«Перемещение зрителей» в Пермском музее современного искусства
Куратор и научный сотрудник Пермского музея современного искусства Анастасия Щипицына придумала и реализовала совместный проект с простыми зрителями. Изучив принадлежащую музею коллекцию московского концептуализма, так называемый Архив МАНИ, восемь молодых пермяков самостоятельно сделали работы по мотивам живых классиков. Из Перми — ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
«Перемещение зрителей» — проект и про московский концептуализм, и про то, как современные люди понимают искусство, и, что важнее всего, про то, как существует пермский музей после бесславного конца культурной революции. После того как Пермский край последовательно избавился от губернатора Олега Чиркунова и основателя музея Марата Гельмана, судьба организации больше года оставалась под большим вопросом. Новая власть не спешила поддерживать инициативы, связанные с деятельностью предыдущей администрации, и над музеем нависла угроза закрытия. К счастью, с помощью нескольких важных кадровых решений и искусства дипломатии музей удалось сохранить, но не в здании Речного вокзала, закрытом на вечную, кажется, реконструкцию, а в помещении бывшего торгового центра в удалении от исторического центра города. Новая стратегия музея — делать все, чтобы исправить тактические просчеты господина Гельмана, допущенные в годы бури и натиска.
Конечно, только его энергии хватило бы, чтобы прорубить здесь окно в Европу в форме такого важного для постиндустриальной экономики заведения, как Музей современного искусства. Но это титаническое усилие осуществлялось в режиме жесткой модернизации. Концепция выживания сегодня — модернизация мягкая. Если раньше постулировалось отсутствие в Перми по-настоящему современных, европейского уровня художников, то первым шагом нового руководства была ретроспектива замечательного местного дуэта — Михаила Павлюкевича и Ольги Субботиной. Да и вообще местный контекст никого раньше особо не интересовал: важнее было прозвучать на уровне, похожем на мировой. Теперь музей принимаетвсе больше проектов, связанных с местной идентичностью, и вступает в интересные споры о ней — ведь именно идентичность-то и была камнем преткновения как для защитников, так и противников культурной революции. Например, сейчас в музее идет выставка испанского уличного художника Эскифа, и он, будучи анархистом по политубеждениям, шлет пермякам «Привет из Молотова» — города с советским названием и социалистической культурой, без идеализации, но с уважением к идеалам равенства и братства.
Наконец, музей старается, как сказочная избушка, повернуться лицом к зрителям. И «Перемещение» — проект, сделанный с ними и для них. Куратор Анастасия Щипицына предложила всем желающим поработать с самой ценной областью коллекции музея — подаренной сенатором Сергеем Гордеевым частью Московского архива нового искусства (МАНИ), собранного самими художниками в 1970-1980-е годы. Подготовительный этап стартовал в апреле, из шестидесяти человек выделилось восемь преданных идее сотрудничества участников. Каждый выбрал по работе из архива и сделал на ее основе собственное произведение.
Оказалось, что московский концептуализм идеально вписывается в мироощущение молодых (а участникам проекта почти всем меньше 30) граждан Перми. Собственно, концептуализм всегда был про общение вокруг искусства, а не про вещи, а «общение вокруг», бесконечное наращивание комментариев вокруг тех или иных событий — ровно то существование постоянного онлайна, в котором мы все и находимся. Так, из «Коммуникационной трубы» группы «Гнездо» Любовь Шмыкова сделала диалог с лучшей подругой в Instagram: она — в Шанхае, подруга — в Гималаях, шлют друг другу шестисекундные видео. Похожую на интернет-мем работу Георгия Кизевальтера «Я — гений чистой воды!» Елена Рэмбо превращает в «Поиск себя»: зритель смотрит в маленькое квадратное отверстие в окне музея и видит закрепленную на дереве замузейного пустыря красную букву «Я». Наибольший энтузиазм у зрителей-художников вызвали стихи на карточках Льва Рубинштейна. Вокруг них построены целые три работы, и все интересные.
На открытии новоявленные художники устроили остроумный перформанс. Встав на лестнице музея, они выдавали на каждом пролете по элементу закуски — сначала тарелку, потом кусочек хлеба, потом огурчик. На последнем этаже наступал момент истины, посетителям предлагалась стопка водки, и весь маршрут собирался воедино. Кому-то, возможно, покажется, что это слишком простонародно, но и сам перформанс и выставка нацелены на то, чтобы разобрать слишком дорогие и элитарные игрушки современного искусства и собрать их заново вместе с целевой аудиторией. И в этом музей следует мировой конъюнктуре. В поисках способов завлечь погруженного в поток доступных картинок зрителя музеям приходится выдумывать новые типы поведения, новые правила, отказываться от позиции жреческого предъявления гениальных достижений. Пермский музей в своем контексте и на своем уровне, уже не вполне федеральном, блестяще справляется с этой задачей. А заодно четко отвечает на больной для Перми вопрос — нужен ли здесь такой музей. Ну да, такой — нужен.
Источник: