Хочу развеять немного мысль об ужасной жизни в казармах. Да , было тесно, но не так всё плохо. А скажите, чем отличается жизнь в казарме от жизни в сегодняшних общежитиях? В казарме то было намного лучше. Я этот быт ещё застала и могу рассказать очень даже много.
Мои предки со стороны мамы прибыли в Орехово-зуевона заработки к Морозовым. Прадед -из Смоленской губернии, а прабабушка -из Рязанской. У обоих за душой не было ни гроша. Прадед устроился на крутильно-ниточную фабрику, а прабабушка -на красильную. Поженились. Им дали угол в большой комнате в казарме №2 на ул.Володарского. Когда появились дети, то комната перешла в их пользование полностью. В комнате 25 метров была ещё и тёмная комната без окна в 6 кв. м., служившая спальней Из-за очень высокого потолка были сделаны и палати, где можно было и спать и хранить какие то вещи. В казарме была своя котельная, и пол в нашей комнате был всегда тёплый, так как она находилась над кухней. Кухня на первом этаже представляла собой огромный зал, где рядами по длине помещения стояли столы-тумбы с номером комнаты и замочком на дверке. На одной стороне кухни в стене было около 10 русских печей, в которых и готовили еду. Во времена Морозовых рабочие вставали по фабричному гудку. Было как в театре: по одному просыпались,по другому шли на работу.Так вот в каждой казарме была Морозовыми нанята кухарка, которая должна была за время работы жителей приготовить обеды. Хозяйка оставляла на своём столе-тумбе горшок ( тоже с номером комнаты) с полуфабрикатами, а кухарка расставляла всё это в печи. Пища в печах томилась. И к приходу с работы всё уже было готово. На первом этаже находилась так называемая «кубовая», где круглые сутки в огромном титане был кипяток. Мы брали 2 чайника: заварочный и обычный, наполняли оба кипятком и возвращались в комнату на чаепитие. В кубовой стирали и мыли маленьких детей. Сами же ходили мыться в баню, которая была недалеко. Для сушки белья было оборудовано специальное большое полумрачное помещение за печами, где было очень жарко. Это было излюбленное место детей для игр. Бельё высыхало за пару часов.
В казарме было помещение и для детского сада, для чего Морозовы опять -таки нанимали няньку, которая сидела с детьми, работающих родителей. Позже, при Советской власти, детского сада уже не было, а помещение называлось-Ленинской комнатой или красным уголком, где проходили собрания домоуправления,работал актив, заседал Народный суд казармы. Судили обычно пьяниц, дебоширов, разбирали местные конфликтные ситуации. В казарме выходила своястенгазета, над которой трудились редакторы из жителей, огранизовывали концерты к праздникам. Был там и свой театр и ансамбль народных инструментов. Прадед мой играл в оркестре на мандалине, а бабушка играла на семиструнной гитаре и пела русские романсы. Когда появились первые телевизоры, то с вскладчину жителями был куплен и поставлен телевизор в красный уголок. Там лежала газета с телепрограммой, дверь всегда была открыта и можно было прийти и посмотреть передачу. Выбор передачи решался голосованием. На любимый фильм люди шли со своим стульчиком, таккак часто казенных стульев не хватало. Многие семьи так и не покупали свои телевизоры, а довольствовались общественным. Коридоры действительно были очень длинные и широкие. По обоим концам которых находились общественные туалеты. В центре коридора среди комнат был дверь в кладовую, где у каждой комнаты была своя ячейка для хранения, по типу камер хранения, только больше. По коридорам детвора скакала, каталась на велосипедах, на педальных машинках. Детей угощали конфетами, пирогами, если кто то пёк. Если в казарме кто то уходил в армию, женился, то гуляли всей казармой, хоронили тоже все вместе. И горе и радости были общие.
Вечерами, когда семейные были заняты своими хлопотами, одинокие люди спускались на кухню для общения. Сидели у печи на лавочках, грызли семечки, нюхали по старой фабричной привычке табачок и вспоминали молодость.При этом грязи никогда ни где не было. Всё убирала уборщица, было очень чисто.
Напротив центрального входа в казарму на улице был сколочен длинный стол, где летом забивали «козла» в домино или играли в лото. Вот это было зрелище!Карточек лотошных на всех не хватало, поэтому умельцы делали дополнительные с вариантами, отличающимися от напечатанных. Ставка была копеечка! Ни выигрыша ради, а для удовольствия играли! Водящий брал мешок и, выкрикивая выбранный бочонок, сопровождал его всякими частушками и прибаутками связанными с той или иной цифрой. Иногда лихо «закручивали» да украшали матерком. Но если рядом были дети, то сдерживались! А после игры часто накрывали стол клеёнками и пили на воздухе чай. Каждый приносил что-нибудь вкусненькое из дома. С другой стороны казармы располагался сад. Там стояла сцена, лавочки. Летом обычно там располагался пионерский лагерь. Те, кто позже попали в коммуналки, а потом уже получили отдельные квартиры, вспоминали всегда жизнь в казарме. Склок по разным поводам в коммуналках было намного больше, а порядка и удобств меньше. Хотя жители коммуналок города с пренебрежением относились к казарменным.Мне есть с чем сравнивать! После расселения казарм, люди стали страдать от недостатка общения и, встречаясь на улицах, не могли наговориться.
А какое предприятие сегодня даёт людям, приехавшим на работу, угол или койку в общаге? Покажите мне того работодателя!А тут целый город построен был для работы и жизни! Да, всему своё время! На тот момент и это было за счастье! А сегодня в городе кто-нибудь бесплатно получил жильё, много рабочих мест организовали? Только всё разрушают и превращают в торговые центры! Саввушка Морозов уже несколько раз бы перевернулся в гробу, узнав, что сделали с его городом потомки. Ни прадед , ни прабабушка не приняли революцию и говорили всегда о том, как хорошо им жилось при Царе и ,цитирую дословно:» Пришливаши товарищи и жизнь нашу хорошую нарушили!» И это говорили простые рабочие, которые жили с тремя взрослыми уже детьми на начало войны всё в той же комнате 25+6 кв.м. Зарабатывали на фабриках очень хорошо.Те, кто пил, конечно, едва сводили концы с концами. Но в нашей семье этим не злоупотребляли и до войны было куплено много золотых украшений, которые в войну все обменяли на еду. Это помогло выжить прабабушке и одной из её дочерей.Сын погиб в 42 году на фронте, а другая дочь, которая в очередной раз пошла обменивать золотой перстень на мешок картошки, была задержана милицией, осужлена, сослана на Колыму и прадед умер от истощения, отказываясь от еды ради близких.
Так что ужас- это для многих сегодняшняя жизнь, которая гонит людей в Москву и Питер на поиски работы. Люди скитаются по съёмным квартирами, тратят на это огромные деньги, месяцами не видят семьи. У меня на этот счет тоже есть пример жизни моих родных в Поволжье.
Когда краеведческий музей находился у двора Стачки, то там тоже был представлен казарменный быт, оформленный в виде комнаты. Я у многих была в комнатах уже, конечно, в Советское время, но быт был ещё дореволюционным. Во-первых, места особо не было, чтобы заставлять мебелью. Во-вторых, мебель Советская была хлипкая. Жаль, что не осталось фоток нашей комнаты. Муж соседки- бабульки, например, был краснодеревщиком и вся её мебель была из красного дерева. Мало мебели было, но зато какая! У нас тоже была мебель из красного дерева: огромный шкаф, комод, буфет и этажерка. Посреди комнаты стоял очень красивый стол-книжка мареного дерева черного цвета, на котором были ажурные вырезы лобзиком сделаны, а над столом висел огромный желтый абажур. Из современной мебели в нашей комнате добавились шкаф-купе, трельяж, диван, два кресла и телевизор. Я любила забраться на палати и там разгребать залежи дореволюционной макулатуры ещё с твёрдыми знаками. Там же хранились старинные чемоданы с шапочками-таблетками с кисеёй, нарядами прабабушки. Она была у нас известная модница. Никогда не носила платок, шила превосходно на всю семью и себе платья, только чуть прикрывающие колено. Каждый день делала себе прическу-улитку, которую у нас называли «вуй». Хотя ей уже было за 70 и онабыла вся седая. После расселения казарму присовокупил к своей территории завод «Респиратор», сломал внутренние перегородки и разместил там один из цехов. Казарма и сегодня в строю. Савва Морозов строил на века, добавляя в цемент яйца, возводил метровые стены. Поэтому разрушить эти здания очень сложно!Скорее новые дома рухнут, чем казармы!
Моя бабушка последней покидала расселённую казарму где то в 77 году. Уже тогда туда стали наведываться мародеры, которые тащили всё, что не успели перевезти люди. Вот и мы взяли в первый день только необходимое, что могли увезти. Дверь на ночь закрыли как обычно. А дверь то была дубовая со старинным английским замком, к которому никак не могли подобрать ключи. И приехав на следующий день, обнаружили, что все вещи из комнаты исчезли, так как неподдающуюся дверь просто разрубили топором. Сколько там всего антикварного пропало! Самое обидно даже не вещи, а большой портфель с письмами, где были весточки от родных с фронта и два больших портрета в рамках под стеклом прадеда и прабабушки. Прадед на фото с шикарными закручивающимися усами и Георгиевскими крестами на груди. а ещё молодая прабабушка в кофте с баской, бусами в несколько рядов, а на голове у неё «корзинка» из кос. Вот это, действительно, потеря! А мебель, скорее всего, где-нибудь всплыла в антикварном магазине, так как это не простые воришки были. Сегодня музей перенесен в здание на Крутом. Никак не получается посетить его в приезды. Но теперь, как мне сказали, это музей старых вещей, а не краеведческий, и представляет из себя жалкое зрелище. Куда же делись, интересно, экспонаты прежнего музея?..
P.S. Если кто захочет о чем-то спросить автора мемуаров, комментировать лучше в исходном посте, тут, тут и тут. Да и тут.
Я ничего не могу сказать по данному поводу, у меня нет такого опыта, и никто из моих предков его не имел. Мне это интересно как историческое свидетельство.
Источник: