Плоская Москва: французский взгляд на российскую столицу

Француз Марк Бонвилль уже 12 лет живет в Москве. Каждый год он заново открывает Россию и для себя, и для всего мира — через фотографию. По его словам, россияне кардинально отличаются от европейцев, зато московское Марьино очень напоминает Париж.

«Здравствуйте, меня зовут Марк. Я француз, но я еще и фотограф. И я хочу показать вам Москву такой, как вижу ее я — немножко плоской, черно-белой и интересной. Пойдемте со мной», — приглашает Бонвилль.

Мы с Марком Бонвиллем прогуливаемся на Воробьевых горах — одном из самых живописных мест в Москве. Его любят и москвичи, и туристы, и, конечно, фотографы. Но Марк любит его по-своему. После 12 лет, проведенных в России Воробьевы горы для него — это прежде всего место, где можно найти интересные сюжеты. Шумные туристы, свадебные процессии — именно люди, а не растиражированные открыточные виды Москвы вдохновляют французского фотографа. А русские люди, по мнению Марка, совершенно особенные, и совсем не похожие на его соотечественников.

«Мне все-таки кажется, что Европа и Россия — это разные страны. Я даже не про Францию, а про Европу. Это точно другой образ жизни, это точно абсолютно разные семейные и человеческие отношения.

И все-таки в этой совсем другой России Марк нашел место, которое напоминает ему Париж. Как ни удивительно, это самый обычный московский спальный район Марьино, как выяснилось, так похожий на пригороды французской столицы. Для француза Бонвилля эта казалось бы скучная картинка с одинаковыми панельными многоэтажками — еще одно по-своему неповторимое лицо Москвы.

Каждый раз, когда я приземляюсь в Москве и вижу эти места с неба, у меня какая-то очень странная ностальгия. То есть я на это смотрю и понимаю, что это — часть пейзажа, и мне очень сложно представить себе Москву без этого.

Именно такие спальные районы, по мнению Марка, идеально подходят для фотопроекта, которым он сейчас занят. Суть его в том, чтобы с помощью фотографии из образов нескольких городов создать свой вымышленный мегаполис.

«Подобное место мне нужно, потому что оно именно такое: спальное и якобы на первый взгляд неинтересное. Но если не показать подобных мест, то где люди будут спать? У меня есть подобные съемки в Пекине, где я был три года назад. Есть что-то похожее в Париже. Пекин немножко отличается — он чуть повыше», — поясняет Бонвилль.

Но даже искусственный фотографический город не построить без ярких и узнаваемых кадров, а потому на следующий день Марк позвал нас в самый центр Москвы — в Александровский сад. Здесь он вспоминает, как в первый раз попал в Россию и почему тогда, 12 лет назад, неожиданно для многих своих друзей и коллег решил тут остаться.

«Это получилось абсолютно случайно. Я получил первый заказ от журнала, второй заказ: У меня до этого уже был язык. И в какой то момент решил остаться, потому что мне здесь было интересно работать», — вспоминает фотограф.

Съемочный день Марка Бонвилля заканчивается там, где и положено — в фотолаборатории. Здесь с помощью специалистов снимки приобретают свой конечный вид.  Небольшая компьютерная обработка, печать — и фотографию уже можно подержать в руках. Как оказывается, для Марка Бонвилля это довольно редкое удовольствие — выставки проходят в основном за границей и снимки печатают там. А потому фотографию Марк аккуратно сворачивает и забирает себе — на память. Ведь это его Москва — черно-белая, таинственная и немного французская.