https://holistickenko.com/shinrin-yoku-forest-bathing/
walk forest
«Хари, рыла и морды народа-богоносца». Не свинство ли обвинять общество в целом? Как Сурков создал российских левых. Макаревича жалко даже Мединскому
Очередной спор о сущности русского народа вышел сегодня у Олега Кашина и Владимира Федорина – спор, впрочем, заочный. Федорин, самый выдающийся и самый умный из московских политэкономических журналистов второй половины нулевых (так характеризует его Кашин), опубликовал на сайте inliberty открытое письмо, адресованное Я.М. Сенькину-Толстому. В котором рассказывает, как ему и его семье живется сейчас в Киеве. Федорин с ужасом наблюдает российскую агрессию, тревожится за детей и думает, как водится, о судьбах России.
В тексте много стилистических индикаторов «русского интеллигентного разговора» типа словосочетания «дар всемирной отзывчивости», отсылки к Анне Ахматовой (сугубо киевскому, конечно, поэту), революции и гражданской войне и пр. и пр. и пр. Собственно, как такой индикатор можно прочитать и возмутивший Кашина пассаж: Такого крушения мира еще не было на памяти нашего поколения. Славное крушение, громкое. Наша с вами Россия, захваченная выходцами из преступной организации — КГБ, предстала вдруг во всей своей нечеловеческой красе. Не в первый раз, конечно, но — не дай бог один раз увидеть. И дело даже не в том, что страна наша с матом и русским авось поперла на Запад, учинив для разминки proxy war с «братским» народом. Просто на месте того, что раньше казалось вполне нормальными лицами, проступили хари, рыла и морды народа-богоносца по фасону 1917-го. Внезапное превращение россиян в агрессивных и кровожадных скотов — пожалуй, самое большое мое потрясение во всей этой истории.
Кашин отвечает на «Свободной прессе»: Я процитировал эти строчки у себя в твиттере, и читатели мне сразу же пишут — «Ну назови имя козла, написавшего это… Давайте втопчем его в дерьмо. Это будет адекватная реакция», — то есть буквально все по тексту, «проступили хари», кто хотел доказательств правоты автора письма, тот может получать их в реальном времени. Уровень, назовем это так, вербальной кровожадности россиян за последние год-два действительно вырос, «втопчем в дерьмо» — это еще гуманное предложение, чаще сразу пишут, что давайте убьем, и даже тот факт, что обычно никто никого все-таки не убивает — это слабое утешение, потому что между словами и делами всегда существует какой-то временной зазор, и мы просто, скорее всего, сейчас в этом зазоре и живем, он когда-нибудь кончится. Угрозы любого рода, которые не были нормой десять лет назад, нормой уже стали, и когда-нибудь нормой станут и действия, пугающие нас сегодня. «Читатели сожгли заживо автора не понравившейся им статьи». <…>
В условиях, когда власть никак не зависит от общества, от избирателей, от налогоплательщиков, на власть ложится ответственность за все, и за общественные настроения тоже. Так называемое общественное мнение в России навязывается сверху, через пропаганду, через силовой аппарат. Телевидение сказало обществу: «Общество, ты придерживаешься традиционных ценностей, ты агрессивно, гомофобно и антизападно».У общества при этом заткнут рот, оно не в состоянии ни согласиться, ни поспорить. Не свинство ли в такой ситуации обвинять общество в том, что у него такое мнение? По-моему, свинство. Тот, кто говорит, что сегодняшняя российская власть адекватно отражает желания и настроения общества, тот оказывается союзником российской пропаганды — это ведь она утверждает то же самое.
Дай народу волю, он сам начнет убивать и унижать всех налево и направо — это популярная точка зрения, и люди, придерживающиеся ее, готовы приводить многочисленные конкретные примеры. Тесак, «СтопХам», антинаркотические рейды, нацистские группировки, православный активист Энтео и много чего еще. Но каждый раз выясняется, что за спиной каждого такого образцово-показательного упыря стоит тихий куратор из государственных или окологосударственных структур. Внимательно следя за самыми одиозными проявлениями этого нового «гражданского общества», я не видел еще ни одного активиста такого рода, который на поверку оказывался бы не провокатором, работающим на власть. Тот же Тесак — состоялся бы он как явление, еслибы его не рекламировал LifeNews и если бы ему не помогали его друзья и подруги из Росмолодежи? Вы, конечно, можете сказать, что да, состоялся бы все равно, только это будут пустые слова — мы не видели Тесака без LifeNews, мы не можем проверить. Корректно ли называть Тесака выразителем мнения большого числа россиян? Нет, некорректно, даже поклонники Тесака узнали о нем из восторженных сюжетов пропагандистских СМИ, и поэтому ответственность за него несет пропаганда, а не аудитория.
