Николай Петрович Глущенко стал явлением в украинской истории. И не только из-за своего выдающегося художественного таланта. После раскрытия архивов КГБ о его деятельности как разведчика начали слагать легенды. Некоторые из них — миф, а некоторые, как, например, тесное общение с Винниченко или подаренный Гитлером альбом рисунков фюрера, — реальность. Если бы о Николае Петровиче сняли художественное кино, то агент Ярема оказался бы, судя по воспоминаниям его современников, не менее колоритным, чем Джеймс Бонд. По крайней мере точно известно, что на фигуре Глущенко пересеклось немало исторических судеб — он был знаком с гетманом УНР Павлом Скоропадским, племянником австрийского императора, австро-венгерским эрцгерцогом Вильгельмом фон Габсбургом, дружил с Александром Довженко, Максимом Рыльским, Анри Барбюсом.
Но главное — Глущенко принадлежал к кругу тех прогрессивных украинцев, которые в условиях отсутствия государственности стали мостом между украинской и европейской культурами. Что правда, а что миф в жизнеописании Николая Глущенко, каким он был в личном общении и что для него означало искусство, в интервью «Дню» рассказала генеральный директор канала «Культура» Тамара БОЙКО, которая общалась с художником на протяжении почти тридцати лет.
— Впервые я встретилась с Николаем Петровичем, когда училась на третьем курсе университета и проходила практику в «Вечернем Киеве». Глущенко тогда как раз вернулся из командировки — он писал пейзажи тех мест, где планировали сделать Кировоградское море, — и я получила задание взять у него интервью. Помню, мне тогда сказали: художник ожидает тебя под редакцией, выйдешь — сразу его узнаешь. И в самом деле, я выхожу — стоит иностранец… Это был человек, который очень выделялся своей одеждой, манерой держаться, выражением лица. Прекрасная осанка, больше похож на спортсмена (кстати, в семьдесят лет он переплывал Днепр). Тогда впервые Глущенко меня поразил своей чрезвычайностью. По отношению к женщинам он был парижанином. Николай Петрович так умел говорить с женщиной и на нее смотреть, что каждая чувствовала себя первой красавицей. Он и по-украински разговаривал как иностранец.
Пейзаж был для него всем. Николай Петрович стремился оставить украинскую природу на полотне такой, какой потомки ее не увидят, и считал, что не может быть в мире прекраснее натуры, чем берега Днепра. Поэтому он оставил для потомков серию пейзажей тех днепровских берегов, которые оказались на дне искусственного моря.
Это море было для него личной болью. Где бы он ни был, он рисовал пейзажи. Как-то мы одновременно отдыхали в Паланге. Когда все только шли на завтрак, Глущенко уже возвращался с этюдов. Я не знаю другого человека, который бы столько работал.
— Это было его естество. Правда, он мне рассказывал, что когда в Германии познакомился с Довженко, а тот в свою очередь познакомил его с Винниченко, последний попросил Глущенко разрисовать ему дачу. И Николай Петрович разрисовал ее… портретами гетманов. И все же основным в его творчестве был пейзаж, особенно пейзаж украинский. Он так стремился вернуться из Франции в Украину, потому что был частью этого пейзажа. Каждый клочок земли для него был темой для работы. И вместе с тем его картины приобретали философское содержание. Я очень любила его живопись.
— Мастерская Николая Петровича находилась на последнем этаже самого высокого в то время здания Киева. Там был очень высокий потолок. Под потолком — переплетение труб. Для Глущенко оно имело свое содержание. Окна были наверху. В центре мастерской стоял мольберт. Когда Николай Петрович показывал кому-то свою работу, то на мольберт ставил старинную раму, которую привез еще из Франции. Он любил свои работы, но всем дарил их очень щедро. В мастерской обязательно угощал кофе. У него был удивительный шоколад и альбомы по изобразительному искусству, а также украинский уголок — диван, тканый коврик, опишнянская и косивская вазы и очень много сухих цветов. Когда ему дарили цветы, он их не выбрасывал, поэтому вся мастерская была в цветах.
— Да. Особенно я это заметила, когда была у него в последний раз за две или три недели до смерти. Мы готовили программу к юбилею первой советской украинской выставки, и Николай Петрович захотел принять в ней участие. Я впервые пришла к нему домой (раньше мы встречались в мастерской). Он уже болел, поэтому вышел к нам в домашнем халате, извинившись за свой вид. Но именно эта домашняя одежда в тот момент особенно подчеркнула его интеллигентность. Предо мной стоял аристократ.
— Кроме искусства, у Николая Петровича была еще другая, так сказать, специальность. Он был разведчиком. С исторической точки зрения это, возможно, не менее значительно, чем его талант художника.
— Есть люди, которые это исследуют. Я об этом не знала. Меня только поражала одна его способность. Когда художники собирались на застолье, Николай Петрович всегда был тамадой. И хотя он никогда ничего не пил, создавалось впечатление, что он пьянеет вместе со всеми. Уже после его смерти я поняла, что поскольку он был разведчиком, то должен был уметь так себя держать. Но главной загадкой биографии Николая Глущенко было то, что после переезда из Франции в Украину (а это был 1936 год) его не преследовали. И он вскоре переехал жить в Москву. А кроме того, Глущенко попал в лапы системы и больше всего он от нее страдал. Однажды он сказал: «Знаете, очень меня ломали». У него был интересный период ранний и поражающий последний. А середина его творчества пришлась на этап, когда очень руководили искусством, и он немало потерял. Но Николай Петрович всегда был патриотом Украины. Он оберегал писателей, заступался за молодежь. И главным в его жизни было именно искусство.
— Немногие об этом знают в Украине, но Глущенко имел соприкосновения со многими знаковыми лицам своей эпохи. Он рассказывал вам о своих особенных знакомствах?
— Невзирая на запреты, он рассказывал мне о Винниченко, которого очень любил. «Никакой он не националист, а абсолютно европейский человек, очень красивый, элегантный, порядочный, темпераментный», — говорил Николай Петрович. Они с Винниченко абсолютно не воспринимали Пикассо и во время его первой выставки закидали Пикассо и зрителей яблоками и гнилыми яйцами. Первый нудистский пляж в Париже организовали они с Винниченко. Это были очень прогрессивные и признанные европейцы. До переезда в Украину у Николая Петровича во Франции уже состоялось 10 персональных выставок.
— В свое время Глущенко также организовал выставку советского искусства в Берлине, где ему подарил альбом своих рисунков Адольф Гитлер. Это не миф?
— Нет. Он рассказывал мне об этом и показывал альбом Гитлера. Перед Второй мировой его попросили просмотреть работы, которые отобрали на выставку в Берлине. Он посмотрел, а там — колхозы, рабочие, станки… Тогда Николай Петрович подобрал другие произведения, и его отправили руководить выставкой в Германии. Выставку посетил Гитлер. Они с Глущенко пересеклись лишь на несколько минут. Фюрер осмотрел работы, внимательно посмотрел на Николая Петровича и пошел. Потом к Глущенко подошли и сообщили: «Фюрер хочет подарить вам альбом своих работ. Он спрашивает, подписать ли вам его?» Николай Петрович ответил, что должен посоветоваться, однако альбом принесли без автографа. О работах Гитлера Глущенко говорил, что они абсолютно профессиональны.
— Глущенко показал альбом Илье Эренбургу. Тот написал статью, что Гитлер даже в творчестве разрушитель. Сталин прочитал текст Эренбурга и захотел увидеть альбом. Спустя некоторое время альбом вернули. Однако то, что уже видела я, было в разобранном виде. Куда исчез альбом Гитлера после смерти Николая Петровича — загадка. Хотя легенд ходит много.
— Это тоже легенда. Перед войной ему дали задание писать портреты генералов. Это было абсолютно не его дело — вымалевывать ордена и медали. Он был импрессионистом. А пришлось.
— Николай Петрович — это, бесспорно, человек эпохи. Как думаете, откуда у парня из небольшого городка Новомосковска такой потенциал?
— Глущенко был очень талантливым. Конечно, университетом для него стала встреча с Винниченко. Но в украинцах прослеживается от природы заложенный аристократизм. Кроме того, Николай Петрович очень много работал, а работа делает человека лучше. Кстати, его значение с каждым годом растет. Ведь красота всегда современна, а Глущенко был человеком, который умел отыскать и показать ее в очень простых вещах. Это удивительное явление — разведчик и абсолютно откровенный художник, целостный в своем таланте.