09 апреля 2011. Нуца – уникальная грузинская певица и актриса, заслужившая любовь израильских зрителей исполнением роли Эдит Пиаф в одноименном спектакле театра Романа Виктюка. Как певица, она уникальна уже тем, что поет практически во всех жанрах от романсов и баллад до эстрады и джаза, на четырех языках — русском, французском, английском и грузинском. Мы предлагаем вам познакомиться с этой уникальной актрисой, художницей и певицей поближе.
— Да, дорогая, – ответил по телефону очень доброжелательный голос, без тени снобизма, на чистом грузинском языке, и я поняла, что не ошиблась, что именно с ней я хочу говорить. Мне нравится, как она поет, как держится, как двигается на сцене. Мне нравится это совмещение в ней легкости и открытости с достоинством и глубиной.
Т.Б.: Госпожа Нуца, во-первых, огромное спасибо за возможность поговорить с Вами. Во-вторых, хочу сказать, что я знакома с Вашим искусством. Мне это очень близко, и я — Ваша поклонница.
Т.Б.: Но сегодня давайте сделаем исключение и не будем говорить о Вашем творчестве. Я сегодня просто хочу познакомиться с Вами как с человеком. С этой точки зрения как бы Вы сами себя охарактеризовали?
Н.Ш.: В первую очередь, я бы сказала, что я чувствую себя человеком мира. Несмотря на то, что я родилась в Тбилиси и чистокровная грузинка, я ощущаю в себе все национальности и религии. Хочу ощущать все? Всё, что существует. Всё для меня близко. Например, что касается Ерушалаима, то он вызывает во мне самые большие волнения, самые глубокие ощущения. Так что, я не могу себя конкретно к чему-то привязать. С течением времени я все больше понимаю, что в нас заложено множество пластов, спектров, миров. И чем больше человек познаёт себя, тем больше он обнаруживает, что в нём есть абсолютно всё. И это божественно прекрасно!
Н.Ш.: Я всегда так говорю, иначе не могу. Во-первых, потому, что душе моей там хорошо. Я там себя чувствую дома — наверное, это память души. У меня такое ощущение, что я здесь жила. В сердце каждого человека есть свой Ерушалаим. Я говорю о небесном Ерушалаиме.
Н.Ш.: Я сама — Грузия! Я — Грузия, странствующая по миру. Просто она вместе со мной приходит в разные места и находит счастье в разных местах на земле. Но, конечно же, я от своих корней не отказываюсь, потому что они древнейшие и гениальные. Я очень люблю Грузию.
Н.Ш.: Да, для меня Израиль — это что-то духовное. И если человек откроет для себя его закодированную мощь и божественную красоту, тогда откроется и красота всех стран и всех людей на земле. Когда ты стремишься к чему-то, что выше этого мира, тогда это высшее приоткрывает тебе то, что внизу. И происходит потрясающее открытие этих ступеней.
Н.Ш.: Да, думаю что это необходимо. Иначе просто не может быть. Человек не может прийти в этот мир для того, чтобы просто прожить свою земную жизнь и уйти, так и не узнав, что в нас есть что-то божественное. А в нас это есть. Надо лишь вспомнить. А вспоминается это только с открытым сердцем. И тогда всё сложится, как кубик-Рубик, в гармонии и красоте.
Н.Ш.: Я помню, — когда я была маленькой и мне не спалось ночью, я вставала на колени и мне хотелось с кем–то говорить? говорить со своим внутренним богом, с чем-то, что я не могу определить. Я всё время стремилась к чему-то. Божественное и духовное для меня — не просто слова, это — цель.
Н.Ш.: Да, я родилась такой, с вопросами и стремлениями? В 15-16 лет, помимо художественной литературы, я читала Канта, Шюре. Потом был период, когда у меня вдруг пропало желание узнать что-то о себе. А в 30 лет Творец подарил мне такого человека, как Михаэль Лайтман, который ответил на все вопросы моих исканий гениально и просто. Все его книги я проглотила со скоростью света. Я читала и просто вспоминала о себе. Для человека, который интересуется этим, эти книги сегодня необходимы.
Н.Ш.: Ты понимаешь, кто ты и что собой представляешь. Иначе невозможно жить. Жизнь ведь очень тяжёлая штука, она построена на проблемах и ударах, и надо понимать, что и зачем происходит.
