Сегодня с утра я была в библиотеке, нашей герценовской – на Мойке. Сидела с хрестоматией по древнерусскому, там в конце очень хороший словарь именно по тем текстам, которые нужно читать к экзамену. Без этого словаря многих слов просто не понять. В час я оттуда вышла, нужно было перекусить где-нибудь перед лекциями. На улице было морозно, я замерзла еще в библиотеке, а когда вышла на улицу, то еле дошла до метро, такой был холод.
funeral flower arrangements
«Чайная ложка» на Васильевском снова была битком, пришлось повторить вчерашнее – зайти в «Идеальную чашку» и выпить кофе с сандвичем. Сегодня он мне меньше понравился, мне его зачем-то подогрели в микроволновке и это уже было не так вкусно.
Первая лекция была по этнолингвистике, вторая должна была быть по истории русской литературы, а с последних двух — по слоообразованию — мне нужно было уйти. Оказалось, что на вторую лекцию не придет преподаватель. Вот так – вместо четырех только одна лекция за весь день. Еще мне удалось договориться с Людмилой Александровной насчет древнерусского – я его сдаю в среду. До среды еще есть время…
Было уже 17 30, когда я вышла из института. В 17 45 я должна была встретиться с Аней З. на «Гостинке». Я помчалась бегом к метро, на бегу звоня ей – она не брала телефон. Когда же она наконец мне перезвонила, то сказала: «А куда ты торопишься, еще осталось больше часа!» Оказалось, что то ли я ее не поняла, то ли она вчера мне не то сказала. Не в 6, а в 7 все начинается! Тогда я спокойно доехала до «Гостинки», сделала несколько фоток вечернего Невского, потом зашла в «Дом книги». Чуть не купила там книжку с адаптированной повестью на французском, за 30 рублей. Хорошо,что не купила. Всё это можно купить и в Леоне, да и вообще из интернета распечатать и читать, или даже в Ворде. Потом уже оставалось 10 минут до моей встречи с Аней, и вдруг я почувствовала, что жутко хочу есть. За весь день один бутерброд в час с чем-то, а было уже почти семь. Тогда я забежала в «Жили-были» и купила кофе и маленькую корзиночку со сливками и фруктами.
Когда я прибежала в метро, то Аня уже была там – и не одна, а с мамой. Как приятно было их обеих видеть…Аня сказала, что хочет купить Елене Геннадьевне цветок и что надо еще купить вина. Я былаудивлена – я думала, что все просто соберутся посидеть, ну, может быть, выпить чаю, но вино…
Мы купили в «Гостинке» какую-то ромашку в горшке – как за ней, интересно, ухаживать? Потом пошли в какой-то известный Ане магазин вин, неподалеку от Александринского театра и купили там какое-то известное ей крымское вино, полусладкое. Я еще купила себе шоколадный батончик, потому что я была усталая и голодная и подумала, что от вина меня развезет обязательно, если я не буду закусывать. Анина мама всю дорогу расспрашивала меня о моей сегодняшней жизни, она очень приятный человек, просто очень. Побольше бы было таких людей в мире.
Во Дворец мы зашли через парк, со стороны «Карнавала». Сколько лет я не была там! Нет, я конечно бывала там и в последние годы, но всегда проходила мимо, а сегодня я шла во Дворец!!, в художественный отдел!!. И вот это было чем-то настолько особенным, что тот груз впечатлений и эмоций, свалившийся на меня сегодня, уже не позволяет мне описывать все это. Я жутко устала.
Мы зашли в художественный отдел, на облицованной деревянными дощечками стене висели все те же стенды с объявлениями о кружках, дальше был все тот же гардероб, тот же старый пол и старые, покрашенные в серый цвет стены. Меня удивил мусор на полу – нет, это был не мусор, это были синие бахилы, как в поликлиниках!! И около гардероба было большое объявление, что в верхней одежде и без сменной обуви по Дворцу ходить не разрешается. И ниже, что стоимость бахилов – 5 рублей. В углу стояла урна, полная этих синих мешочков, и рядом все было ими усыпано. Некрасиво, конечно. А около лестницы сидела какая-то тетя и проверяла, все ли проходят наверх в подобающем виде.
