Персональные выставки молодых художников в нашем арт-пространстве все еще большая редкость. При том, что само понятие «молодой художник» — категория пока скорее статусная, нежели возрастная… К слову, до 60-х годов прошлого века определение «молодой» в искусстве почти не встречалось и первоначально подразумевало не что иное, как обновление застоявшейся художественной жизни. Однако десятилетие спустя о «молодых художниках» стали говорить с оттенком снисходительности, автоматически причисляя к ним всех, кто не успел перешагнуть 35-летний возрастной рубеж. После этого они так же автоматически становились «зрелыми мастерами». Хотя молодым вполне могли объявить и убеленного сединами 50-летнего мужа, по заведенной традиции дождавшегося первой персональной выставки к полувековому юбилею… Однако в последнее время, когда речь заходит о новом поколении наших художников, определения «молодой» и «начинающий» все реже становятся синонимами.
Имя Василия Зенько, чей вернисаж открылся вчера в Музее современного изобразительного искусства, на афишах минских галерей встречается нередко. Впрочем, не только минских. Время от времени его импульсивная «наскальная» живопись попадает и на европейские выставки, а накануне новый проект Василия «Жизнь насекомых» демонстрировался в Витебском центре современного искусства. Тот самый, первобытные символы которого теперь можно попытаться расшифровать и в Минске…
— Связи не нужны! Достаточно желания. Пока тебе никто не звонит, не выпрашивает твои работы, не зазорно бегать и самому предлагать галереям свое творчество, не опасаясь, что откажут. Просто надо работать, жить этим… В конце концов, не такое уж испытание для самолюбия — прийти и оставить несколько холстов комиссии, отбирающей работы для выставки. И если потом, заглянув на вернисаж, своих картин там вдруг не обнаружишь, это же еще не крах, правда? Возможно, тебя недопоняли… Но, как мне кажется, если с точки зрения цвета и композиции все сделано грамотно, рассуждать на тему «поняли — не поняли» уже не придется.
— Конечно, я продумываю сюжет, цвет, композицию, расположение цветовых пятен… Но иногда надо отгонять от себя грамоту, то, чему тебя учили так много лет. Отключаться от всего и делать то, что хочется вот прямо в эту минуту, интуитивно, как поступали наши первобытные предки. Куда и какую краску захочешь ляпнуть — туда и ляпай!
— Думаю, такое было у всех. Не конфликт, а вот этот процесс разногласий. Если даже у математиков, говорят, бывают творческие споры…
— Проходила выставка в галерее «Университет культуры», где в том числе выставлялся и я. Приехал Александр Глезер (один из организаторов знаменитой «Бульдозерной выставки» в 1974 году. — Авт.). А потом мне позвонили, сказали, что Глезер хочет увидеть другие мои работы. Ну и выбрал три холста…
— Как буднично вы об этом рассказываете. А могли бы сочинить красивую историю, к тому же мифотворчество о себе — прием, весьма популярный у современных художников.
— О том, что есть книга Виктора Пелевина с похожим названием, я вспомнил гораздо позже. Скажем так: я всегда восхищался природой и решил начать с малых форм. И еще захотелось, чтобы люди в нашем суетливом мире притормозили хотя бы ненадолго, сделали паузу, ощутили гармонию с природой, как они умели когда-то.
— Не свое ли детство, проведенное в Столбцах, вы сейчас вспомнили? Как наблюдали за жизнью насекомых вдалеке от урбанистических объектов…
— Думаю, все дети наблюдали за этим одинаково. И, как мне кажется, не надо далеко ходить за интересными сюжетами. Можно взять в руки ракушку — и придумать целую концепцию выставки.
— Тем не менее едва ли ваш взгляд на ракушки и насекомых можно назвать традиционным… К желанию стать художником в вашей семье относились с пониманием?
— Мой отец, фоторепортер (известный, кстати, не только в Столбцах), всегда был на моей стороне. Даже когда я в 11 лет решил поступать в гимназию-колледж имени Ахремчика. Вообще-то тогда никто не поверил, что я туда поступлю, — пусть, мол, себе съездит, поест мороженого в парке Челюскинцев, решила моя семья. Я и поехал… За час управился с экзаменационным рисунком (вместо положенных трех) и действительно отправился за мороженым в упомянутый парк. А в августе пришло письмо с извещением, что меня зачислили. Но поступить в академию искусств так легко не удалось, и я пошел преподавать в нашу школу искусств, где сейчас преподает мой брат. К слову, жена брата тоже художница, делает замечательный батик. Словом, со стороны семьи поддержка мне гарантирована.
— Конечно, и у меня, как у всех, бывают моменты, когда ничего не ладится. Творческие переживания опять же… Но что изменится, если я стану вам жаловаться? Работать надо. Ну и верить в себя…