Зябкая весенняя Москва. Базарный галдеж туристов на Красной Площади. Столики с цветной рассыпухой матрешек и, над головами продавцов и покупателей — высокий плакат во всю кирпичную стену. На афише, над пальто и куртками, над шапками и бейсболками — полуобнаженные греки, терракота загорелых плеч и ног, черные кудри.
Конечно, я пошла на эту выставку! Соскучившись по лету, по рыжей крымской глине, подпеченной солнцем, что от зноя становится такого же цвета, как роспись на античных вазах, как не пойти! Тем более, что сама я родом из тех же мест, откуда половина всемирно известных находок, представленных на выставке.
Боспорское царство. Греческая колония, чья столица Пантикапей вот уже более ста лет изучается археологами. В самом центре Керчи, на горе Митридат — огромный комплекс городских стен, колодцы, мощеные известняковыми плитами дороги и тротуары. Каждый раз, приезжая, раза два поднимаюсь на раскопки. Надо, привычно, ритуал. Хочется, соскучилась…
Мирмекий, Нимфей, Тиритака, Китей — античные городища, рассеянные как по городским районам, так и за городом.
В дверях выставки я столкнулась с куратором ее, руководителем археологической экспедиции Пантикапея, сотрудником ГИМ — Денисом Журавлевым. Весело удивившись совпадению, раскланялись, быстро поговорили. Быстро, потому что забежал на выставку Денис на несколько минут, только приехав из Берлина. И торопясь — завтра поезд в Крым.
Мне везет! Нескольких минут совпадения во времени и пространстве вполне хватило на то, чтоб вместе сфотографироваться на фоне выставочной афиши. Недолго решали, кому с какой стороны встать — все-таки, Любовь женского рода, а Эрос — мальчик. Разумеется.
И разбежались. Денис отправился в поля, а я — в спокойный зал, выдержанный в терракотовых и черных цветах — классика древнегреческой вазописи.
После, переполненная впечатлениями, я все собиралась сесть и ка-ак написать! Прикидывала, как именно. Не хотелось посредственно, уж очень хороша выставка. Продумывала концепцию статьи, носилась с идеями. И села в калошу.
Попутешествовала по сети, подсобрала цитат из античных авторов, что писали о любви. И эросе. Решила не отходить далеко от основной направленности своей работы — пусть и здесь будет литература!
Но, открыв роскошный каталог выставки, убедилась, что все уже сделано до меня. Кроме цветных, подробных и качественных фотографий, каталог содержал статьи Д.В.Журавлева, А.Е.Петраковой, А.А.Трофимова — интересные статьи, ничем не уступающие хорошей беллетристике.
Долго не грустила. Ухватилась за книгу и два дня не могла оторваться от чтения. Нормального, хорошего, насладительного чтения. Когда, закрывая книгу, прикидываешь, что вот сегодня еще раза два смогу оторваться от дел и — читать-читать дальше. Смотреть картинки… И снова читать.
И я решила написать рецензию на книгу. Проиллюстрировав ее собственными впечатлениями от выставки и фотографиями.
Книгу «Любовь и эрос в античной культуре» я получила в подарок. Да, это настоящий подарок — прекрасно оформленная с качественной полиграфией толстенькая и приятно тяжелая квадратная книжка.
Семь очерков Д.Журавлева, очерк «Мифы о любви в древнегреческом искусстве» А.А.Трофимовой, очерк «Милая, скинем одежды…» А.Е.Петраковой.
Мифы о любви. Здесь действуют боги и люди. Любовь, как божественный дар смертным. Дар блистающий и огромный, но приносящий не только радости. Считалось, что даря смертным свою любовь, боги наделяли их частицей бессмертия, приближали к себе, возвышали. Ответственность, — рожай теперь богам титанов и героев.