Н.Ш.: Меняются! На примере своей недолгой жизни я могу сказать, что каждый раз, когда я пытаюсь установить для себя какие-то догмы, — что это должно быть так, а не иначе, — на второй же день всё меняется, а на третий – все опять по-новому. Мы, — как реки. Как вода, которая течёт? Главное, — чтобы она текла в правильную сторону.
Т.Б.: Есть что-то в жизни, за что Вы держитесь? Что для Вас важно удержать, сохранить, не отпустить?
Н.Ш.: Стараюсь видеть свою жизнь как простое путешествие, с его встречами и прощаниями. Как мимолётный проход? А если так, то привязываться к чему-то нет смысла. Хотя это неизбежно? Естественно, я привязана к своим родным: к мужу, к матери, к друзьям? Привязана к публике, к книгам. Но где-то в глубине души я понимаю, что все это — меняющаяся форма чего-то вечного, бесконечного. Которое надо постичь. Счастье, если это удастся.
Н.Ш.: Ой! Музыку! Музыка — это самая великая вибрация, которая существует в космосе, на земле, в сердце, — везде. Это совершено фантастическая вещь. Это для меня — все!
Н.Ш.: Живопись — это тоже проявление света на земле. Когда смотришь на призведения Ван Гога, Гогена и других импрессионистов, и не понимаешь, что там наляпано? Вроде бы и не за что ухватиться, как у Микеланджело, например? Но ты начинаешь чувствовать их ощущениями. Их желание вытащить кусочки света из души и наляпать, как это сделал бы маленький ребёнок, и оставить людям, чтобы кто-то вернулся домой и подумал: «Ой, как это было красиво? а что я буду дальше делать? А вообще, — кто я и зачем?» Это ещё какая-то попытка докричаться до людей.
Т.Б.: Я хочу Вам, — как человеку, не ограниченному узкими рамками, — задать вопрос о том, что произошло на днях в Японии. Ужасная катастрофа? Земля раскрывается и проглатывает людей, целые города? А вы говорите о Высшем управлении, о чем-то божественном, красивом, — как будто летаете в облаках и не видите, что на земле происходит. Откуда столько страданий? Как Вы себе это объясняете?
Н.Ш.: С огромной любовью! И с желанием опять поскорее вернуться сюда. Я была в Израиле не раз — и на гастролях с театром, и сейчас с сольными концертами. И всегда это был огромный успех с любовью и теплом. На этот раз тоже? В залах творилось нечто! Мне казалось, что я какой-то проводник, что через меня что-то хорошее уходило в зал и возвращалось обратно. Это такое счастье? Сияние глаз, аплодисменты. Это было чудо! Я нигде не пела так, как в Израиле.
Н.Ш.: Обязательно! Конкретно пока не могу сказать, когда. Сейчас у меня в Нью-Йорке много дел и туры по Украине. Но я собираюсь привезти в Тбилиси джазовый концерт, который я сыграла недавно, 14 января, на Бродвее. Это называется «Мистерии джаза и любви». В программе есть грузинские песни в джазовой импровизации.
Т.Б.: Я шла на это интервью, зная, что Вы — человек не ординарный, очень глубокий и интересный. Но Вы превзошли все мои ожидания. Я очень рада, что побеседовала с Вами. Мне просто повезло.
Н.Ш.: И мне это было важно, потому что, может быть, эта беседа кому-то поможет, кого-то растревожит, поможет задуматься.
Н.Ш.: Люди! Любите друг друга! Иначе ничего не выйдет! Что бы ни происходило, найдите в себе силы обращаться к Творцу. Он внутри каждого из нас.
Актриса, джазовая певица, художник. Родилась в Тбилиси в семье скульптора Джамала Шаншиашвили и актрисы Мзии Маглакелидзе. Окончила Тбилисскую художественную академию (мастерская З. Нижарадзе). На театральной сцене дебютировала в спектакле М. Горевого «Черта», за роль в котором получила театральную премию «Чайка». Затем последовали «Эдит Пиаф» К. Драгунской и два спектакля-концерта «Любовница любви» и «Любовница любви-2» в постановке Романа Виктюка. Также принимала участие в антрепризном проекте «Школа дон жуанов» (автор пьесы и режиссер Игорь Афанасьев), где исполнила мужскую роль. Кумирами в исполнительском искусстве считает Клавдию Шульженко и Эллу Фицджеральд. Персональные художественные выставки проходили в Санкт-Петербурге и Париже.