Странно только, почему Кашин не спрашивает, где были эти самые интеллигенты с Ахматовой в кармане в начале-середине 2000-х, когда все эти окологосударственные структуры создавались, почему не боролись. Если уж персонифицировать ответственность, то до конца.
Как раз про эти самые структуры – интересный текст Егора Путилова на «Кольте». Автор утверждает, что центральные фигуры российского левого движения работали в проектах Суркова. Собственно, само левое движение как нечто заметное было создано кремлевскими усилиями: До 2005 года в России существовало множество небольших и совсем микроскопических левых организаций — от либертариев левого толка до троцкистов и сталинистов, — многие из которых существовали на гранты зарубежных коллег. Политическая активность на левом фронте стала модным времяпрепровождением для юношей и девушек из хороших семей. Гранты при этом часто разворовывались, что мало для кого было секретом. Многочисленные кружки по интересам, из которых и состояло тогда левое движение, особой пользы властям не приносили, но и вредa тоже не причиняли. Все изменилось в 2005 году, когда на горизонте замаячила «новая внутренняя политика» администрации Суркова.
«Это было беспринципное, с нашей (Комитета за рабочий интернационал. — Ред.) точки зрения, объединение, — говорит Игорь Ясин, активист левой оппозиции, который стоял у истоков создания «Левого фронта» и до сих пор является видным представителем независимых левых сил. — Программные принципы играли второстепенную роль, главное — создать максимально широкую организацию. В последнем, конечно, не было бы ничего плохого, если бы речь шла о продвинутых молодых людях». В состав «Левого фронта» помимо костяка в виде «Авангарда коммунистической молодежи» с Удальцовым вошли и весьма одиозные персонажи, которых тем не менее объединяло наличие разветвленных связей с братскими компартиями за рубежом, — такие, как Алексей Пригарин (ему на момент включения в состав «Левого фронта» исполнилось 78 лет), основатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль, бывший чиновник Министерства промышленности РФ в 2001—2003 годах Дарья Митина, а также политтехнолог и профессиональный создатель левых политических движений Виктор Шапинов — его мы еще увидим позднее, уже на Украине. Некоторые из них представляли влиятельные советские династии, например, дед Джемаля был одним из начальников НКВД Азербайджана, впоследствии став председателем Верховного суда республики, а отец — крупным деятелем компартии. Отец Митиной, выходец из Афганистана, тоже принадлежал к влиятельному клану и был сыном премьер-министра страны. С падением СССР коммунистический интернационал не исчез — большинство европейских компартий продолжили существовать в новых условиях, сохранив при этом старые контакты с уже бывшими кураторами. На фоне торжества левой идеи в Европе многие активисты и функционеры стали известными журналистами, опинионмейкерами и политиками. Возможность влиять на эту аудиторию — это бесценный ресурс, который Кремль не мог упустить.
Далее речь идет об Илье Пономареве, Алексее Сахнине, Викторе Шапинове, организовывавшем на Украине аналог «Левого фронта» и пр. и пр. Довольно интересно, особенно про методологов в конце. Общая идея состоит в том, что нынешние российские левые – плоть от плоти путинского режима и выполняют ту же самую интернациональную функцию, что и некогда их советские предшественники: приехать в «братскую страну» и что-нибудь там замутить. У левых статья вызвала возмущение.
Кирилл Медведев: «Мы хотели показать, что возможен протест без либеральной элиты» — так называлось интервью Алексея Сахнина сайту colta.ru за май 2014. Сегодня либеральная элита, видимо, решила показать, что возможен протест без каких бы то ни было левых. Именно так, наверное, надо понимать сегодняшний разоблачительный наброс на Кольте. Шоки омерзение.
Владимир Плотников: Кирилл, ну а что тут такого? В тексте дикое количество «развесистой клюквы» (автор поверхностно знаком с предметом), но в основном-то — правда. И мы все прекрасно это знаем. У либералов, правда, рыльце в еще более жирном пуху в этом плане.
Текст действительно захватывающе интересный – если сравнивать, например, с призывами прийти в воскресенье на Марш мира, ритуально распространяемыми в фейсбуке. Вот с таким, например:
Александр Гельман: Дорогие друзья! Я хочу объяснить, почему я 21-го сентября пойду на марш мира. Дело в том, что эта война, которая сейчас идет в Украине, эта война, которая может расшириться, охватить и другие районы бывшего СССР, эта война, которая может стать страшной мировой войной, эта война возможна не только и даже не столько по вине Владимира Путина – она возможна прежде всего потому, что ее поддерживают или проявляют равнодушие миллионы российских граждан. По моему ощущению больше равнодушных, чем активно поддерживающих политикувойны. Даже у меня порой возникает мысль – ничего сделать нельзя, это не остановить. Такие мысли и порождают апатию, равнодушие, парализуют активность. Все это надо преодолевать – если вы против войны, не надо молчать, не надо впадать в состояние безверия. Надо дать знать властителям страны, и даже не столько им, сколько другим людям, другим гражданам России, чтобы они видели – неравнодушных становится все больше и больше, чтобы в следующий раз, а, может быть, еще в этот раз, и они присоединились к нашим голосам, к нашим рукам, поднятым против войны, к нашим ногам, шагающим в колонах марша мира! Кто за войну – тот за войну, что делать? Но кто против войны, не должен сидеть дома! Еще есть возможность остановить эту настоящую народную беду!
Профессор Лебединский вот пишет, что нет уже такой возможности: Это уже не звоночки, не бубенчики… Это колокола. Это уже набат, ребята…
Недели три тому назал написал мне человек один творческий: «Лёх, давай быстро песню за мир поем и клип снимаем всем скопом, кто в себе еще!». «Да, конечно, я всегда готов! Тоже над этим думаю», отвечаю. Сегодня этот человек написал мне страшную вещь — «с песней и клипом — стоп. Люди боятся». Артисты боятся спеть песню за мир. За мир!!! Это набат, ребца…
А Макаревича народ просто не хочет слушать:
И поэтому концерт отменен. Усе правильно, усе справедливо:
Дмитрий Косенков: В Красноярске на концерт Макаревича был куплен 1(один) билет. Если этот единственный обладатель счастливой покупки — подполковник КГБ, которого служба обязывает, то абсолютно никак нельзя предположить, что всем остальным запретил покупать билеты Путин. А значит, слушатель проголосовал кошельком.
Это же демократия, посоны, это же рыночная экономика. Шо ещё им надо?
И вот как раз голос коммуниста:
О Макаревиче – в интервью «Коммерсанту» — рассуждал сегодня и министр культуры Мединский:
— Как вы как министр культуры отнеслись к концерту Макаревича в украинском Святогорске?
— Знаете, мне больно об этом говорить. Мое поколение выросло на его песнях. Впрочем, никто бы никогда не обратил внимания на эти его концерты, если бы не предшествовавшие постоянные политические заявления музыканта против всего: выборов, Крыма, «Новороссии», политики на Украине. Видимо, у народа накопилось…
— Вы согласны с предложением лишить его российских госнаград?
— Нет, не надо. Лишиться уважения бывает стократ хуже, чем госнаград. Президент награждал Макаревича-артиста, не политика.
Интервью Мединского сегодня препарировал на polit.ru Андрей Левкин: Вопрос: «… тезис «Россия — не Европа» остается для вас актуальным?» Ответ:
«— Во-первых, никогда этого не утверждал. Во-вторых, чем больше русский любит Россию, тем ближе для него традиционная Европа. Вспомните Пушкина: главный европеец в России — это государство.
Подлинными европейцами были многие наши императоры, начиная с «рыцаря на троне» — Николая Павловича. И сегодня во главе России — после векового перерыва — вновь стоит русский европеец».
Это не все, ниже будет еще так:
— «Боюсь, в современном мире мы в духовном и культурном плане тоже становимся более традиционалистами-европейцами, чем сами граждане Евросоюза, значительная часть которых убеждена, что Рафаэль — это одна из черепашек-ниндзя».
Это к тому что Россия будет улучшенной Европой: «Мы не имеем права вываливать на россиян фотовыставки анусов или перформансы голых «художниц», рожающих яйца с краской (как случается в современной Европе). Да и прочие псевдокультурные продукты, эстетизирующие извращения, наркоманию, суицид…»
Так что это все гегелевское отрицание отрицания. Отрицая Европу в ее нынешнем виде («не Европа»), Россия – точнее, государство Россия («вспомните Пушкина: главный европеец в России — это государство»). Россия становится более Европой, чем сама она. Что касается цитируемого Пушкина, то любопытно, что Мединский думает именно об этой фразе (исказив, конечно, до изумления). Фраза выдрана им из письма к П.Чаадаеву от 19 октября 1836 г. и там иначе: «Надо было прибавить (не в качестве уступки, но как правду), что правительство все еще единственный европеец в России. И сколь бы грубо и цинично оно ни было, от него зависело бы стать сто крат хуже. Никто не обратил бы на это ни малейшего внимания».
Зато эти слова годятся и как возможный сценарий: можно ж еще и дустом попробовать, все равно никто внимания не обратит, да.
<...
Источник: