В прежнем объеме (как было до Интернета, соц. сетей и файлообменников), конечно, не будут. Останется печать для выставок, украшения интерьера и подарков в виде «альбома» — все случаи, когда важна «бумажная материальность». Для хранения архива «материальность» — недостаток.
Безусловно, технологию ожидают изменения, вплоть до слияния объектива и глаза. На фотографию это повлияет сильно. В качестве примера можно привести влияние «мобилографии» на традиционную фотографию, принципы и критерии ее качества. Фотография — язык, он меняется, в том числе под влиянием технологий.
Какой эффект для фотографии как искусства имеет крайнее приближение возможности фотографировать к обычному человеку? Как вы считаете, можно ли стать великим фотографом, не пройдя никакой школы?
Широкое распространение фотографии — это и плохо, и хорошо. С одной стороны, нас захлестывает волна изобразительного «шума», миллиардов никому не нужных изображений.
С другой стороны, поднимается планка критерия качественной фотографии. Теперь, когда технические навыки перестали быть препятствием для «непосвященных», на первое место в профессиональной среде выходит художественные и документальные достоинства изображения.
«Великим» можно стать самым разным способом, даже не имея никакого представления о фотографии. Сделать удачный или замечательный кадр возможно чисто статистически, закройте глаза и часто нажимайте на кнопку затвора, рано или поздно срастется. Проблема возникнет в выуживании изображения из террабайтов визуального шума.
Школы бывают разные. Иногда самообразование, особенно в век Интернета, вполне эффективный способ. Я – безусловно, за образование, причем, за широкое гуманитарное. Фотография, как и любое искусство, вещь контекстная. Понимание мирового и исторического контекста очень полезно любому автору, чем бы он ни занимался.
Нет. Сила фотографии в «замораживании» мгновенья, документальный фильм всегда останется другим способом выражения.
Специальный вопрос от редакции «Полит.ру»: С кем, на ваш взгляд, из отечественных и зарубежных фотографов стоило бы сделать «Вопросы «Полит.ру»»?
Есть ли смысл снимать фильмы о фотографах и фотографиях? Может ли зритель фильма, в котором демонстрируются фотографии, считать, что он увидел фотографию?
Повлияет ли, по вашему мнению, на индустрию фотоискусства возможность распознавания образа машиной и организации поиска по образу?
На индустрию или на фотоискусство? На индустрию — вполне вероятно, на фотоискусство — не понимаю, каким образом.
Кино, во многом, рождалось как оживление фот графий. Нет ли ощущения, что фото — это омертвение видео?
Насколько сказывается на формировании фотографических школ фактор естественной освещенности в тех странах, где они развиваются (например, на экваторе или в Приполярье). Каким было бы искусство фотографии, если бы была жизнь на Марсе?
Это интересный вопрос, но в нем не учтены небольшие размеры наше планеты. Школы не существуют в изоляции друг от друга и от мирового мейнстрима, поэтому «широтные» особенности сглаживаются. В изолированных сообществах, вроде СССР, куда большее влияние имеют политические ограничения, чем климатические.
Вопрос для курса этак не полгода минимум. Фотожурналист должен быть фотографом и журналистом. Условия удачной работы: я могу, я умею, мне интересно. Соответственно — в двух областях сразу.
Пленка не умрет, как и другие аналоговые носители информации. Будет существовать для решения конкретных творческих задач, для фотографии, нацеленной на галерею и музей, ну и, аккуратно выражусь, для самоутверждения.
На главной странице вашего сайта (asorin.ru) расположена всего одна фотография, которая выступает в роли «приглашения». Насколько мне удалось узнать, эта фотография сделана на Чукотке в 2003 году. Почему вы выбрали именно этот кадр для презентации личного сайта?
Коротко: она устраивает меня композиционно и символически. Никакой литературной истории за ней не стоит.
Влияет ли на качество снимков (раскрытие образа, ракурс, вид объекта) уровень образования фотографа (не связанного с фотографией), его начитанность, уровень его общей культуры?
При этом, художественная и фотографическая среда порождают «титанов» духа, законодателей мод и языка.
Я снимаю на цифровой Nikon, в дикие места беру с собой пленочный Nikon для подстраховки. Периодически одалживаю у приятеля Лейку М6, потому что дальномерная камера предполагает другой способ и навык съемки.
Хватает ли выдержки и мужества делать фотографии во время стихийных бедствий или кровавой резни? Как вы себя чувствуете при съемке таких событий?
Плохо себя чувствую. Я не отношу себя к «военным фотографом», не смотря на то, что снимал и в Абхазии, и в Чечне, и в Косово. На фоне того, как там работали другие фотографы, мне даже неловко признаваться.
Это очень зависит от съемки и обстоятельств. Предпочитаю готовиться тщательно, особенно, в случае командировки, чтобы не тратить время на месте на организацию.
Бывает очень страшно. Решаешься, когда тебе предлагают командировку, а ты профессионал. Потом нарабатываются навыки работы там, и даже становится обидно, когда они не востребованы. Но про «горячие точки» — лучше не ко мне, а к специалисту.
Александр Сорин — фотограф и журналист, занимался в мастерской А. Лапина. С 1993 года работал фоторедактором, а затем фотокорреспондентом в журнале «Новое время».
С 1996 по 2001 — корреспондент журнала «Итоги». Занимался, главным образом, проблемами российской провинции. Объездил страну от Курильских островов до Калининграда. Работал в «горячих точках» — Чечне, Косово. После «Итогов» работал фотокорреспондентом в «Еженедельном журнале». С 2004 года работает над собственными проектами, проводит мастер-классы, читает лекции.