Cкандальная акция «Х*Й в плену у ФСБ» группы «Война», проведенная летней ночью 2010 года на Литейном мосту, попала в шорт-лист государственной премии современного искусства «Инновация». О том, как это произошло и к чему это может привести, корреспонденту «Фонтанки» рассказал член экспертной комиссии премии, куратор, художник и арт-директор Калининградского филиала Государственного центра современного искусства Евгений Уманский.
– Скажите, это ваша инициатива номинировать акцию «Х*Й в плену у ФСБ» как лучшее произведение современного искусства в России за 2010 год на «Инновацию»?
– Да, я как эксперт номинировал их, так как у меня была такая прерогатива. По условиям я не имел права выдвигать проект, не получив разрешения от автора. Но так как двое художников на тот момент находились вне зоны досягаемости, то есть в тюрьме, то я связался с их идеологом Алексеем Плуцером-Сарно. Сперва он отказывался, но позже сказал: раз вы независимые эксперты и имеете право нас выдвинуть, то выдвигайте. Когда я приехал на «Инновацию», то был еще один человек, Арсений Сергеев из Екатеринбурга, представляющий организацию «Арт-политика», который сделал такой же выбор. Причем получилось, что независимо друг от друга мы выдвинули в номинации «Произведение современного искусства» именно «Х*Й в плену у ФСБ», а не всю деятельность группы. Она нас не интересует. Мы номинировали конкретное произведение. Но «Война» не вошла бы в шорт-лист, если бы была отвергнута большинством экспертных голосов.
– На каких основаниях, по-вашему, эта работа относится к искусству, а не, скажем, к социальной активности в форме вандализма?
– Да, это натуральный стрит-арт! Просто довольно радикальное его крыло. Всеми экспертами, не только теми, кто были на «Инновации», но и теми, кто в принципе занимается современным искусством, это произведение признано как арт. Не думаю, что такой вопрос стоит в профессиональном сообществе. Сейчас это уже даже не обсуждается. А людям непонятливым надо читать историю искусства, где-то искать информацию, в том же интернете или еще где, что такое стрит-арт и почему этот «мост» – художественная акция актуального искусства, а не банальное хулиганство. Надо понимать, что такое современное искусство, и каковы его стратегии, и как эти стратегии координируют реалии социальной и политической жизни. Собственно говоря, суть современного искусства именно в том, чтобы адекватно реагировать на происходящее в обществе. И неважно, останется в истории искусства это произведение или нет (хотя, на мой взгляд, останется – на него еще долго будут ссылаться и ссылаться). Но на сегодняшний момент оно является актуальным и важным художественным жестом, который через искусство отражает реалии жизни.
– Помните, например, акцию Александра Бренера в амстердамском Стеделийк-музее в 1997 году? Художник нарисовал спреем на картине Малевича с белым крестом зеленый доллар. Таким образом он обозначил, что искусства нет. Есть только коммерция и стоимость отдельного произведения. Это тоже был акт вандализма. Бренер, по сути, испортил произведение искусства, общепризнанное, находившееся в собрании музея. Картину впоследствии голландцы отреставрировали, русский художник по решению суда получил пять месяцев тюремного заключения и пять месяцев условно. Но тут же появилось новое произведение Бренера по мотивам акции с Малевичем, которое было сразу же запрошено Иосифом Бакштейном для выставки актуального искусства и вошло в историю. Месседж Бренера – рынок пришел к художникам, в мир современного искусства, и над нами доллар, над нами коммерция. А у «Войны» месседж другой – против политической власти, против социальных аномалий, которые происходят в государстве. Произведения, конечно, совершенно разные. Но это и есть современное искусство.
– То есть можно говорить о вандализме и уличной экспансии как о стратегии в актуальном искусстве? По форме работа «Войны» на мосту похожа на стрит-арт. Но не кажется ли вам, что от стрит-арта ее отличает слишком ярко выраженная гражданская позиция?
– Безусловно, они себя считают борцами за свободу, свободу своих идеалов. И при этом они считают себя неподкупными, не зависимыми и от денег, и от политической власти, и институций, которые управляют современным искусством сегодня. И это их позиция. Другое дело, что не все их акции попадают в поле искусства. В нашем случае даже не столько важно, кто это сделал, важно, что это – наиболее интересная и запоминающаяся работа в прошлом году. Я же не номинировал другую акцию «Войны», а номинировал именно эту, потому что считаю ее по-настоящему инновационной, одним из лучших произведений современного искусства за 2010 год.
– Какова вероятность, что в силу своих взглядов группа «Война», победив, откажется от денежной премии?
– Последнее заявление Алексея Плуцера-Сарно – что они не откажутся. А получив премию, пустят все средства на благотворительность и передадут в какой-нибудь детский дом. Мое мнение – после наездов Плуцера на власть и Минкульт в прессе, логичней было бы сказать: «Мы не хотим ничего общего иметь с государственными деньгами». Но они решили по-другому и имеют на это полное право.
– Знаю, что вас как эксперта по современному искусству особенно интересует граффити. Скажите, каково сегодня положение стрит-арта в России?
– Я давно занимаюсь всяким-разным граффити, но не в буквальном смысле, сам не пишу на стенах. Скорее документирую эту информацию и стараюсь систематизировать. У меня собрана довольно большая коллекция граффити и архив стрит-арта. Понятно, что стрит-арт обычно не долговечный, поэтому документация переживает сами произведения. Хотя всё более-более он становится популярным. Например, в этом году на «Инновации» в номинации «Новая генерация» появился художник из Екатеринбурга Тим Радя, который создал стрит-арт-работу «Твой ход». Она представляет собой роспись свай, на которых стоит Макаровский мост, под костяшки домино. Работа просто красивая, вполне декоративная, ни к чему не призывает. Я бы на месте екатеринбуржцев ее оставил, как такую «садово-парковую скульптуру», произведение для красоты. Хотя в то же время, по мнению самого художника, он выразил гражданский месседж: бетонный мост, по которому ходят трамваи, автобусы, машины, стоит на костяшках, то есть он не очень стабилен, может обрушиться.
– Любопытно, что « Монстрация-2010 » из Новосибирска попала в шорт-лист. Довольно известное событие, не только потому, что проходит ежегодно с 2004 года, но и потому что организатор Артем Лоскутов имел проблемы с законом, то есть ему давали понять, что «хватит баловаться».
– А вы не опасаетесь, что появление в шорт-листе государственной премии «Войны» и «Монстрации» может стимулировать образование группировок, работающих на гране искусства и, извините, экстремизма?
– Всё может быть. Экстремизм – это плохо. А появление новых групп и художников, которые работают в режиме социально заряженного высказывания, было бы интересно. Но это всегда оппозиция, и бороться всегда тяжело. Мы знаем, как живет «Война»: переезжают с квартиры на квартиру, скрываются. Это всегда какое-то подвижничество, и это нелегко. А в принципе, я знаю левых художников, которые пытаются протестовать и периодически делают какие-то флешмобы. Процесс идет. Такой он и должен быть. Естественно, власть будет сопротивляться и бороться с организаторами подобных действий, они, может быть, иногда и нарушают законодательство. К тому же рынок под себя подминает многих художников, все ведь хотят жить хорошо и не все же герои.