Звиад Циколия стал широко известен в профессиональной дизайнерской среде в начале 2000-х, когда выиграл в конкурсе на разработку облика купе класса luxury, организованном российской автомобилестроительной компанией A:Level. Впоследствии эти эскизы Циколии легли в основу дизайна нашумевшего в середине 2000-х концепт-кара Russo-Baltique Impression. Продолжая жить в Тбилиси, Звиад сотрудничает с крупными западными и азиатскими автомобильными компаниями, у него своя дизайн-студия и собственный часовой бренд, запущенный в 2012 году. Мы взяли у Звиада интервью.
Звиад, не могли бы вы прежде всего рассказать немногоо себе — где родились, кем были ваши родители, когда и как вы решили стать дизайнером?
Отец был режиссером, мать — актрисой. Я сын творческих людей, поэтому интерес к творчеству у меня проявился еще в детстве. Отец у меня очень хорошо в дизайне разбирался, в принципе, это от него мне такие навыки перешли.
А вообще я стал дизайнером, потому что в детстве меня привели на станцию юных техников в лабораторию транспортного дизайна. И вот с детства я там начал заниматься вот этим. В принципе, мы там начали развивать таланты.
После уже я решил поступить в Академию художеств, но поскольку там не было факультета транспортного дизайна, мне пришлось пойти на промышленный дизайн. В дальнейшем мне это здорово помогло в освоении транспортного дизайна, поскольку транспортный дизайн включает в себя все абсолютно. Когда ты работаешь над интерьером автомобиля, в частности, там навыки промышленного дизайнера особенно пригождаются. Вот с этого все и началось.
Это все в Тбилиси было, да? И окончили вы тбилисский вуз?
Да, это все в Тбилиси.
Расскажите пожалуйста о своих первых шагах на пути дизайнера.
Ну первые шаги на пути транспортного дизайнера были сделаны еще в юности, на станции юных техников. Мы занимались там многими проектами, многими инновационными проектами. Эта лаборатория очень часто получала на выставке ВДНХ призы, второе, третье места. И очень много патентов мы получили. Там шла очень плотная работа по этому направлению: делали городские автомобили, спортивные, разного вида транспорт, на солнечных батареях, то есть там шла обычная работа на будущее, как идет в настоящих дизайн-студиях. Для выставок, для ВДНХ, мы как-то сделали трейлер, который отметили наградой, какие-то городские автобусы, такси. Тогда-то все и началось. Полностью профессиональной эту работу, конечно, нельзя назвать, но основы проектирования и мышления мы получили. База та же самая. В настоящих дизайн-студиях, конечно, больше работы с технологиями. Но тем не менее, то, что мы делали в то время мы делали на очень профессиональном уровне, несмотря на то, что нам было по 13-14 лет. Мы всегда старались представлять на ВДНХ какую-то новизну и это нас очень подбадривало и стимулировало.
Промышленным же дизайном я начал заниматься не потому, что очень хотел им заниматься, меня всегда больше привлекал транспорт. Промышленный дизайн — это как бы вынужденная посадка, были заказы, а у меня был опыт, который можно было применить. В процессе я втянулся, мне очень понравилась эта тема, у меня появилась как бы потребность в промышленном дизайне. И я начал очень интенсивно работать в этом направлении, тем более, что в промышленном дизайне было больше заказов, чем в транспортном. В основном, я начал работать над упаковками. Сейчас в Грузии высокая потребность в качественной упаковке — вы знаете, что у нас много разливают вин, минералок, лимонадов, делают также кондитерские изделия. Я уже как бы создал рынок для дизайнеров упаковки здесь в Грузии. В основном требуется дизайн бутылок. Раньше как было: производители брали каталоги иностранных производителей бутылок или тары и потом они выбирали какую-то бутылку и подстраивали производство под эти бутылки или бутылку подстраивали под существующее производство. А в моем случае это было все индивидуально, тем более, что я предлагал им не переделывать существующую линию и это им обходилось в практически ничего — только новая пресс-форма. Не приходилось перестраивать производство, что здорово экономило их бюджет и отсюда появился этот рынок, и я начал в этом направлении работать.
Вы знаете, этот макет в масштабе 1:1 мы делали на лоджии первого этажа, в обычной квартире, не было никаких инструментов и работали над этим макетом обычным ножом, которым консервные банки открывали. Это умопомрачительно было. Когда я вспоминаю, я просто сам себе не верю, потому что с этим проектом было много проблем и я их прошел. Даже если сейчас мне кто-то предложит то же самое повторить, несмотря на то, что у меня сейчас гораздо больше опыта, я все-таки не решусь на это все. Когда я смотрю на этот проект я думаю о том, что у меня не было такого опыта в дизайне, я не так воспринимал пропорции и линии, и в целом воспринимал дизайн не так как сейчас, я был еще в процессе брожения…. Несмотря на это все, я смотрю спустя 18 лет и все-таки думаю, что это был один из моих самых интересных проектов, но, честно говоря, самым достойным и любимым проектом все-таки является первый грузинский броневик Дидгори. Эта машина является таким душещипательным проектом.