Мы сдали пальто и надели эти бахилы. И пошли наверх. Анина мама пошла с нами. Большой цветной стенд так и висел над лестницей, а по лестнице и по паркету залов на втором этаже бегали дети. Именно бегали – гоняясь друг за другом, может быть в перерыве, а может быть, и во время занятий. Мимо меня прошел серьезный маленький мальчик со скрипкой, откуда-то были слышны духовые инструменты. Стены так же украшали работы ИЗОстудии, а из окон были видны окна корпуса напротив. Все осталось прежним. Это была атмосфера Дворца моего детства. Мы пошли дальше, наконец зашли в наш отдел. Во всех трех классах ИЗОстудии рисовали дети за мольбертами. Педагогов нигде не было. Мы стояли в коридоре, наконец появилась Елена Геннадьевна, а потом и Ольга Дмитриевна. Конечно, они обе не ожидали меня увидеть. Они более менее общались все эти годы с теми, кто должен был прийти сегодня, но обо мне они ничего не знали, и не знали, что я приду. Было приятно видеть их радость. Е.Г. сказала, чтобы мы заходили в класс. Вокруг нее сразу завертелись дети, они устали, им уже не хотелось рисовать, хотя кто-то еще вовсю работал. Те же серенькие мольберты, те же шкафы, заставленные сухими букетами, всевозможными кувшинчиками, вазами, гипсовыми головами, те же пятна краски на всей мебели, тот же голос Е.Г., тот же вид из окна – на зал хореографии. И что самое главное – тот же запах. Этот запах гуаши и туши, этот запах банки с водой, в которую два часа подряд опускалась кисточка с краской, запах деревянного перышка с металлическим наконечником и бог знает чего еще – запах, уносящий меня куда-то в детство. 8 лет подряд я заходила сюда и вдыхала этот запах, и слышала этот голос, и сидела за этими мольбертами…И вот прошло 10 лет, а всё осталось прежним.
Пришли Аня А., Света С., Ксюша Я., Даша П., Саша Д., Леша Ф..Оказалось, что намечалось нечто вроде открытия выставки. Это была выставка, посвященная Татьяне Николаевне Фокиной – каждый год с 1995-ого они посвящают ей выставку, которая готовится к Татьяниному дню. Мы все вышли в зал с этой выставкой, собрались и все дети. Нас – как учеников Татьяны Николаевны поставили рядом с педагогами. Е.Г. и О.Д. говорили много хороших слов в память о ней, говорили детям, не узнавшим ее, что это был за человек, и о том, какими счастливыми детьми мы – сегодняшние «тетеньки» и «дяденьки» были тогда, когда учились у нее. Это было грустно, но в тоже время это было чем-то значительным. Если бы Татьяна Николаевна могла знать, что мы были там сегодня, если бы она была там среди нас, если бы… Но ее больше нет.
Вся выставка, посвященная ей была составлена из работ тех лет. Большинство этих работ я знаю – они рисовались при мне все теми же людьми, и некоторые из них находились рядом.
Потом детей отпустили, а мы пошли в «курилку», которая тоже не изменилась, и накрыли на стол (если это можно так назвать). Было две бутылки вина, мандарины, торт и рулет. Вино пили из чайных чашек и кружек, их был полный шкаф – когда-то все это приносилось и вот – набралось огромное количество всякой посуды. Мы расселись за этим небольшим круглым столиком, много разговаривали, много смеялись. Очень много было далеких от меня разговоров – о Мухе, о дизайне, о работе, связанной со всем этим…вспоминали и лагерь. Уже под конец зашла Лиза из художественного слова. Она очень повзрослела – еще бы, ведь прошло столько лет. Теперь она преподает во Дворце, к тому же работает методистом и еще кем-то там. Она меня, конечно, узнала. Очень удивилась и обрадовалась, увидев вдруг столько знакомых лиц. Ведь она тоже нас всех очень давно не видела.
Расходиться начали уже после 10. С Еленой Геннадьевной и Ольгой Дмитриевной мы попрощались еще во Дворце, с остальными попрощались по дороге к метро и в метро. Завтра мы с Аней идем в Русский музей на выставку Врубеля.
Очень трудно все это писать, потому что голова просто раскалывается – день был тяжелым, полным впечатлений. Сегодня я увидела очень многих из тех, кого столько летподряд мечтала увидеть и думала, что никогда уже не увижу. Теперь я знаю, какие они сейчас, как живут…потом снова пройдет время, снова потеряются созданные сегодня контакты и снова я буду думать, кто из них чем занимается, какие они стали. А как не потерять всё это? Как прийти туда снова? Наверное, надо прийти. И почему нет?
Когда я ехала в метро, то передо мной вдруг начали возникать не те образы, которые я видела лишь минуты назад, а другие, те лица из прошлого. Мне вспоминалась та Елена Геннадьевна, та девочка Света и улыбающаяся маленькая Ксюша Я.. Бледный и серьезный мальчик Леша Ф., Ольга Дмитриевна с более темными волосами и с более короткой стрижкой в ее темно синих старых джинсах, вспоминалась пятнадцатилетняя Аня А. в длинной летней юбке и полосатой кофточке, Аня З. с косичкой…
А еще я сделала много фоток. И этот день навсегда сохранится в моей памяти.
Источник: