Валерий Андросов: Искусство — это бездонная чаша. Фото: «Союз»
Художник Валерий Андросов, автор живописных полотен, интерьеров и памятников (в том числе — «Памятник самолету ПО-2 в подмосковных Мытищах), директор Мытищинской картинной галереи, считает, что регулярно творческое общение российских и белорусских художников просто необходимо. Ведь оно расширяет их творческий горизонт, дает толчок к поиску новых интересных художественных решений.
— Вот уже десять лет мы тесно общаемся с белорусскими коллегами, регулярно обмениваемся выставками, — рассказывает Валерий. — Все началось в 2000 году, когда к участию в Фестивале молодежи подмосковных Мытищ, с одной стороны, и белорусских городов — Борисово, Жодино, Барановичей — с другой, была привлечена и мытищинская Ассоциация художников, которую я тогда возглавлял.
Интересно было с самого начала. Помню, привезли мы работы наших художников в Жодино, сидим в огромном зале, где должна проходить выставка, думаем, как грамотно развесить работы. И тут приходят местные художники, сразу же завязывается интересная беседа, а через полчаса они уходят и возвращаются со своими работами. В итоге выставка получилась потрясающая! И так сложилось, что творческое, рабочее общение постепенно переросло в дружеское.
— Мне кажется, белорусские коллеги более ориентированы на современное европейское искусство, они не боятся творческих поисков, стремятся дать не конкретное изображение чего-либо, а ассоциации с ним, пытаются найти новые пластические формы выражения. А когда эти поиски сочетаются с качественным академическим образованием, которое получают художники и в России, и в Беларуси, результаты бывают удивительно интересными.
— Случается, что за произведениями, выдающими себя за «актуальное искусство», ничего не стоит, кроме как желания художника заявить о себе любым способом…
— Но эта подмена обычно видна сразу и к творческим поискам не имеет никакого отношения. Ведь, глядя на любую работу, ты видишь, ради чего она сделана, какую идею пытался реализовать в ней человек. Или, наоборот, понимаешь, что «идейная составляющая» придумывалась уже позднее, чтобы хоть как-то объяснить появление на свет данного «объекта». Каждый художник имеет право на свое философское рассуждение о жизни, на свое композиционное видение. А дальше уже нужно разбираться — зрителям, искусствоведам, смотреть, что в итоге получилось, только ли, например, беспредметное искусство или бездуховное… Мне кажется, общество должно быть ориентировано и на движение мысли вперед, и на какое-то духовное начало.
— Как директор галереи вы считаете, что, собирая те или иные произведения, нужно придерживаться какого-то принципа, отбирая, скажем, лишь реалистические произведения?
— Нужно интересоваться всяким искусством, ведь в разных своих проявлениях оно является срезом мировой художественной культуры. Реалистическое искусство, меняясь на пути своего развития остается вечным и всегда интересными. Но при этом нельзя запрещать и другой путь — путь Малевича и Кандинского. Вот поэтому я стараюсь собирать разнообразные и разноплановые художественные произведения. Потом, со временем, история все равно даст свою оценку и все ненужное отсеется…
— Сейчас много говорится о том, что искусство должно активно поддерживаться государством. Нет ли здесь риска появления тотальной цензуры?
— Да, грань здесь очень тонка. Если полностью отпустить искусство на свободу, оно может или просто исчезнуть, или уйти в порнографию. Если зажать в тиски, будем иметь лишь портреты губернаторов и мэров городов. И возможность не переходить эту грань напрямую связана с культурным знанием руководителей, стоящих у власти. Или хотя бы с их умением прислушиваться к специалистам, обладающим этим знанием и вкусом. Тогда на улицах наших городов не будут, например, появляться ужасные скульптуры, уродующие художественное восприятие детей: ведь если ежедневно видеть безвкусицу, в конце концов можно решить, что это норма.
Да, государство должно поддерживать искусство, но ни в коем случае не кормить художников, иначе они уходят не просто в конъюнктуру, а в настоящее лизоблюдство… Но и вариант с европейским искусством, когда художников отпустили на самотек, на самовыживание, — это тоже неправильно.
— Вы еще и архитектор, дизайнер. Не кажется ли вам, что в современной архитектуре стремление к максимальной функциональности пошло в ущерб эстетике?
— Я бы так не сказал. Просто эта эстетика стала немного другой. Она диктуется в том числе и новыми строительными и отделочными материалами, которые сегодня используются в архитектуре. Сегодняшняя эстетика, с одной стороны, очень рациональная, особенно это чувствуется в больших современных строениях, в основе которых — сочетание стекла и бетона. С другой стороны, если смотреть в бытовом плане, у людей появилась усталость от минимализма, ностальгия по украшательству, «обуючиванию» жилища с помощью различных деталей, вплоть до скульптурных барельефов и так далее (когда позволяют размеры квартиры или дома).
— Вы ратуете за развитие современной архитектуры. Но как совместить многоэтажные здания из стекла и бетона с историческими центрами российских городов?
— Естественно, в этих вопросах все нужно тщательно продумывать. Мне кажется, лучший вариант предложила Франция, когда там стали строиться города-спутники Парижа, как, например, Дефанс: там потрясающая современная архитектура. То есть при строительстве нового вовсе не обязательно сносить старое. Ведь потери исторических связей очень опасны… Причем исторический центр разрушается не только в крупных городах. В Мытищах было много дачных, мещанских усадеб и домов, придававших городу особое обаяние. А сегодня практически ничто не говорит о его истории.
Для того чтобы создание нового и параллельно сохранение исторического старого было естественно для каждого человека, нужно, повторяю свою мысль, воспитывать в людях художественный вкус. И делать это начиная с младшей школы. На самом деле сегодня в школах изобразительное искусство преподается хуже, чем в шестидесятых годах прошлого века.
— Вспомните историю, в XIX веке все образованные люди, и не думавшие даже о карьере художника, умели прилично рисовать. Обучаясь рисованию, азам композиции, ребенок не только соприкасается с прекрасным, но и учится анализировать окружающий мир, понимать всю его сложность и многообразие. А один вид искусства тесно связан с другими, и постепенно кругозор ребенка расширяется… К тому же умение рисовать — оно же передается от поколения к поколению. В 1917 году вместе с дворянскими усадьбами, со старым укладом жизни эта цепочка преемственности воспитания вкуса оборвалась. И нам сейчас остается только тосковать по Золотому и Серебряному векам — расцвету нашей культуры.
Хорошо хоть, что не удалось до конца разрушить традиции народного искусства — ему удалось остаться самим собой. Это искусство — та бездонная чаша, из которой черпают вдохновение художники. А взгляд на мир сквозь призму произведений народных промыслов настраивает человека на гармоничный, красочный лад.