Филипп Миронов рассказывает о новой социальной группе — випстерах, их истории и предпосылках возникновения.
Перевод.Только что с открытия «Стрелки». Здесь, путем скрещивания двух социальных групп образовалась новая, оригинальная. ВИПСТЕР. Встречайте! Прошу прощения за английский — пытаюсь соответствовать моменту рождения.
В отличие от хипстеров, кто такие випстеры — понятно. Ясно, из каких слов составлено это определение, и что они обозначают в отдельности. Для наглядности я попытался составить сравнительную табличку. Но в ней все настолько очевидно, что, мне кажется, заполнить клетки мог бы любой.
Внешность — как манифест. Цитаты из различных субкультур в одежде. Повышенное внимание к прическам (или их отсутствию). Усы-бороды. Клетчатые рубашки, «майки с принтом». Очки. Худоба.
Внешность — как атрибут. Upscale casual, дорогие аксессуары (часы, очки, зажигалки). Покупка бессмысленно дорогой одежды Rick Owens автоматически превращает покупателя в випстера.
Школьники, студенты, молодые специалисты. Профессиональные бездельники по формуле «я занимаюсь искусством».
Владельцы собственных предприятий, руководители как в творческих сферах, так и в областях материального производства (Вадим Дымов).
Инди, новое диско, ню-рейв и его последствия. Дабстеп, вонки, рэп-рейв – чем запутаннее название стиля, тем лучше. Концерты в «Солянке» и «Икре», музыкальные блоги, фестиваль «Авант».
Музыка по большому счету им не очень важна. Могут слушать новое диско, инди или фанк при этом посещать большие московские концерты, типа Fun Lovin’ Criminals или Guns’N’Roses.
Look At Me, «Афиша», западный глянец типа Vice, Dazed & Confused. Блоги. Большую часть информации предпочитают получать из Google Reader или френдленты.
«Сноб», Black Square, традиционный русский глянец (GQ, Vogue, Bazaar), Interni, Esquire, Forbes. Специализированные издания. В меньшей степени интернет — OpenSpace.ru, The Village.
Andrew W.K., Ян Кертис, Виктор Цой, Винс Нуар из Mighty Boosh, Хлоя Севиньи, группа Justice, Педро Уинтер и т.д.
Випстеры — конденсат всей общественной истерии по поводу хипстеров. Они, определенно, существуют. На термин есть, что называется, соцзаказ, подтверждаемый тем, что за две недели слово прижилось, стало мелькать в статусах и фигурировать в речи. Термин обладает страшной ликвидностью в языке (в противовес волотильности «хипстера»). В общем, випстеры могут дальше не читать.
Самое интересное в изучении истории культуры — прослеживать, как незначительные события меняют картину времени. Казалось бы, бухаешь на Монмартре с проститутками и чего-то там чиркаешь в блокнотике, а на самом деле создаешь новую парадигму гениальности и становишься иконой богемы XX века. Машешь головой под диско-панк в модном клубе, а на следующих выборах побеждает другая партия. Большинство тектонических сдвигов происходит просто потому, что так сложились обстоятельства. Для того, чтобы они случились, достаточно просто «быть там».
В разряд випстеров переключились те, кто был в начале. Произошло автоматическое зачисление «за выслугу лет». В одном интервью трехгодичной давности на вопрос о том, как появились Idle Conversation, Роман Мазуренко сказал, что в 2006-м было совершенно нечего делать, некуда ходить, молодежь пребывала в прострации, ни у кого не было денег. Зато было полно свободного времени — все сидели в «Камергере» и пили кофе.
Что сейчас? Ни у кого нет времени. На телефоны подходят не с первого раза. Денег хватает на поездки в Париж и покупки в КМ20. Рома Мазуренко — белорус, приехавший в Москву из Дублина с абсолютно западным сознанием, — сейчас управляет баром на «Стрелке».Игорь Компаниец— футбольный хулиган, перековавшийся в редакторы женского глянца, — рулит «Солянкой» (которая по статусу на 2010 год стала таким же заслуженным местом как, например, клуб «Город» лет пять назад).Дима Японец— бывший арт-директор постного клуба «Культ» и фанк-музыкант — мотается с диджей-сетами от Японии до Нью-Йорка.Сережа Пойдо— юрист по образованию и фанат ЦСКА — делает Look At Me и The Villаge, а сейчас решает, оставить ему эту фразу в тексте или нет.
Випстерами так или иначе могут считать себя почти все первые посетители вечеринок Idle Conversation в «Кризисе» и «Пропаганде», все, кто был на «Бракосочетании Протея с космической матерью» в «Икре», кто есть на фотографиях с первого Thriller в «Солянке». Они доучились в институтах или нашли работу по вкусу, перезнакомились и, простите, перееблись, утолили культурный голод и почувствовали себя значительно лучше. По крайней мере, мест для их дислокации — клубов, галерей, магазинов, институтов, офисов, парков — стало значительно больше, чем в 2006-м. Город поделился на кластеры и профессиональные зоны — в одной больше музыки, там про кино, здесь про книжки или интернет. И те, кто занимает руководящие позиции на производстве какого-либо контента в этих нишах, а не бездельничает, — випстеры.
Помимо изменений внесенных в столичную жизнь конкретной московской группировкой, все остальные микросообщества жили и развивались по своим правилам. В ставшем уже каноническим тексте Юрия Сапрыкина, где впервые был нарисован портрет новой молодежи, была проговорена оппозиция. Дескать, путинский достаток произвел на свет русский гламур. Потом пришли хипстеры, декларировавшие свое отличие, но, на самом деле, писал Юрий, эти новые — ни чем не лучше старых. Он был прав: с позиций левака-интеллектуала распинать хипстеров можно до бесконечности, чем все это время занималась блогосфера.
Озабоченность собственным успехом — материальным или в глазах представителей твоей общности — неизбежна после 70 лет коммунального сознания. Пока люди в России не заграбастают достаточное количество полагающейся каждому из них частной собственности, они не начнут думать об экологии, толерантности, равенстве перед законом, не начнут думать о других. Впрочем, часть населения чувствует себя уже вполне комфортно с тем, что удалось наработать за 20 лет. Еще одна часть никак не насытит жадность, скупая дома, яхты и футбольные клубы, задавая дурной тон остальным. Третья — работает на государство, и ни собственностью, ни властью с остальными делиться не собирается. На русских хипстеров, в отличие от нью-йоркских, постоянно проецируется эта сеть раздражающих установок.
Зимой в тексте, посвященномВасе Эсмановуи сайту lookatme.ru для журнала Citizen K, я написал, что «помимо тяги к просвещению и жажды к творчеству, в головах [нового поколения] зашита четкая программа самореализации и стремления к успеху. Итогом „нефтяного“ десятилетия стала абсолютная тождественность двух жизненных сценариев, один из которых — получить работу в „Газпроме“, а другой — стать известным фотографом». Однако, как любил повторять Фрейд, противоположности не образуют противоречий. У гомофобов чешется задница, фашисты вожделеют евреев, а фанатов ЦСКА трудно отличить от фанов Спартака. Если хипстеры испытали на себе влияние идеологии русского гламруа, то и «гламурятина» существенно изменилась. Помимо «ботанских» очков на носу у Тимати и Ксении Собчак, из обихода новой молодежи был позаимствован интерес к современному искусству («Гараж» Даши Жуковой) и артхаусному кино (к/т «Пионер»). А уж возможность появления группы Gossip в средоточии московской фанаберии — клубе We Are Family Disco Club — хипстеры восприняли, как попытку ограбления своего культурного багажа.
Когда «КоммерсантЪ» справлял свое двадцатилетие в прошлом году, только ленивый не вспомнил, что эта газета создала образ российского бизнесмена. Обычно медиа целятся в какую-то определенную аудиторию, потому она и называется «целевой». А в лихие 90-е «Коммерс» бил световым лучом в космос, и все «новые русские», случайно попадавшие под него, превращались в его читателей, попутно меняя цвет пиджака.
Можно сказать, что «Афиша» с Look At Me создали хипстеров. И если верно их медийное происхождение, то и надстройка — випстеры — должны были появится оттуда же. Из «Сноба», OpenSpace.ru, Slon.ru, телеканала «Дождь», журнала Black Square. У всех них есть только одна общая жирная черта: эти проекты созданы без какой-либо четкой коммерческой мотивации. По крайней мере, на их начальном этапе количество вложенных в развитие средств явно превышает возможный возврат. Создается впечатления, что перечисленные журналы и сайты предназначены для внутреннего потребления, и ареал их целевой аудитории совпадает с контуром сотрудников. Особенно показателен «Сноб», для которого некоторые члены клуба пишут колонки за ощутимые деньги.
Запуская его, Владимир Яковлев постулировал существование неких «global Russians». Вообще, изобретать названия для премиальной аудитории любят не только медийщики. Рэм Колхаас придумал «кинетическую элиту» (люди без корней, проводящие большую часть времени в трансконтинентальных перелетах). Были еще бобо в начале 2000-х — богемная буржуазия. Для расшифровки випстеров лучше всего подходят яппи, вышедшие в 80-е на американскую авансцену. Молодые городские профессионалы (young urban professionals) приспособили ценности хиппи к комфорту и потреблению. Если полагаться на слова Сапрыкина, что главное кредо хипстера потреблять с невероятной скоростью все самое модное, то випстеров по отношению к хипстерам надо рассматривать как таких сверхпотребителей, впитывающих первыми то, что еще не успело выйти на массовый рынок. Они приезжают в Москву с айпэдами. Они уже забыли о журнале Monocle. А также о школе Cooper Union и прочих кунстштюках, которые здесь адаптируются. Эти сверхпотребители занимаются производством потребительских трендов.