На выставке — великолепные вазы, расписанные всем сейчас известными сюжетами. Боги и богини, пылая страстью, преследуют земных женщин и мужчин. Боги — женщин, богини — мужчин. Иногда боги — мужчин. Зевс красавца Ганимеда, к примеру. Не увидела других вариантов. Богиню, преследующую смертную красавицу. Или — женщин, гоняющихся за приглянувшимся богом. Очевидно, не принято было в античном мире женщинам преследовать мужчин.
Южная глина, цвета теплой чуть загорелой кожи, сама подсказывала технологии росписи. Сосуд покрывался черной краской, а пространства будущих фигур оставлялись незакрашенными. Точно такого же цвета распаханные поля крымского нечерноземья — бескрайняя терракота до горизонта. Союз земли и человеческой живой кожи — через изображение тела на этой самой глине.
Афродиты. Пенноморские девы, у ног — дельфин, проводящий хвостовым плавником по чуть выпуклому обнаженному животу. Эроты — толстячки с маленькими перчиками. Такие милые и такие опасные создания. Всегда найдут цель, куда попадают их стрелы.
Эти маленькие хулиганы есть на выставке и в других материалах. Золотые и бронзовые подвески, серьги, перстни. Геммы, инталии, подвески — из сердолика, халцедона, цветного стекла — тоже с изображениями богов и божеств.
Любовь и эрос в статьях Журавлева строго классифицированы. Наука. Археология плюс история, плюс — наука о любви.
Первая статья — «Дионис и его свита». Везде, на всяких предметах — дионисийские шествия, колесница Диониса, свита, люди, боги, сатиры, нимфы — увитые цветами и виноградными гроздьями. Пьют, пируют, веселятся и любят. Вот уже две с половиной тысячи лет. Музыканты, гетеры, воины, танцовщицы, флейтистки. Юноши с тимпанами, менады с кроталами. Собственно, неважно, что такое кротал, главное — весело! Впечатляет краснофигурный килик с изображением оргии сатиров. Фигуры расположены по кругу и, замыкаясь, создают лукавое ощущение беспрерывного секса.
На квадратных столах под увеличительными стеклами — геммы и камеи. Под каждой — отверстие в столе с подсветкой. И вот — в толще полупрозрачного фиолетового камня — фигурка богини или — бегущая птица с фаллосом вместо головы.
К фаллосам на выставке довольно быстро привыкаешь. И не все приходится рассматривать через увеличительное стекло. Эдакий мощный натуралистичный предмет вытесанный из мрамора — толщиной в ногу и полуметровой высоты — торжественно установлен в стеклянной витрине. Я долго искала лучшую точку съемки, даже присела на корточки, чуть не улеглась на паркетный пол — повеселилась сама и порадовала посетителей.
Как отметил в статье Журавлев, самого Диониса с обнаженными гениталиями на оргиях не изображали. Правда, не было бога, не видела. Всех завел, а сам — в стороне.
Участники мистерий — мисты. Терракотовые фигурки мистов висят в отдельной витрине. Одежда колокольчиком, внутрь которого вставлена поперечина. На поперечине закреплены болтающиеся ножки и, опять же — фаллос. Не меньше ножек размером. Потрясешь такой колоколец — мист болтает ножками.
«Амулеты с изображением мужских и женских половых органов были постоянными спутниками римских легионеров», «Амулет на кольце для подвешивания в форме мужских гениталий. В две стороны отходят длинные выступающие фалл и кукиш». Поневоле призадумываешься — с точки зрения современного значения кукиша, конечно. Значит, фалл есть, но — кукиш…
Следующая статья книги «Греческий симпосий». Мужчины пьют и веселятся. Читают стихи, слушают пение и музыку, наслаждаются танцами девушек. Гетеры, кифаристки, юноши-виночерпии. Любимая застольная игра коттаб, во время которой участники выплескивали остатки вина из открытых сосудов — киликов и скифосов, пытаясь попасть в цель. Сама посуда способствовала эротическому настрою и веселью. Чего стоит хотя бы сосуд с носиком в виде фалла — полностью закрытый, так что пить приходилось, беря носик губами. В современной литературе такие сосуды получили название сосуды «грязной шутки» (dirty trick).
Использовалась такая посуда не только в качестве потехи, но и как ритуальная, воплощая мужскую силу божества.
Расписанная эротическими сценами посуда несла еще одну функцию — возбуждающую. Заменяя подобного рода иллюстрированные книги.
Так развлекались мужчины. А что же женщины? Об этом следующая статья Журавлева «Женщина в античном мире».
«Выходя замуж в 12-15 лет, женщина еще не успевала стать образованной и соответствующей уровню своего мужа. Поэтому греки не спешили проводить время в обществе жены. Для жен и дочерей не было возможности принимать участие в пирушках. Для этого существовали гетеры».
А замужние гречанки проводили время на женской половине дома, в гинекее, и не могли выходить за пределы его без провожатого.
Только спартанские женщины вели достаточно свободный образ жизни. В некотором роде даже более свободный, чем сейчас мы. Понятия прелюбодеяния как такового в Спарте не существовало и муж мог спокойно передать супружеские права тому, кто наделен мужской силой и от кого жена может родить крепких и здоровых детей.
После довольно грустного очерка о незавидной доле порядочных гречанок (кстати, их изображения в обнаженном виде тоже есть, но лишь во время ритуального предсвадебного омовения) можно отдохнуть, читая очерк Петраковой «Милая, скинем одежды и, оба нагие, телами тесно друг к другу прильнем в страстном объятьи любви!». В очерке описываются самые распространенные любовные и эротические сюжеты вазописи, скульптуры, античной литературы. Цитаты из античной любовной лирики. Сплошное удовольствие.
Про гетер знают все. А существовали еще две категории продажной любви. Собственно проститутки, селившиеся на окраинах или в портовых районах и не имевшие права участвовать в празднествах и появляться в храмах. И — храмовые проститутки — гиеродулы, служащие культу Афродиты.
«Только такие мужчины обращаются к государственной деятельности. Возмужав, они любят мальчиков. И у них нет природной склонности к деторождению и браку; к тому и другому принуждает их обычай, а сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другом без жен». И уверяет, что отношения между мужчинами гораздо выше отношений между мужчиной и женщиной, поскольку в первом случае «поклонник может сделать юношу умнее и добродетельнее, а юноша желает набраться мудрости».
‘Сложнее вопрос с самоудовлетворением у греческих женщин. В научной литературе не стихают споры о том, использовался ли олисб (прообраз современного фаллоимитатора, как изготовленный из кожи, так и терракотовый) в действительности для самоудовлетворения в практических целях, или служил лишь как иллюзорно-сексуальное средство и, например, использовался в специальном эротическом танце. Последние авторы (кстати, среди них преобладают представительницы прекрасного пола) особо упирают на гипертрофированные размеры олисбов на краснофигурных вазах и отмечают, что легенда о применении олисбов была вызвана к жизни исключительно мужской фантазией’.
Находившись по выставке, насмотревшись на вазы, статуэтки, подвески, копии фресок из лупанаров Помпеи, а также — на посетителей и посетительниц, я вздохнула и, радуясь, что книга-то остается у меня, даже когда выставка закроется, отправилась расписаться в журнале посетителей.
Потом жалела, что поторопилась и не пролистала журнал с самого начала. Наверняка нашлись бы настоящие перлы. Но и препоследней записи хватило. Кто-то, долго и многоречиво восхищаясь, спохватился под конец и приписал скромно «кое-что смутило, конечно».
На этой чисто человеческой ноте можно было бы и закончить рассказ о неуемных изобретательных античных богах и героях-любовниках. Но вчера появилась возможность поставить в тексте настоящую красивую точку.
Знакомая моя, сотрудница Государственного исторического музея, рассказала, что на выставку пришли новобрачные. Журналисты из Подмосковья. После загса, в свадебных нарядах, они приехали в центр Москвы и включили посещение выставки в обязательную свадебную программу.
И правильно сделали. Жаль, что выставка не действует постоянно, глядишь, появилась бы новая традиция у московских молодоженов.