Да, это был очень долгий процесс. Я задал вопрос администраторам автосалона — сколько будет стоить выставиться у вас? Потому что я в 1995 году в первый раз посетил Франкфуртский автосалон, это была моя мечта.
Во время СССР мы охотились за каждой информацией. Знаете, как в советское время показывали в передаче Время западные автосалоны? Нельзя было показывать как Запад хорошо развивается, поэтому они показывали только колпак машины, эмблему или руль,но не целиком. Целиком если и показывали, то только секунды две-три. И все, что ты успевал увидеть, оставалось в твоем воображении. Так что была у меня мечта посетить Франкфуртский автосалон и мне удалось это сделать в 1995 году, поскольку я тогда работал дизайнером авиакомпании AirGeorgia, это была первая авиакомпания, которая летала во Франкфурт, и у меня был бесплатный доступ к полетам. Я воспользовался этим и полетел во Франкфурт, на автосалон.
Там я познакомился с одним очень интересным человеком — Йоханном Дауэром, который был чемпионом Ле мана 1994 года. Он тогда выпускал спортпрототипы Porsche 962, адаптированные для дорог общего пользования. В количестве 50 штук он должен был выпустить эти машины. Там брунейский султан купил этот Dauer 962, еще какие-то серьезные клиенты. Я познакомился с Дауэром и он очень заинтересовался мной, он был заинтересован в сотрудничестве. И вот в 1996 году, когда я поехал в Нюрберг, встречаться с ним и обсуждать партнерство, я, можно сказать, не прошел тест. Не прошел по своей глупости, по своей неопытности в общении с людьми и еще из-за грузинской гордости, которая очень здорово помешала. Поэтому наше партнерство не состоялось, он хотел меня нанять как дизайнера, а я начал брыкаться, мол, либо то, либо ничего. В общем, повел себя как максималист. И я ему сказал: ничего, если вы не хотите взять меня на работу, это не проблема, но я обещаю, что на следующем автосалоне я буду стоять рядом с вами со своим проектом. А я вообще настырный, если у меня есть цель, то я к ней иду.
И вот я начал заниматься вот этим. Мне повезло, я за неделю нашел и спонсоров и всех, кто мог мне помочь. Поговорил и с авиакомпанией, в которой в тот момент работал. Взял размеры багажного отсека Ту-154 и они пообещали, что отправят этот макет в багажном отсеке во Франкфурт. Я взял эти размеры Ту-154 и начал уже под эти размеры проектировать автомобиль. И вот когда его доставили во Франкфурт, немцы разгружали и здорово поломали макет, поэтому нам пришлось всю ночь работать, чтобы к следующему утру макет был снова готов к выставке.
Но в том году, когда я выставлялся, у компании Dauer уже были проблемы, поэтому они не выставлялись. Выставлялся только я. То есть все равно у меня не получилось сдержать свое обещание. (Смеется.)
Он посетил, да. Я его увидел, позвал, он так обернулся и посмотрел на меня большими удивленными глазами. Я говорю: ну что я тебе обещал? Говорил, что выставлю?
Потом мы еще не раз встречались, у него были какие-то намеки на проект, но почему-то он не смог осуществить, а потом у него появились юридические проблемы и его даже посадили в тюрьму, насколько я знаю.
Нет, это был стенд Tsikolia Design. Там был мой логотип и мои надписи. Все было очень и очень оригинально.
Да, зная о моем опыте, меня позвали, попросили из Министерства обороны сделать первый грузинский броневик. Так я начал работать в этом проекте. Там уже были инженеры, конструктора, но у них не было дизайнера, который правильно бы организовал компоновку и правильно распределил бы объемы. Мне пришлось этим заниматься. Мы делали все с нуля, у нас была готовая ходовая часть, но кузов, компоновку делали с нуля. Было очень интересно. У нас были прототипы ведущих производителей и была установка: сделать не хуже них. В конце концов получилось не хуже, а лучше. Подтверждение тому было недавно: буквально месяц назад мы победили в тендере Саудовской Аравии, в котором участвовали 12 броневиков разных производителей, построенных на этой агрегатной базе. Наша машина обошла всех конкурентов и прошла в первую тройку. В финале были мы и американцы. В конце концов мы победили.
Также по теме: Статьи:
Источник: