«Планировать сейчас можно месяца на два вперед. Через два месяца будет, как мне кажется, стабилизация: мы поймем некое средненегативное состояние, в котором оказались, и сможем рациональнее планировать. Но я не ожидаю катастрофы. Скорее, будет понижающий тренд в экономике. Но кризис — это идеальное время для стартапов и новыхидей, поэтому первая половина следующего года будет полна интересных и неожиданных проектов, которые будут возникать при нулевом финансировании.
Я очень надеюсь, что кризис приведет еще к одной важной вещи. Есть такое понятие, как «московская нефть» — это недвижимость. И будет дико позитивно, если кризис привдет к падению цен на ее аренду. Тогда будущие стартапы будут подкреплены: даже если у людей не окажется денег, будет возможность арендовать — пусть небольшое — помещение за меньшие деньги и начать свое дело.
Мне очень важным кажется то, что кризис приведет к сглаживанию радикального экономического отличия Москвы от провинции. Не только Москва просядет, но и провинция немножко подтянется. Вот, например, в Казани возник интересный клуб под названием «Смена». Это даже не клуб, а центр, где есть и искусство, и литература, и кафе, и проводятся всякие мероприятия, выставки, ярмарки и так далее. Это интересный опыт, который я наблюдаю не только в Казани, но и в Екатеринбурге, и в других городах.
А что касается меня и издательства, то у нас много планов, и мы их будем корректировать. Мы печатали книги в зоне евро, и сейчас, видимо, придется переносить весь процесс в Россию. И это очень креативный момент, потому что нам придется в очередной раз сделать редизайн, чтобы ухудшение качества выглядело стильным. Для людей, которые как мы озабочены формой, стилем и попаданием в ритм и атмосферу времени, поворот в сторону внутренних ресурсов — довольно полезная и интересная вещь.
Что касается настроений в обществе, думаю, какая-то часть будет радикализовываться, хотя условная оппозиция будет реалистичнее оценивать ситуацию. У людей, которые выражали оппозиционные настроения последние три года, опыт знакомства с миром скорее связан с отъездами за границу, нежели со знанием того, как обстоит дело в России. Хотя и европейская или американская реальность знакома им только на уровне зон успеха, в которые попадает турист, пребывая за границей. В этом смысле можно пожелать оппозиции выработки своей версии политического патриотизма. Это сейчас важный вызов и задача: придумать свою версию патриотизма, как большевики придумали свою версию истории, когда она стала пониматься как история освободительного движения, восстаний и революций. Нужно придумать свою версию русской истории как истории формирования республиканского либерального самосознания. Ведь есть либеральная оппозиция и патриотические силы, и для того, чтобы сблизить их позиции, внутри первой должен выработаться свой концепт патриотизма, а внутри патриотической части общества — момент включения ценностей индивидуальной свободы, свободы мнения, перемещения и так далее. Необходимо вырабатывать консенсус и искать в истории России последних 200 лет фигуры, способныеего представлять. Нужно ориентироваться на дореволюционные думские фракции, партии типа кадетов, некоторую версию русского республиканизма. Вообще, предстоит много интересного, и я не вижу здесь серьезной возможности для революции».
Источник: