Скандал вокруг обворовывания клиентов персоналом крупнейшего аукционного дома мира – Drouot – может иметь намного более серьезные последствия для бизнеса на искусстве, чем просто разрушение репутации главного конкурента Christie’s и Sotheby’s. Разоблачения и аресты в Drouot, повергшие в шок Францию, уже привели к революции на рынке обслуживания аукционов. Следующим шагом может стать упадок старых, и выход на первые позиции современных аукционных домов типа Van-Ham и Tajan.
На сегодняшний день в мире существует не более десятка аукционных домов, где продаются предметы искусства ценой в миллионы долларов. Пять самых признанных – это английские Christie’s и Sotheby’s, немецкий Dorotheum, французский Drouot и шведский Bukowskis.
У рядовых граждан стран бывшего Советского Союза, в том числе и украинцев, на слуху – первые два аукционных дома. О Dorotheum и Drouot слышали немногие, а о Bukowskis – и вовсе единицы. Но это вовсе не означает, что их место на рынке значительно скромнее, чем у Christie’s и Sotheby’s.
Например, Drouot – лидер по количеству предлагаемых товаров, регулярности и частоте проведения аукционов. Отель «Друо-Ришелье» часто называют «волшебным музеем»: его 16 залов открыты с понедельника до субботы, причем в экспозиции представлены произведения стоимостью от 50 до 2 млн. евро. Ежегодно в ходе 2000 торгов продается более 800 000 объектов. Это в несколько раз больше, чем у Christie’s и Sotheby’s вместе взятых.
История французского аукционного дома начинается на столетие позже, чем английских. В 1852 году в старинном отеле Pinon de Quincy ушло с молотка имущество короля Франции Луи-Филиппа. С тех пор на Drouot продавалось неисчислимое множество ценностей: от писем последнего русского царя до лестниц Эйфелевой башни.
До 10 июля 2000 года аукционная торговля во Франции регламентировалась государством. Она находилась в руках специальных организаций – комиссар-призеров, которые назначались министерством юстиции. После принятия закона о добровольной продаже имущества на публичных аукционах во Франции началась антикварная перестройка. В частности, функции государственных комиссар-призеров перешли к коммерческим организациям.
Неприятности начались несколько лет назад, но тогда их никто не заметил. В 2004 году наследник одного умершего хирурга подал заявление в полицию, недосчитавшись после визита распорядителя-оценщика из Drouot картины Пикассо, трех золотых цепочек, китайского фарфора и полотна Гюстава Курбе «Волна».
Спустя почти пять лет при обыске складских контейнеров, которые арендовали сотрудники Drouot, пропавшая картина была найдена. А кроме нее – гуашь Марка Шагала (одна из 30 работ, украденных в середине 1990-х у вдовы художника), рисунок Жана Кокто, набор бриллиантов неизвестного происхождения и многое другое. Во время дальнейших обысков в домах технического персонала и их родственников нашли шелкографии Рауля Дюфи, два десятка картин, антикварную мебель, столовое серебро, грубо вырванные из средневековых книг иллюстрации (цена одной такой странички достигает 10 тыс. евро).
И тогда правда вырвалась наружу со всей своей натуралистической гнусностью. Оказалось, что за внешним лоском крупнейшего аукционного дома планеты, скрывались круговая порука, диктат разнорабочих и настоящая мафия «красных воротничков».
С начала основания Drouot право на техническое обслуживание торгов имели лишь уроженцы одной деревни из провинции Савойя. Считается, что Наполеон III закрепил за ними эту привилегию в знак благодарности за поддержку присоединения Савойи к Франции. В их обязанности входило забирать вещи у клиентов, доставлять их в хранилища и торговые залы, проводить предпродажную выставку и во время торгов выносить в зал лоты. А после торгов проданный товар упаковывать по всем правилам и отправлять новому владельцу.
Всем этим в Drouot занимались 110 человек в униформе – черных мундирах с красными воротничками, на которых золотом вышит порядковый номер (прозванные прессой «красными воротничками»). Любые попытки привлечь к работе в аукционном доме фирмы со стороны приводили к срыву торгов и необъяснимым форс-мажорам. То есть без савойцев ни продать, ни купить ничего стоящего было не возможно.
Поэтому «красные воротнички» позволяли себе больше, чем можно было представить: они оскорбляли клиентов, почти в открытую воровали у них мелкие ценные вещи (цепочки, канделябры, столовое серебро), вырывали из старинных книг понравившиеся иллюстрации, теперь найденные полицией; и так на протяжении десятилетий. Но никто, кроме наследника хирурга, не решался заявлять на «священных коров» в полицию.
Но это поистине революционное решение, похоже, не спасет репутацию Drouot и других аукционных домов с вековой историей и традициями. Вслед за разоблачением мафии «красных воротничков», в прессу вылилась вся тщательно скрываемая грязь аукционного закулисья. Холдингу Drouot припомнили, что здесь часто не интересуются ни происхождением вещей, ни личностью того, кто приносит товар. Всплыли факты «интересных продаж» без каталогов и широкой огласки; сговоры покупателей с администрацией (естественно, за вознаграждение), махинации при оценке шедевров.
Позор Drouot, по мнению западных журналистов, может отразиться и на позициях других старых домов – Christie’s и Sotheby’s. Так, журналисты снова обвинили Christie’s и Sotheby’s в монополизации рынка произведений искусства. Вспомнились и скандалы, связанные с появлением на Сотбис картин, украденных из Грозненского художественного музея во время военных действий в Чечне. Или с продажей за $2 млн. коллекции из семи картин выдающейся русской художницы Зинаиды Серебряковой: ее родственники заявили, что картины выманили у них обманным путем, под предлогом создания в Париже Музея искусства русской эмиграции. А чего стоит история с подделками работ Айвазовского, Шишкина, Репина и других великих художников. Например, в 2001-м, буквально за полчаса до начала аукциона был снят с торгов пейзаж Шишкина, за который просили $1 млн. Оказалось, что это фальшивка.
На фоне всего этого, отобрать пальму первенства у старых домов, которые держались на традициях (порой, как оказалось, весьма уродливых), могут молодые, в «возрасте» нескольких десятков лет, но уже признанные аукционные дома. В частности, во Франции это Tajan, в Германии Van-Ham, и др.