Есть такой философ и социолог Жак Бодрийяр. Он еще в 1968 году написал книгу «Система вещей», в которой попытался сформулировать, как разные вещи «разговаривают» с людьми. Система комнат в доме и мебель,в них расставленная, могут поведать о том, что творится в голове хозяев. Например, о патриархальности, если есть попытка загромоздить, занять все пространство, превратить в иерархию. Кроме этого он анализировал цвета и одежду. И отмечал, что вещи все больше стремятся быть функциональными, теряя при этом символичность.
Одни из таких функциональных общественных мест в городе — там, где люди принимают пищу, питаются, попросту — едят: рестораны, кафе, кофейни, столовые. Кроме мебели, больших окон или, наоборот, подвальной темноты, там на стенах — то сливаясь с обстановкой, то крича из самого далекого угла, за людьми наблюдают картины. Или фотографии. Или распечатанные постеры. Или что-то, вырезанное прямо на стене. Пока полчаса готовят луковый суп, пока не отрезали кусок чизкейка, пока официант не принес чашку кофе, взгляды ждущих поднимаются выше голов. Если там не плазменные панели с крутящимися постоянно клипами, пляжными песками и показами мод, есть вероятность увидеть что-то интересное. Иногда — социологическое или антропологическое, иногда — пустое, иногда — действительно красивое.
В Traveler’s Coffee, например, развесили на стенах рекламу с описанием видов кофе. Если сходить туда пару раз, можно выучить, сколько рук должно потрогать зерна. А между буквами там — ламы. Эти ламы мягкие, пушистые, идут по тропе. В «Мама Рома» статуэтка ничего не видящих, ничего не слышащих, ничего не говорящих — лягушек; черно-белые фотографии людей, которые едят. В итальянском Formaggi — небольшие картины, от натюрмортов с цветами до обнаженных женщин, вписывающихся в семейную мягкость кресел. Вряд ли они повышают аппетит. В кофейне «Кофеin» иногда проходят выставки фотографий — например, в прошлом году выставляли черно-белые работы красноярских фотографов, портреты, объединенные под названием «Частное». В «Утке по-пекински» столы разделяются китайскими панно невероятной красоты. В ресторане Velvet стены украшены картинами Климта, плакатами, старыми фотографиями. В «Черчилле» — Черчиллем. В «Шоколаднице» на дальней стене есть большая картина с изображением женщины, вроде бы официантки из прошлого, в белом переднике, несущей поднос — это потрясающе рядом с клипами под песню «Скайфолл». В «Ионидисе» висят пейзажи Греции, ее знаменитых оштукатуренных домов — они настолько примитивно нарисованы, что тоже хороши. В «Булгакове» над людьми, берущими еду почти со страниц «Собачьего сердца», толпятся «Женщины в поле» Малевича.
Может быть, это еще один способ завладеть посетителем, а может — еще один повод найти какой-то символ и смысл. В таком контексте музеи давно устарели. Чья вина, что даже Поздеева, который в КМЦ почти всегда, я наблюдаю гораздо реже, чем фантасмагорических размеров женщину в переднике на картине Ж. Лиотара. Может, это попытка вернуть не-функциональность самым функциональным местам.
Источник: