, как это водится у «рыночников», объяснять все происходящие процессы баблом, то есть «протеканием и регулированием финансовых потоков», игнорируя остальные факторы. Крайняя зашоренность либеральной модели мышления — штука печальная, хотя и давно известная. А меж тем, идеологические и морально-политические факторы в Поднебесной имеютгораздо большее значение, чем в западных странах. Просто в силу того, что КНР является государством идеократическим, несмотря на весь внешний капиталистический фасад приморских экономических зон, по которым «сороки» и пытаются судить обо всей гигантской стране. Понятно, что такому бабло-анализу грош цена.
И каждый, кто хочет разобраться, пытается делать из этих мозаичных осколочках свою картинку. Картинка часто получается несовершенная и имеющая огромное количество дырочек и нестыковочек. См. выше, почему. Поэтому, если возникает желание получше разобраться в этой пёстрой и очень искажённой картинке, приходится прибегать к нескольким способам.
Первый. Обращаться к востоковедческим публикациям. Они сложны — для их нормального понимания нужно заранее иметь какой-то минимум базовых знаний по истории и политике КНР. Их, эти публикации, трудно извлечь из массы общедоступного информационного мусора. Они отражают точку зрения конкретного автора-исследователя, так что их надо сопоставлять, а не базироваться на какой-то одной. Зато, если вникнуть в предмет, то можно выудить множество крайне полезной информации, которой в принципе нет в СМИ. К тому же она здорово помогает и после — если ты вдруг оказался там, внутри китайской цивилизации. Уже знашь, на что стоит обращать особое внимание и куда смотреть. Для меня одним из таких полезных источников стал журнал «Проблемы Дальнего Востока» — вникать в ситуацию я стал примерно за год до поездки. Очень помогло и то, что я ещё в позднесоветское время (в 80-е годы) увлекался Китаем и его историей, в том числе и новейшей. Это тоже пригодилось, как база для понимания реалий.
Второй. Личный опыт наблюдения изнутри. Его тоже ничем не заменить, безусловно; но он сильно обесценивается, если ты приехал полным дилетантом, не читал ничего про Китай, постоянно отвлекаешься на частности и как следствие — не знаешь, куда смотреть. А высмотреть можно много чего, внимательным-то взглядом. Даже с точки зрения путешественника некоторые детали идеократического государства нетрудно вычленить. Тем более что многое помнится из прошлого — ведь советскую модель я наблюдал уже студентом и молодым специалистом, а не теоретиком-обличителем-задним-числом из поколения «пепси» антисоветских Девяностых. То есть, получается ещё и поучительное сравнение моделей.
Ну например. Где базируются территориальные комитеты КПК? Какие по значению здания они занимают? Как отгорожены от окружающего их мира, какие символы используют для выделения из остальной местности? Людно ли там, какова интенсивность потока? А как в провинции с наглядной агитацией? Где она расположена, какого характера? Какие графические приёмы использует, к чему апеллирует? Много ли её и в каких местах, если есть? А как с портретами лидеров Китайской компартии, современных и прежних? Показывают ли их публично, а если да — то кого именно? Кто из них составляет канонический иконостас? В каком порядке и с какими нюансами? Насколько сейчас раскручивается и возвеличивается Мао? А Дэн? Как китайцы сейчас оценивают «культурную революцию» и её последствия? Есть ли у них видимая рефлексия по прошлым ошибкам и злоупотреблениям? И так далее.
На такие вопросы трудно ответить в гигантских человейниках типа Шанхая или Пекина, в силу большой сложности их внутренней организации. Однако в средних городах для понимания наблюдателя доступно уже многое из перечисленного. Можно сделать какие-то предварительные выводы. А в небольших — организация территории видна ещё более наглядно.
Третий метод — тоже неплохой и дополняющий первые два. Это — многочисленные музеи китайской революции и партии. Они, как правило, бесплатны или недороги. Их довольно много — правда, они могут помещаться в очень неожиданных местах. Они ориентированы преимущественно на внутренний поток, а не на иностранцев, и это представляет сложность — т.е. там всё на китайском. Однако, внимательный осмотр таких мест даёт много пищи для пытливого ума. Потому что они моделируют действительность глазами правящей партии (КПК) и показывают её идеологическое наполнение, а также, какие акценты расставляют по своей недавней истории сами китайцы. Что умалчивают, о чём говорят громко; кого критикуют, а кого хвалят. Да, туда не ездят журналисты-сороки, а тем более обычные туристы — но это совершенно неважно. Так как, если вы хотите поглубже вникнуть в работу китайской модели, их посещение принесёт однозначную пользу; ведь отображение собственного прошлого — важная часть отношения к настоящему. Это — составляющая идеократического стержня, на котором базируется легитимность государства.
Для меня в данном контексте особенно полезным оказалось посещение Яньани — «колыбели Народного Китая» и конечной точки Великого Похода (長征, 1934-36), где находится огромный музей Китайской революции. О ней и об этом музее я ещё не рассказывал, но постараюсь сделать это в ближайшеевремя. Это само по себе интересное место, очень «китайское» по духу, а в сопряжении с новейшей историей — и тем более. Хотя, кроме Яньани, я побывал также и в аналогичных заведениях в Шанхае, Харбине и Пекине.
Четвертый источник — китайские переводные публикации. И конечно, официальная лента Синьхуа, если её мониторить регулярно или следить через rss. Но с ними надо быть очень внимательным — так как китайцы, подобно своим предшественникам из КПСС, широко используют иносказательный эзопов язык и употребляют очень много устойчивых выражений-штампов, которые могут быть не идентичны буквальному переводу. «Четыре модернизации», «три представительства», «социалистическая рыночная экономика» и так далее, десятки их. Их значение и толкование надо знать заранее, иначе смысл доносимой до вас информации будет фактически непонятен. Кроме того, надо помнить, что некоторые нюансы могут быть потеряны при неквалифицированном переводе.
Сами видите, как непросто с наскока понять смысл и направление китайских преобразований и как мало мы знаем о реальном Китае (а не о его приморском парадном фасаде). Тем более что ряд китаеведческих тем в российских СМИ фактически табуирован и либерально-ориентированной печатью сознательно не поднимается, о чём я сказал выше. Зато высосанных из пальца категоричных суждений, а равно и дешёвых пугалок и страшилок, рассчитанных на легковерного обывателя — хоть пруд пруди.
О самой китайской модели и конкретно моих впечатлениях от неё (в общем и целом) разговор отдельный, а сейчас покажу локальный для китайцев, но важный для нас момент — отношение к Сталину и к десталинизациям.
Начнём с того, что в КНР десталинизации не было вообще. Мао и его соратники с самого начала отнеслись крайне осторожно к итогам XX съезда КПСС. На начальном этапе Мао пытался смягчить послед…
Источник: