Два художника, два живописца, два графика Как вам такой дуэт – Иванюк и Макеев? Крутой тандем, по-моему, получается: два художника-профи, оба – псковичи (один родился, правда, не здесь), умницы и не слабые парни. Со своей твердой позицией в жизни и творчестве, и стоять на ней намерены до конца. Случайно выяснила, что знакомы они аж с 1969 года, а общаются лет этак тридцать. Общение не было всегда ровным и безоблачным, как, впрочем, и жизнь каждого из них. Отражение бурь, скачков, перепадов, взросления, очарований и разочарований – в их произведениях, в том, как сильно они менялись. Зритель видит только надводную часть творческого айсберга – картины. Все остальное — за кадром.
Новая их выставка под названием «Диалог» открылась 7 марта, в галерее «Дар» (интрига еще и в том, что вдвоем эти авторы не выставлялись ни разу). Наш диалог на троих состоялся за неделю до этого события.
— Спрашивать вас о готовности к выставке – не смешно, а, пожалуй, даже не вежливо. В ответ почти наверняка услышишь пионерское «Всегда готов!». Ну если, конечно, не на целый «Манеж» выставка… (Крупнейший выставочный зал в Санкт-Петербурге. – Авт.)
— Надоело откровенное болото, хочется оторваться от оков своих проблем. Ощутить себя внутренне свободным. (И. Макеев)
— Когда они у вас случаются – моменты внутренней свободы?
— Ты поистине свободен, когда работаешь — пишешь, рисуешь.
Они действительно и пишут картины – работают как живописцы, и рисуют – тогда они графики. Мы знакомы с изысканными рисунками и драгоценными офортами Иванюка (офорт – оттиск на бумаге с металлической пластины, печатается на офортном станке) и с макеевской акварелью – здесь я не стану даже искать определений, настолько она, эта акварель, узнаваема. В последнее время, причем довольно давно, живопись явно превалирует над графикой у того и у другого. Часто ко мне обращаются с вопросом: «Где рисунки и офорты Игоря Иванюка? Он что – графику совсем забросил?» И высказывается при этом искреннее огорчение. — Замыслов много, и под каждый подбираешь свой язык. Было время – я хотел говорить языком графики. Ничего не бросал, рука все помнит, но сегодня мне больше нравится язык живописи.
А вот о том, много ли они работают – пишут в мастерской – спрашивать нет необходимости: за год у каждого из них набирается около десятка выставок (считаем не только персональные), и всякий раз видим новые работы.
— Вам это действительно нужно – делать выставки?
— Это одно из звеньев творческого процесса, как продолжение рисования, поиска. А поиск – как раз и есть самое интересное. Находишь – твое счастье,не находишь – есть повод искать дальше. (И. Иванюк)
Удивляюсь точности формулировок — когда успевают? Им, похоже, времени в сутках должно не хватать. Макеев умудряется не забрасывать и преподавательскую деятельность. К художественной школе добавились часы на факультете дизайна в университете. В связи с этим не могла не возникнуть тема молодых художников.
— Нет, пополнения для наших рядов пока не предвидится. Те, кого мы сейчас учим, пойдут зарабатывать деньги. Здесь вряд ли останутся. Нашего самоотверженного энтузиазма у них нет, и это,наверно, вполне современно: что им внушают с младых ногтей, то они и берут. Если бы учить их с первого курса или еще раньше начинать, со школы… Ведущие художники Латвии пошли в общеобразовательные школы. Им не безразличен культурный уровень нации. Если бы наши ведущие художники хотя бы по одному часу в неделю своего драгоценного времени посвятили обычным общеобразовательным школам, через 10 лет другие люди были бы вокруг. А сейчас в школах уже не только рисования нет, в некоторых исчезло и черчение. И выходят из школы практически слепыми – такой уровень культуры человека позволяет внаглую его обманывать. Народ может поверить в гениальность самозванцев и бездарей.
— Я случайно попал – пришел в музей забирать свои работы. До этого чаще видел лицо художника, мелькавшее на экране, чем его работы. Удивлен был, что пришлось стоять в очереди в гардероб. Затем меня обули в бахилы. А для посещения залов художественной галереи музея, где выставлены картины Александра Бенуа, Бориса Григорьева, Аристарха Лентулова, Петрова-Водкина , бахилы не нужны. Получается, что величайшая наша драгоценность – не они?
— Он просто слабый художник. Если бы эти работы выставить среди картин, к примеру, на всероссийской выставке в ЦДХ (Москва, Центральный Дом Художника) — там на такой уровень реакция была бы однозначной: как подобное может находиться в приличном зале? ( И. Макеев)
— Никак. Мне не интересно. Все равно, что на сковородки в магазине смотреть. На этой выставке рядом с живописью (рисунок, кстати, слабый) висели постеры…
— Конечно. Но кто-кто, а уж Никас точно в этот ряд не входит…
— Послушаешь вас – интересно живете: успели мне рассказать и о том, какие бонусы предоставил вам нынешний год – Год культуры. Мне теперь известно, что псковским мастерам кисти и карандаша предоставлено «почетное» право на собственные средства ремонтировать городской выставочный зал, что на улице Ленина («Ни копейки не выделено городом на ремонт. Окна и двери меняли за свой счет. Теперь очередь за потолками«, — подчеркнули художники.) Но ведь вы — люди глубоко творческие. Какие серьезные задачи ставите перед собой?
Макеев: «Последний отрезок жизни хочется наполнить хорошей живописью«.
Иванюк: «С первой частью не согласен. Под второй подписываюсь… Столько всего задумано… А кто же делать будет?»
А в «Даре» в это время уже развешиваются картины. Обрели свое место под галерейным солнцем «Шляпа волшебника» и «Квадратура круга» Игоря Иванюка, «Вербное воскресенье» и «Полет» Игоря Макеева. Не будем тратить время на описание – полет ведь неописуем, правда? Но два холста Игоря Иванюка просто вопиют о комментарии.
«Аксонометрия оптимизма» — как ты ее (картину) ни освети, ей все мало света, радуется лишь своей, внутренней радостью. А вот «Аксонометрию пессимизма» помещай хоть в самый темный угол зала – видна отовсюду. Ну до чего же он всегда явный и ярко выраженный – пессимизм, будь он неладен!
В связи с прозвучавшим в разговоре именем «гения современности» (так он сам себя называет) наши художники рассказали о прекрасно известной им – но тайной для обывателя – схеме «раскрутки» и превращения художника в супермодного. Группа по пиару в Москве 15 лет тому назад предлагала работу по такой схеме одному из моих собеседников. Цена вопроса? – От 120 до 150 тысяч долларов. Ольга Кошелькова
Источник: