Искусствовед-эксперт Марина Молчанова. Фото: © Анжелина Вин
Искусствовед-эксперт Марина Молчанова , вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, директор художественной галереи «» предпочитает формировать для участия в антикварных салонах экспозиции-концепции. В интервью RDH.ru она рассказывает о предстоящей экспозиции «Исчезающая реальность», которая будет представлена галереей «Элизиум» на XXXVII Российском Антикварном Салоне .
— Что вы ожидаете от приближающегося XXXVII Российского Антикварного салона?
— У меня перед салоном всегда одно и то же ощущение: обязательно должно произойти какое-то открытие, должно появиться что-то важное, находившееся до сих пор в забвении. Мы участвуем в очень многих салонах, и каждый раз возникает в связи с теми или иными обстоятельствами мысль, что это недешевое удовольствие, может не стоит на этот раз участвовать. Но так как наша галерея существует с 1997 года, участие очень важно, и мы придумали для себя следующую вещь – каждый раз готовим новую экспозицию, идейно новую. Это может быть модерн, русские американцы, театральный авангард, графика общества станковистов. Сейчас у нас, например, стенд «исчезающая реальность». Мы пытаемся подобрать вещи, которые стоят на грани предмета и беспредметности или совсем уходят в беспредметность.
Что нам это дает каждый раз раскрытие новой идеи в искусстве? Во-первых, какой-то дополнительный импульс в галерейной жизни, ведь нам для подбора работ необходимо общаться с коллекционерами, наследниками. Во-вторых, безусловно, развитие. Мы исследуем каждую работу и каждого художника, и готовим сертификаты. Потому что иногда появляются работы художников, с которыми мы прежде не работали. Например, сейчас на этом салоне мы выставляем полотна Исаака Пайлеса. Естественно, мы начинаем прорабатывать этого художника русского зарубежья периода 1930-1940-х годов – это именно то время, которое мы находим наиболее интересным.
Таким образом, мы занимаемся только русскими художниками этого периода и теми, которых можно считать идеологическими продолжателями этих творцов. Например, мы делали персональную выставку Владимира Стерлигова, основные вещи которого созданы в 60-х годах. Идеологически, он прямой продолжатель идей Малевича, возможно, единственный во второй половине XX века в России. Конечно, у нас коммерческая галерея, и мы хотим что-то продать.
— А с русскими эмигрантами вы тоже работаете?
— Однозначно. У нас очень много русских эмигрантов. На сегодняшний день без русских эмигрантов нельзя рассматривать это временное художественное пространство, потому что многие художники, которые выбрали направление здесь, даже уехав, они все равно остались русскими. Нам очень многое приносят из их работ.
— Потрясающая фигура. Он наш герой. В его творчестве есть два периода. Самый ценный — с 1950 по 1954 год. Его живопись этого периода стоит миллионы. Сейчас у нас, конечно, таких работ нет. Всего четыре года – и он кончает жизнь самоубийством. Его пронзительные работы находятся как раз на той грани, которую мы хотим представить на этом салоне. С ним наш стенд был бы, конечно, совсем иной. Но не судите нас строго, это все же не выставка, а Антикварный салон, да и стенд у нас небольшой – всего 30 метров. Наша цель – поставить вопрос, сформулировать идею. Конечно, было бы здорово организовать такую выставку и представить там как можно больше художников, работавших с подобным исчезновением, с исчезновением предмета как такового.
Например, органическое направление, школа Матюшина. Что их интересует? Есть предмет, мы привыкливоспринимать форму этого предмета, а вот Матюшина интересует другое: этот объект в природе. Он превращается в нечто иное. Его интересует, как этот предмет взаимодействует со всем его окружающим. Обычного предмета мы не увидим. Он исчезает. Именно этот подход интересовал органиков. Это очень важная, нераскрытая тема.
— Ваша экспозиция будет главной на XXXVII Российском Антикварном Салоне? Вас представили как главного спикера.
— Абсолютно нет. Антикварный салон просто знает, что мы всегда делаем концептуальную экспозицию. Насколько я понимаю, в этот раз главное – палех. Да, у нас каждый раз новая идея. Что интересно – она самостоятельно меняется. Вы видели, как привезли подобранные нами вещи. В размерах они оказались намного меньше, чем я представляла. Результат пока непонятен. У нас есть еще Александр Древин. Если говорить о подборе художников, то мы выбираем трагические фигуры того времени. Очень тревожная его работа, очень щемящая. Он не уезжал из России, был расстрелян в 1937 году. Как и Вера Ермолаева. И Древин, и Ермолаева пострадали за свое творчество. Стерлигов же был всегда очень сдержан, у него не было выставок. Он всегда находился в тяжелом состоянии – не духа, но общественном.
И в то же время у нас будет очень интересная работа Нади Ходасевич-Леже и Павла Мансурова. Чем они интересны? Мансуров был учеником Малевича, но уехал из России. Приехав за рубеж, он понял, что те идеи, которые были им разработаны, он не может использовать, потому что они никому не нужны. И он работает для домов моды, но в 1960-х годах, когда возникает интерес к его сюжету, он вновь начинает развивать те идеи, которые были у него в 20-х годах. То же самое делает Ходасевич-Леже. Это девочка, пришедшая босиком к Малевичу с мыслью, родившейся в деревне, что она будет в Париже у Леже. Потом она уезжает туда, работает все эти годы с Леже и становится его женой. Ее работа – большая беспредметная композиция, которая подписана следующим образом: «1926-1960».
Еще один исключительно интересный художник, которого мы представляем, — Андрей Ланской. Его интересует больше всего цвет, даже в фигуративных вещах. Он очень плавно и понятно переходит от предмета к цвету. Кстати, он был другом Никола де Сталь. Ну, не то что бы другом, но они оба были очень бедные и несчастные, и оба были очень талантливые.
За каждым именем стоят потрясающие судьбы. Судьбы не просто людей, но судьбы художников, которые очень много сделали для развития искусства XX века. Их имена можно найти в любой энциклопедии, посвященной этому времени. Они создали – новое в искусстве.
Источник: